РИА Новости Украина
Автор: Надежда Мельниченко.
15 марта в Украине вступили в силу изменения в Уголовно-процессуальный Кодекс, которые многие специалисты уже назвали губительными для правоохранительной системы.
С другой стороны, встречаются мнения, что подобные нововведения пойдут на пользу, помогая защитить граждан от произвола правоохранителей. Издание "Таймер" разбиралось, что именно изменили в процессуальном законодательстве депутаты, и к чему эти изменения могут привести на практике.
Прочитали — прослезились
Изменения в Уголовно–процессуальный Кодекс, Хозяйственный процессуальный Кодекс, Гражданский процессуальный Кодекс, Кодекс административного судопроизводства и другие нормативно–правовые акты Верховная Рада утвердила еще 3 октября 2017 года. Внести изменения потребовалось в связи с затеянной Петром Порошенко реформой судебной системы. Как это часто бывает, вносить изменения в законодательство нужно было срочно, быстро, в "пожарном" порядке. И депутаты то ли не смогли, то ли не пожелали в деталях разбираться в том, что именно принимают.
Это начало выясняться позже — когда результаты октябрьского законотворчества были опубликованы уже в итоговом виде. Тогда и оказалось, что многие из "новинок" законодательства грозят буквально застопорить работу правоохранительной системы Украины. И если одни из них попросту не учитывают некоторые специфические особенности работы органов следствия и дознания, то смысл и логику других понять попросту не представляется возможным.
Давайте же взглянем на правовые новинки внимательнее.
Судебная "гиперцентрализация"
Одним из наиболее широко обсуждаемых в профессиональных кругах новшеств являются новые правила определения т. н. территориальной юрисдикции. Согласно новой редакции УПК, органы досудебного следствия (полиция, СБУ, фискальная служба и пр.) смогут обращаться с ходатайствами только в тот суд, на территории которого они зарегистрированы.
Здравое зерно в этой норме на самом деле есть. Дело в том, что нечистые на руку правоохранители действительно нередко манипулируют вопросами подсудности, особенно когда речь идет о "заказных" делах, главной целью которых является "покошмарить" то или иное предприятие или бизнесмена. Классическим методом подобного "воздействия" является, например, наложение ареста на имущество предприятия, причём зачастую — на весьма сомнительных основаниях. Для принятия такого решения нужен "сговорчивый" судья, и иногда такого не удается найти в том регионе, в котором должно рассматриваться дело. В результате не так уж редки ситуации, когда арест на имущество одесской фирмы накладывает судья, скажем, из Кировоградской области.
Возможно, "новинка" оказала бы благотворное влияние на правоохранительную систему, если бы не одно существенное "но". Дело в том, что регистрацию и статус отдельного юридического лица имеют только областные управления вышеуказанных органов, тогда как районные и городские отделения являются лишь их структурными подразделениями, собственной регистрации не имеющими. А значит, должны будут подавать ходатайства в суд по месту регистрации областного управления.
Это означает, что, к примеру, следователь Измаильского райотдела полиции, которому необходимо получить разрешение суда на проведение тех или иных следственных действий, должен "смотаться" в Одессу, чтобы подать его по месту регистрации Главного управления полиции в Одесской области — в Приморский районный суд.
"Следователь из района едет в Одессу подать ходатайство о назначении какой–ничуть экспертизы или арестовать изъятое имущество, следователь добросовестно ждет в огромной очереди, в этот день следователь не получает определение, т. е. следователь должен остаться и на следующий день, чтобы принять участие в рассмотрении ходатайства. Потом на работу, снова на дежурство в район. Вопрос: когда следователю работать?" — интересуется прокурор Белгород–Днестровской местной прокуратуры Ирина Иванова на своей страничке в Facebook.
Второй аспект проблемы состоит в том, что подавляющее большинство областных следственных управлений Одесской области зарегистрированы в Приморском районе Одессы. А это значит, что весь поток ходатайств, связанных с работой правоохранителей области, будет стекаться в одно–единственное место — Приморский районный суд Одессы, судьи которого уже в ужасе от этой перспективы.
"Раньше мы и так обслуживали все областные органы, а теперь еще и все структурные подразделения этих органов тоже должны будут обращаться в Приморский суд… — сетует судья Приморского райсуда Виктор Иванов. — Нагрузка в Приморском суде будет такая, которую мы просто будем не в силах переварить в те сроки, в которые необходимо. Суд просто утонет в следственных делах".
