Александр Белокобыльский, РИА Новости Украина
Заминированы поля, тут и там встречаются неразорвавшиеся снаряды и боевые части ракет. Предостережения не работают — люди то и дело сворачивают с натоптанных тропинок и подрываются. Война не закончилась, а смертельное эхо уже несется по городам и поселкам с обеих сторон линии фронта…
12 "островков безопасности"
Февральская трагедия у КПП въезда-выезда "Марьинка" ударила по нервам не только жителям Донбасса и переселенцам. Микроавтобус Volkswagen Transporter, напомним, пустился объезжать по полю стоящую в три полосы очередь машин. От взрыва трое людей, находившихся в салоне, погибли тут же. Четвертый скончался в "скорой". Осколки долетели и до машин в очереди, и до их пассажиров.
Однако подобные трагедии происходят куда чаще, чем о них пишет пресса. Большинство погибших мирных жителей в последние месяцы как раз стали жертвами подрывов на минах, а не попали под обстрелы. Согласно статистике, таких случаев более 80 процентов.
Разминирование — один из главных вопросов подгруппы по безопасности, которые обсуждает контактная группа в Минске. В начале месяца стороны договорились о разминировании 12 участков в непосредственной близости от КПП въезда-выезда с неконтролируемой правительством Украины территории — по обе стороны линии разграничения.
По плану действий, украинские военные и вооруженные формирования ДНР и ЛНР должны передать ОБСЕ планы минных полей. Эти 12 приоритетных зон должны быть разминированы до конца марта.
Это должно исключить трагические случаи в непосредственной близости от пунктов пропуска вроде упомянутого — у Марьинки. Кроме того, станет безопаснее работа бригад, которые восстанавливают коммуникации (водоводы, линии электропередач) между территорией непризнанных республик и подконтрольной правительству территорией.
Минируют повторно
Движение к безопасности — не легкая планомерная работа. Оно осложняется, например, повторной закладкой мин на уже разминированной территории. Об этом рассказал на днях, общаясь с журналистами, спецпредставитель ОБСЕ в Минске Мартин Сайдик.
Но даже если представить, что по новой ни одна сторона не закладывает мины. Насколько точные сведения содержатся в картах минных полей, которыми располагают военные по обе стороны?
Максимум — можно очертить примерные границы опасной зоны. Поля в непосредственной близости от пунктов пропуска и так сейчас обнесены колючей проволокой. А кое-где, как, например, у подконтрольного правительству городка Золотое, в последние дни даже исчезли таблички "Мины!"
У Золотого официально пункта пропуска сейчас не существует, тем не менее дорога в лесопосадку очищена от мин. Местные жители говорят, что по ней они ходят за покупками на подконтрольную Украине территорию. Впрочем, они ходили и раньше, до того, как дорогу разминировали, — на свой страх и риск.
Военные саперы за время боевых действий ликвидировали около 20 тысяч мин и снарядов. Основная же масса работ легла на плечи взрывотехников из Госслужбы по чрезвычайным ситуациям. Они в течение 2014-15 годов обезвредили более 42 тысяч мин и неразорвавшихся снарядов.
Вместе со спасателями Луганской области разминированием занимаются бригады ГСЧС из разных регионов Украины. Скажем, сейчас на Донетчине (Краматорск, Мариуполь) и Луганщине (Сватово) разминируют опоры линий электропередач 12 саперов из Запорожья.
Неучтенные растяжки и ловушки
Разминирование "официальных", картированных минных полей — это лишь вершина айсберга. Куда большую опаснее одиночные мины, заложенные в местах, где шли боевые действия. Противотанковые, противопехотные, растяжки, мины-ловушки…
Часть из той территории Донецкой и Луганской областей, которая контролируется правительством, побывала под властью ДНР и ЛНР. Отступая из Славянска и Краматорска, Северодонецка и Лисичанска, "новороссы" оставляли минные заграждения против наступающих украинских военных. В свою очередь ВСУ и добровольческие батальоны осенью 2014-го тоже отступали, и тоже не скупились на смертоносные сюрпризы.
