наверх
29.03.202400:32
Курсы валют НБУ
  • USD26.89+ 0.03
  • EUR31.83+ 0.14

Олеся Яхно: Антисоциальность программы Кабмина – честная позиция

Кабмин реформаторов. Первые решения (223)

(обновлено: )203609
Разговор с политическим экспертом Олесей Яхно о точках социального и политического напряжения – Запорожье и Виннице, "антисоциальной" программе Кабмина и перспективах войны на Донбассе: продлится ли перемирие до весны, и что ждет Украину потом?

Беседовал Дмитрий Жилкин, РИА Новости Украина

Начнем со злобы дня. Запорожье: что это было, кому это выгодно, и как это следует понимать?  

– Мы увидели серию уходов повестки дня из Киева в регионы. Изначально, первым конфликтом, привлекшим внимание, была Винница, а потом уже Запорожье. И мы не можем исключать, что такие конфликты могут появиться в любом другом регионе Украины.

В чем, по вашему мнению, природа этих конфликтов? 

– Прежде всего, она не в плоскости – кому это выгодно или не выгодно. Она лежит в плоскости объективного политического процесса, главная особенность которого – отсутствие одного, единого центра власти. 

Нужно понимать, что мы перешли к парламентско-президентской форме правления. Конечно, главный у нас – президент, но при этом существуют несколько центров власти, плюс к тому не выработана неофициальная управленческая модель на уровне принятия решений, даже в Киеве. 

Мы видим, как эта модель только формируется, на наших глазах. Есть три центра: президент, Кабинет Министров и Верховная Рада. И эта площадка, попытка выработать некие правила, некий механизм взаимодействия и логику принятия решений в этом треугольнике, сейчас формулируется. 

Что касается регионов, они, конечно, больше ориентированы на президента – я имею в виду губернаторов, – но при этом все прекрасно понимают, что есть несколько центров власти, а, значит, и большее поле возможностей для политического маневра. 

Но, в, то же время, все понимают, что эти все центры власти заняты сейчас больше киевской повесткой дня, доукомплектацией и доформированием вертикали: на уровне помощников, заместителей. Поэтому ситуация в регионах отчасти напоминает ситуацию, когда родители ушли из дома, и дети могут делать, что хотят. 

Конечно, в региональной структуре власти будут происходить изменения. С одной стороны, есть декларация децентрализации, а с другой – существует хаотический набор фигур в региональной власти: немножко от прежней власти, немножко от "майданной" власти, немножко от команды президента… 

И эти люди прекрасно понимают, что структура власти в регионах – а через год нас еще ожидают и местные выборы – будет меняться. 

Поэтому, я связываю конфликты в Виннице, Запорожье не с неким глобальным конфликтом, интересом какого-то субъекта – внешнего или внутреннего. Мне кажется, причина все-таки в определенной управленческой хаотичности и грядущих изменениях в отношениях центр-регионы и, соответственно, региональных элитах. 

То есть изменения на кадровом уровне – это вопрос времени. В такой ситуации каждая из групп пытается как-то обозначить свою позицию, с тем, чтобы в будущем, как минимум не потерять, а то и преумножить.

А эти конфликты – Винница, Запорожье, – на ваш взгляд, связаны?  

– Не обязательно. Грубо говоря, в одной области это может быть конфликт между властью и бизнесом, в другой – борьба представителями разных поколений власти, а в третьей – между людьми, назначенными из центра и избранными ранее на выборах.  

В любом случае, в ближайшие полгода подобные конфликты не будут иметь критического значения, не будут – как считает часть экспертов – ослаблять страну. 

Среди целого ряда политологов, политических экспертов существует мнение, что эти региональные конфликты – борьба за кресло президента: подобных образом "подтачивают" позиции Порошенко, пытаются лишить его руководящих позиций. Вы не согласны с этим? 

– Я не вижу, как можно связать борьбу за президентство с конфликтами в регионах. Мне кажется, там сейчас даже не мыслят подобными категориями. К тому же, нельзя таким образом бороться за кресло президента. 

Бороться можно, когда есть четкая вертикаль власти, и есть оппозиция, которая с этим положением вещей не согласна. В таком случае понятно, кто против кого борется. 