По словам Виктора Иванова, Приморский суд и так был перегружен: на 10 следственных судей в 2017 году пришлось около 25 тысяч санкций от следственных органов и жалоб на действия этих органов — то есть, свыше двух с половиной тысяч на каждого судью.
"В связи с такой нагрузкой уже сейчас не всегда качественно и своевременно удается проводить заседания, а что будет дальше — даже страшно представить, — поясняет он. — Сегодня мы затаились в ужасе и смотрим, к чему это все приведет".
Как выходить из создавшейся ситуации, ни судьям, ни правоохранителям никто объяснять не спешит.
В завершение добавим, что с подобной ситуацией в том или ином виде столкнутся все области Украины. А другие новинки УПК грозят придать этой проблеме характер катастрофы…
Сжатый график
Еще одним широко обсуждаемым новшеством является т. н. "поправка Лозового", ограничивающая сроки досудебного следствия. Сейчас они исчисляются с того момента, как в деле появляется подозреваемый. Пока его нет, дело могут вести (или делать вид, что ведут) практически бесконечно.
Теперь правила меняются: сроки досудебного расследования начинают отсчитываться с момента открытия уголовного производства. Следствие должно найти подозреваемого в срок от шести месяцев (для уголовных проступков) до полутора лет (для тяжких и особо тяжких преступлений). Если этого не сделают, дело должны закрыть.
Более того, суд может отменить постановление следователя о предъявлении подозрения тому или иному лицу.
В теории, данная норма направлена на борьбу с действительно существующей практикой создания "дел–консервов", которые заводят и регистрируют в установленном законом порядке, но не расследуют по–настоящему, а лишь используют как повод для периодических «наездов» на фигурантов. На практике же последствия могут быть довольно плачевными.
Так, правоохранители полагают, что эти нововведения существенно затруднят их работу, а по ряду дел и вовсе сделают ее практически невозможной.
"Когда речь идет об экономических преступлениях, то основная работа происходит до того момента, как мы вручаем подозрение. Мы можем, конечно, достоверно знать, кто наш "клиент", но ему мы об этом сообщать не спешим: ведем следственные действия, оперативные мероприятия, в том числе и негласные, документируем его деятельность, — поясняет сотрудник одного из следственных органов. — И вот когда у нас уже все готово, только тогда мы выходим с "пидозрой". Потому что понятно, что если преступники будут знать, что они "под колпаком", то они не будут продолжать свои операции, и поймать нам их будет непросто. Сейчас в этом плане у нас полная свобода деятельности: мы можем "вести" клиента столько, сколько нужно в интересах следствия. Теперь же мы уже через полгода должны будем объявить подозреваемого, иначе дело будет закрыто. Честно говоря, не знаю, как мы будем работать".
Следователь одного из районных отделов полиции Одессы считает, что новый УПК дает в руки подозреваемых мощнейший инструмент по уходу от ответственности за совершенные преступления.
"Поджимают сроки, ты вручил подозреваемому бумагу. Он обратился в суд, оспорил — и ты должен закрывать производство. Сроки продлевать тоже можно только через суд. В общем, с новым УПК можно точно утверждать, что судьи станут побогаче".
С мнением о том, что новшества в УПК создают коррупционные риски, согласны и адвокаты, однако они считают, что возможности здесь появляются как раз у самих органов досудебного следствия. Так, они смогут попросту бойкотировать те или иные расследования, дожидаясь, пока дело закроют из–за истечения сроков.
И еще один интересный нюанс: новый порядок исчисления сроков досудебного следствия будет работать для новых дел, открытых после 15 марта 2018 года. Для "старых" дел ничего не изменится.
"Написано, что изменения УПК будут касаться только новых производств, зарегистрированных после 15 марта 2018 года. Выходит, что часть производств будет расследоваться по одним правилам, другая часть — по другим, т. е. одновременно будут действовать два кодекса. Это приведет к анархии!" — заявил руководитель департамента спецрасследований ГПУ Сергей Горбатюк в интервью "Судебно–юридической газете".
К эксперту — только через суд
Проведение различных экспертиз является важнейшей частью любого расследования. До 15 марта привлекать экспертов к расследованию следователь мог по своему усмотрению. Теперь же назначать экспертизу может только суд — по ходатайству следователя, согласованному с прокурором. Причем речь касается даже таких экспертиз, необходимость проведения которых не вызывает никаких сомнений.
Правоохранители сетуют: новое правило до крайности осложнит их работу, которая обрастет совершенно ненужными бюрократическими формальностями.
