На сегодняшний день в Украине устранены 84 из 201 барьера для ведения бизнеса, заявил министр экономического развития и торговли Айварас Абромавичус.
По его словам, на очереди — полная переустановка регуляторной базы. Министр отметил, что будут пересмотрены до 14 тысяч регуляторных актов. Глава Минэкономразвития также надеется, что бизнес-среда будет очищена в течение года.
Как обстоят дела с дерегуляцией бизнеса, в эфире радиостанции Голос Столицы рассказала глава Государственной регуляторной службы Ксения Ляпина.
Чем именно занимается ваша служба?
— Наша служба является правопреемником Государственного комитета по вопросам развития предпринимательства и регуляторной политики, созданного еще в 90-х.
И ключевая идея этого органа заключалась в том, чтобы быть своеобразным диссидентом внутри правительства: орган должен был делать все, чтобы правительство принимало взвешенные решения, а не пыталось выйти за рамки своих полномочий и регулировать сверх меры бизнес и экономику.
Регуляция как таковая призвана помогать бизнесу или сдерживать его?
— Регуляция не против бизнеса и не за. Регуляция — это альтернатива советскому образу управления. Наша задача — сделать так, чтобы правила игры были честные, прозрачные, понятные для бизнеса.
А что сегодня? Сегодня предъявляются лишние требования, есть неравные права, мягко говоря, ситуация не очень хорошая. По всем рейтингам у нас не очень хорошие позиции в смысле бизнес-климата, а бизнес-климат и отражает, собственно, регуляторную среду.
Первое наше направление — это оперативная дерегуляция, то, о чем вы часто можете услышать от Минэкономики, потому что они задают политику дерегуляции. При этом мы исполнительный орган, тот ослик, который тянет эту тележку, то есть занимается реализацией этой политики.
Оперативная дерегуляция — это такая таблетка сорбента в эту грязную воду, то есть мы делаем, отменяем, чистим. При этом органы власти, в свою очередь, работают и снова начинают производить инструменты регуляции.
И чтобы этого не происходило, нужно поставить очистительный фильтр. И это как раз наше второе направление. Мы очень часто говорим "развитые страны". Почему они развиты? Не потому, что там умнее люди, чем в Украине. Мы просто не научились пока этому новому государственному управлению.
Чья идея была подписать меморандум об упрощении регуляторной базы — ваша или бизнес-омбудсмена?
— Мы обсуждали с бизнес-омбудсменом его опыт работы на должности еврокомиссара, и ознакомившись с нашим украинским законом о регуляторной политике, он сказал: "Да, мы именно так поступаем в Европе".
Иными словами, в законе об основах регуляторной политики предусмотрена процедура производства государственных решений. И мы, собственно, делаем все, чтобы этот закон полноценно выполнялся.
Что касается меморандума, то инициатива была с обеих сторон, но это и понятно, так как мы являемся половинками одного процесса. Бизнес-омбудсмен разбирается с нарушениями прав предпринимателей, а мы, со своей стороны, можем попытаться повлиять непосредственно на нормативно-правовые акты.
Почему вы отказали "Укрзализныце" в повышении тарифов?
— Что значит отказали? Мы сделали вывод о несоответствии их решения принципам государственной регуляторной политики, отсутствии глубокого обоснования.
Мы посоветовали сперва все же разработать финансовый план железной дороги, показать направления реформ и определить, сколько в итоге даст это повышение, куда пойдут эти средства, и каковы будут показатели эффективности поднятия тарифов.
Вы говорили, что смысл дерегуляции — "отбить у государства ручки, чтобы оно не лезло, куда не следует". Что вы имели в виду?
— Мы перешли от прямого управления советского толка к современному установлению правил игры. При этом наши управленцы — made in USSR. Они сформировались в то время. У них есть желание вмешаться во все. Иногда это делается с благородной целью, иногда делается почти открыто с целью какой-то наживы.
Но результат одинаков: государство создает правила, которые невозможно выполнять. Часто говорят, что только мягкое исполнение законодательства компенсирует все его нелепости. Но если мы хотим перейти к европейскому образу жизни, когда все живут по законам и по правилам, и закон один для всех, то мы должны заботиться о том, чтобы законы и правила были реалистичны.