А сегодня у нас, повторюсь, нет четкой вертикали власти, структура продолжает формироваться. Почему вы считаете, что когда региональная власть выступает против кого-то, она выступает именно против президента? Не факт. 

А вдруг в этом регионе вообще другой человек имеет большое влияние? 

Другое дело, что причины – одна на другую – могут наслаиваться: где-то общество может быть более критично настроено к региональной власти, то есть это может быть чисто региональный конфликт, не имеющий отношения к центру, на других территориях главным фактором могут оставаться провокации. Условно говоря, политические силы, которые не прошли в парламент, чувствуют, что могут "сработать себе в плюс", напомнить о себе – это политические спекуляции. 

Логика момента в том, что нет единой, общей причины этих конфликтов, кроме того, нет резкого противостояния, оппозиционности определенной политической фигуре. 

Власть сейчас делится между разными центрами, грубо говоря, идет процесс переведения  де-юре распределения властных полномочий в область де-факто, и важно, как закончится этот процесс, с какими результатами. Если удастся выработать некую модель сотрудничества, это будет хорошо. Если не удастся – конфликт на киевском уровне будет влиять и на ситуацию в регионах.  

В этом случае будет хаос и непонимание в регионах, на кого ориентироваться. Плюс, конечно, все помнят и о грядущих местных выборах. 

Перейдем к социальным вопросам. Программа Кабмина Яценюка, которую уже назвали "антисоциальными реформами", плюс недавно Яценюк сказал, что главная задача на следующий год – "выжить". Это ужесточение социальной политики – действительно необходимые меры, или их можно избежать?

–Я думаю, что сформулированная Яценюком в качестве главной задача "выжить" – соответствует реалиям. 

Но лично меня в этой программе смущает не фактор социальности, потому что у нас вообще есть такая древняя украинская, да и постсоветская, в целом, привычка: в экономике – социальность, в политике – радикальность. Я имею в виду, что социальность – это популизм, льготы, которые активизируются, как правило, накануне избирательного периода, а радикализм – это обещание результатов, которые в принципе недостижимы. 

Мне кажется, что как раз не в том трагедия, что эта программа не социальная. Она и не может в существующих украинских реалиях быть социальной. Говорят, что в программе резко сокращаются социальные расходы… Да, это так, а как вы хотите провести реформы? 

Вы их тогда никогда не проведете. 

Реформы – это непопулярная вещь, во время их проведения никогда не говорят, как людям  легко и прекрасно жить. Говорят о том, что после того, как реформы будут проведены, у всех появится больше возможностей. 

Сам процесс же очень сложный, болезненный. Я думаю, общество ощутит эту болезненность реформаторского процесса. 

Меня же лично больше смущает то, что есть ряд сфер, которые либо вообще отсутствуют на уровне описания подхода Кабмина, либо представлены всего парой фраз. То же Министерство внутренних дел – видение относительно его реформирования прописано буквально одним абзацем.  

В то же время, очень много внимания уделено энергетике: энергонезависимости, энергодиверсификации. Есть пункты, где видение Кабинета Министров понятно. Важно, чтобы это было именно видение, а не просто набор показателей – увеличим, снизим. 

В этом моя главная претензия. 

А социальность… Программа сейчас и не может быть социальной. Мне кажется, это достаточно честная позиция, что на уровне государства никакой социальности не будет. Социальность будет проявляться на уровне льгот наиболее необеспеченным слоям, которые в этом нуждаются. 

Конечно, необходимо, чтобы эти льготы действительно были, и позиция по ним была предельно конкретно и ясно сформулирована, чтобы избежать социальной паники. 

Кроме того, я считаю, что это мужество Кабмина, а не слабость. Ведь непопулярные реформы, антисоциальность – очень антирейтинговая вещь, и любой политик понимает, что его рейтинг наверняка будет падать. 

Недавно в СМИ появилась информация, что Кабмин взял себе некий иммунитет от отставки на два года – "на время проведения реформ". Это действительно так? 

