В Минске проходят консультации официальных представителей Украины, ОБСЕ и России в рамках Трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации в Донбассе с участием представителей ДНР и ЛНР. Стороны пытаются договориться об отводе вооружений калибром до 100 мм. Правда, в первый день работы контактной группы, 8 сентября, парафировать соглашение об отводе так и не удалось.
Смогут ли стороны договориться, и что мешает найти компромисс, в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал директор информационно-аналитического центра "Перспектива" Павел Рудяков.
Почему не удалось договориться?
— Надо еще подождать. Если верить сообщению МИД Белоруссии, этот документ уже сегодня может быть согласован и подписан. Я думаю, главная причина задержки — немного замедленный темп работы, который объясняется прежде всего тем, что диалог там не прямой. То есть сначала согласовывается позиция с нами, а потом подключаются представители ДНР-ЛНР, это добавляет чисто технических сложностей.
А что стало камнем преткновения?
— Есть разные мелкие вещи чисто технического плана. А есть эта линия разграничения, которую стороны трактуют по-разному. Это совершенно разные взгляды, разные позиции, то есть мы даже одни и те же вещи называем разными словами. И это приводит к тому, что любой документ, в котором будет даже не сто, а пятьдесят слов, потребует согласования буквально каждого третьего слова, и на это нужно время.
Я думаю, у непосредственных участников конфликта — Киева и Донецка с Луганском — есть установка на то, чтобы подписать этот документ и попытаться имплементировать его в жизнь.
При каких условиях можно будет добиться договоренностей?
— Это зависит от того, какие директивы у сторон. То есть, какие предварительные указания и какой есть люфт для компромиссов. Но я думаю, что там уже все готово для того, чтобы было положительное решение.
На какие еще компромиссы может пойти Украина, чтобы подписать эти договоренности?
— Мне кажется, если бы действительно была заинтересованность в том, чтобы сегодня подписать документ и перейти к реализации мирной части, то есть к восстановлению и реинтеграции Донбасса, к проведению выборов на Донбассе, то вели бы прямой диалог с той стороной. У нас очень жесткая позиция по этому вопросу. Это, в принципе, американская модель. Когда шла гражданская война в Боснии, то американцы до конца, до подписания мирного плана не вели переговоров с боснийскими сербами и не позволяли их вести официальному Сараево.
Они вели переговоры с Милошевичем — это был сербский президент — и Милошевич затем подписывал эти соглашения. То есть если бы мы сейчас провели такой диалог, то этот процесс пошел бы гораздо быстрее. Но здесь есть много проблем для власти, в частности, имиджевых. А все остальное — это технические вопросы, они не представляют собой что-то такое, что нельзя обойти, что нельзя отложить, что нельзя вынести за скобки. Можно решить главную проблему, а затем вернуться к этим вопросам. А главный вопрос — осуществление контроля за выполнением тех договоренностей, которые могут быть достигнуты.
Боевые действия на востоке Украины начались в середине апреля 2014 года. С начала конфликта по 15 августа текущего года погибли 7962 человека, включая украинских военных, гражданских и "членов вооруженных групп", сообщил глава подразделения управления верховного комиссара ООН правам человека, отвечающий за регионы Америки, Европы и Центральной Азии Джанни Магадзени. В то же время президент Петр Порошенко в июле в интервью одному из западных изданий сообщил, что количество погибших гражданских и военнослужащих на востоке Украины приближается к 9 тысячам человек.
Смотрите инфографику: Жертвы войны на Донбассе
Вопрос урегулирования ситуации обсуждается, в частности, в ходе встреч контактной группы в Минске. Одним из основных вопросов остается согласование документа об отводе вооружений калибром менее 100 миллиметров в Донбассе. Его не удалось согласовать и на последней встрече, 8 сентября.