Сегодня вряд ли возможно найти какую-либо документацию о тех минных полях. На начальном этапе боевых действий подобной "бюрократии" уделяли мало внимания. Кроме того, в то время централизованного командования не было в ЛНР с ДНР. А украинские добровольческие батальоны, часто действовали по своему усмотрению, не всегда считаясь с вышестоящим руководством.
Вот эти-то мины представляют наибольшую опасность — потому что никто не знает, где их искать. Именно они чаще всего становятся причиной смертей мирных жителей, а отнюдь не маркированные табличками минные поля.
Яркий пример из недавнего — 27 февраля жители села Теплое (около 30 км от Луганска, подконтрольная Украине часть области) пошли в лес по дрова. Один — насмерть, другой — в больнице с тяжелыми ранениями. Взрыв прогремел в полукилометре от блокпоста.
Что толкает людей в такие опасные экспедиции? "Глупость", "безрассудство" или все же нечеловеческие условия жизни? Человек, у которого есть уголь для обогрева и приготовления пищи, вряд ли пойдет в нашпигованный смертью лес. Есть основания считать, что число сборщиков дров на прифронтовой территории будет расти.
"Военные посмотрели и уехали"
И, наконец, неразорвавшиеся боеприпасы. Чуть ли не в каждом ежедневном отчете Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ мы встречаем сообщения о таких минометных минах, снарядах реактивной и ствольной артиллерии.
11 марта ОБСЕ сообщает о застрявшем в дорожном покрытии снаряде у КПП Саханка (ДНР). 9 марта неразорвавшиеся боеприпасы отметили в Фестивальном под Дебальцево и у подконтрольной также ДНР Успенки. Даже до тех боеприпасов, которые находятся в населенных пунктах, у военных часто не доходят руки.
"В подконтрольном правительству с. Передельское (24 км к северо-западу от Луганска) СММ вновь наблюдала три фрагмента неразорвавшегося снаряда реактивной системы залпового огня (БМ-21, "Ураган", 220 мм)", — говорится в отчете наблюдателей ОБСЕ за 4 марта.
Тут же ссылка на предыдущее упоминание этих снарядов месяцем раньше. А в февральской сводке — на более ранние наблюдения. Так мы доходим до 19 октября 2015-го: "СММ увидела, что некоторые неразорвавшиеся снаряды находились в садах и возле домов в густонаселенном районе. Трое жителей (один возрастом 40 лет и два — 60 лет) рассказали СММ, что ракеты попали в село в конце августа. По словам собеседников, в сентябре военнослужащие Вооруженных сил Украины были в селе, чтобы записать информацию, но после этого никто не приезжал для извлечения неразорвавшихся снарядов".
В ожидании миллиардов
Сейчас Украина получает большую международную помощь для работ по разминированию. Так, глава представительства Евросоюза в Украине Ян Томбинский в декабре 2015-го обещал, что ЕС выделит 1,5 млн евро на "создание безопасного пространства для населения". Эта сумма должна позволить утилизировать 3 миллиона мин.
До этого Канада передала украинским военным оборудование для разминирования на сумму 2,5 миллиона долларов. Канадские инструкторы оказывают неоценимую помощь, обучая украинских саперов в Центре разминирования ВСУ в Каменце-Подольском…
Очевидно, украинское правительство рассчитывает на подобную помощь и в дальнейшем, поскольку раздаются голоса о необходимых "миллиардах гривен". А миллиард по нынешнему курсу — около 37 миллионов долларов.
Читайте также: Новая власть? Что думают жители Донбасса об Ахметове и Бойко
Однако даже с этой помощью разминирование займет годы. Эксперты говорят, что каждый год боевых действий — это десятилетие работ по разминированию. То есть на то, чтобы сделать безопасной прифронтовую зону Донецкой и Луганской области, уйдет не менее 20 лет.
Но как будет в реальности — большой вопрос. Все мы знаем, что снаряды и мины времен Великой Отечественной в Украине находят до сих пор чуть не каждую неделю во всех областях. А ведь та война на нашей земле продолжалась всего меньше 3,5 лет, и с окончания боев на нашей земле прошло больше 70 лет.