– На год – точно. Нужно просто прочитать нормы Конституции, к которой мы вернулись – 2004 года. В условиях парламентско-президентской республики программа Кабмина – это не просто декларативный документ, неинституциональный, а важная часть коалиционного процесса. 

Поэтому программа действительно предполагает некий иммунитет правительству. Возможность отставки Кабинета министров, конечно, сохраняется, но ее вероятность резко уменьшается. 

Кроме того, предполагается, что коалиция, которая проголосовала за программу, тем самым разделяет ответственность. Это логика парламентско-президентской республики. 

Горячий украинский восток: как конфликт в Донбассе, по вашему мнению, будет дальше влиять на Украину, ее экономику, и к чему все это может привести? И вытекающий отсюда вопрос: люди, которые взяли в руки оружие, и, которых, по сути, никто не контролирует, – могут ли они оказаться неким политическим фактором?

– Мне кажется, что стороны близки к достижению временного перемирия и прекращению боевых действий. Насколько я знаю, активизировал свою работу созданный еще в сентябре для реализации Минских договоренностей Центр по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон. То, что сопредседателями Центра являются военные с украинской и российской сторон – говорит о том, что высока вероятность некой паузы.

А как долго может продлиться это очередное перемирие? 

– Во всяком случае, до весны. Это звучит, возможно, очень цинично, но воевать зимой никто не хочет. В то же время, существует кризис стратегического подхода, что делать с востоком. 

Я считаю, что Украина, безусловно, хочет территориальной целостности, но она прекрасно понимает, что сегодня страна очень слаба в экономическом плане, чтобы показать свою привлекательность Донбассу.

Ставка сделана на децентрализацию, которую обещает киевская власть. Киеву очень важно время, чтобы продемонстрировать некие позитивные шаги. 

А "ДНР", "ЛНР", мне кажется, находятся в состоянии непонимания, потому что становится все более очевидно, что России в качестве субъекта РФ Донбасс не нужен, а самостоятельно "ДНР" и "ЛНР", вне украинской инфраструктуры, существовать не могут. 

Кроме того, мы видим некий хаос в хаосе, если можно так сказать, потому что никаких управленческих решений на Донбассе нет, они не принимаются, мы не слышим и не видим ничего, что формировало бы инфраструктуру этих самопровозглашенных республик. 

Поэтому, мне кажется, всем нужна пауза, в том числе России. Она не хочет усиления санкций со стороны Европы, и, к тому же, в РФ есть непонимание того, что дальше делать с "ДНР" и "ЛНР", потому что даже если предположить, что главная цель там – управленческий хаос, его нельзя претворить жизнь – там уже и так хаос. 

На Донбассе не работает ни одна институциональная модель. И, конечно, Европа: она тоже не хочет войны, не хочет перебоев с поставками газа в зимнее время… 

Поэтому, мне кажется, все заинтересованы в прекращении огня, и в том, чтобы пауза была использована для содержательных переговоров. 

Мне кажется, что за этот период политики и дипломаты должны постараться найти точки соприкосновения для достижения долгосрочного мира, а не перемирия. Но это будет уже не минский формат, который может стать лишь стартовой точкой, а более масштабный уровень переговоров. Неважно, это будет женевский формат, или, скажем, нормандский, участвовать в нем должны крупные геополитические игроки, обсуждать вопросы системного уровня.

Нужно на глобальном уровне обсуждать систему безопасности в целом, потому что система, которая была раньше, многочисленные международные договоры, тот же Будапештский меморандум от 1994 года, обнулились, и вопрос будет выходить за пределы обсуждения Донбасса. 

Повестка дня будет другой: каковы вообще гарантии этой безопасности. И если по востоку Украины будет достигнуто некое компромиссное решение, тогда мы можем ожидать продолжения переговорного процесса и возможного переведения конфликта в  некое поствоенное русло.

Это могут быть разные стадии, когда Украина вернется к сотрудничеству с Россией в экономической плоскости, а вопрос Крыма будет вынесен как отдельная тема, требующая длительного периода нахождения приемлемого варианта… 

И тогда начнется этот поствоенный процесс. Либо, если подобные договоренности не будут достигнуты, весной произойдет эскалация конфликта – все по новой. 

Самое читаемое
    Темы дня