"Убили человека, мы находим труп. Есть в нем сквозное отверстие, и мы понимаем, что причина смерти, наверное, в этом. Надо провести судебно–медицинскую экспертизу. Сейчас я возвращаюсь в кабинет, пишу постановление, отправляю его экспертам — и все, — поясняет один из наших следователей–собеседников. — А теперь мне надо ехать к прокурору, потом в суд, брать постановление и ехать к экспертам. И так по всем 150 видам экспертиз. Чтобы назначить экспертизу измаильскому следователю, ему надо обращаться по адресу юридического лица — то есть ехать в Одессу. Сколько времени он потеряет?".
Но дело не только в сложностях, с которыми столкнутся правоохранители. Возникают и другие интересные вопросы: например, что будет происходить с обнаруженным трупом все то время, пока полиция, прокуратура и суд обмениваются бумагами?
"В случае выявления трупа следователь — после регистрации уголовного производства в ЕРДР — дожидается назначения процессуального руководителя и составляет ходатайство в суд о назначении судебно–медицинской экспертизы. Это ходатайство согласовывается с процессуальным руководителем в прокуратуре, после чего к нему составляется сопроводительное письмо и эти документы отвозятся в суд. Следственный судья в установленный срок до пяти дней рассматривает это ходатайство и, если оно оформлено правильно, удовлетворяет его, назначая экспертизу, — поясняет врач-судмедэксперт, зав. отделом Одесского областного бюро судмедэкспертизы Борис Яворский. — Какова участь трупа на протяжении всей этой переписки, законодатель стеснительно умалчивает. Поскольку судебно–медицинские морги не могут принимать труп без положенной документации, предполагается, видимо, что мертвое тело все это время продолжает лежать и разлагаться на месте его обнаружения".
Судьба живых потерпевших также будет весьма незавидной. К примеру, жертве изнасилования законодатели предлагают, по–видимому, несколько дней не мыться, чтобы не уничтожить улики — пока следствие и суд решают вопросы о назначении экспертизы! И это с учётом всех вышеописанных сложностей с необходимостью ехать из района в областной центр, в заваленный делами по горло Приморский суд…
А как быть с экспертизами водителей, подозреваемых в совершении ДТП в нетрезвом виде? Пока будет решаться вопрос о проведении экспертизы, алкоголь из их организма элементарно выветрится естественным путем!
"Процессуальной независимости следователя и раньше практически не было, а теперь ее не станет фактически. Сейчас 50% работы следователя будет выполнять следственный судья, он и сроки досудебного расследования продлевает, и подозрение может отменить, и экспертизу должен назначать. Отчасти этой поправкой адвокаты как сторона защиты лишены возможности самостоятельно собирать доказательства по делу", — считает одесский адвокат Сергей Потопальский.
Если в других случаях за изменениями в УПК, пусть и весьма спорными, просматривалась хоть какая–то логика, то новые правила назначения экспертиз выглядят напрочь лишенными здравого смысла. А предложившие и поддержавшие их люди, похоже, в принципе не знакомы с тем, как функционирует эта сфера…
В сухом остатке
С момента принятия изменений в УПК до их вступления в силу прошло полгода. Однако и сегодня, когда все вышеперечисленные новости уже стали полноценной частью украинского права, ни судьи, ни правоохранители, ни адвокаты толком не знают, как будут "жить по–новому".
Правда, парламентарии, возможно, все–таки осознали, что натворили, и исправят содеянное. В частности, в Верховной Раде уже зарегистрирован законопроект, предусматривающий отмену большинства нововведений — в частности, возвращение прежней системы определения территориальной юрисдикции, отказ от назначения экспертиз лишь через суд и отмену возможности оспорить в суде постановление о признании подозреваемым. Законопроект уже был одобрен профильным комитетом Верховной Рады, однако пока сложно сказать, когда он попадет в сессионный зал, будет ли одобрен депутатами в первом, а затем и во втором чтении. А самое главное — как украинские правоохранители будут работать все то время, пока депутаты будут проводить "работу над ошибками"?
Читайте также: Украина в шоке: как жить-то после реформ – похоронной и медицинской
В социальных сетях уже шутят: народным избранникам неплохо бы читать законопроекты, за которые они голосуют, до голосования. Однако это, похоже, остается для Украины пока неосуществимой мечтой.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Ответственность за цитаты, факты и цифры, приведенные в тексте, несет автор.
