Кабинет Министров принял решение об условиях приватизации 99,6% Одесского припортового завода.
Формирование цены ОПЗ должно происходить по принципу аукциона. Кроме того, приватизация должна пройти публично и быть максимально прозрачной. Конкурс пройдет только при наличии не менее двух участников (один из которых – нерезидент), к торгам не будут допускаться компании из РФ.
Заметим, что конкурс по продаже Одесского припортового завода уже проходил в сентябре 2009 года. Его выиграла связанная с Игорем Коломойским компания "Нортима", однако украинская власть отменила его итоги, считая цену заниженной и обвинив участников конкурса в сговоре.
Одесский припортовый завод — второй по величине производитель аммиака и карбамида и третий — по выпуску азотных удобрений в Украине. Предприятие также осуществляет перегрузку химической продукции, поступающей из стран СНГ на экспорт.
Завод является монополистом на общегосударственном рынке специализированных услуг по приему, охлаждению и перегрузке аммиака.
Подробнее, как проходит подготовка к приватизации ОПЗ, в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал председатель Фонда госимущества Игорь Билоус.
У нас осталось две недели до аукциона крупнейшего на этот год государственного предприятия под приватизацию, это Одесский припортовый завод. На днях вы сообщили, что серьезно интересуются заводом 7 покупателей. Вы можете рассказать нам, кто они, откуда?
— Действительно, есть интерес покупателей, не могу говорить сколько их, потому что мы подписали договор о конфиденциальности и мы будем хранить ее до момента аукциона.
Почему об этом нельзя рассказывать?
— Потому что люди делают анализ, люди готовят документы, люди будут подавать заявки и вносить денежные средства на счет НБУ. В действительности, информация будет раскрыта только перед конкурсом, перед самым фактически аукционом, это 26 числа в 11.00.
То есть за час до конкурса.
— Да. Потому что мы не можем выдать информацию: сколько именно их будет, как они будут, когда они будут приходить. Сегодня сохраняем рабочий оптимизм, работаем со всеми этими инвесторами, отвечаем на 1001 вопрос, связанный со всем: работой предприятия, макро, микро рисками, политикой, политическим кризисом, инвестиционной привлекательностью, Коломойским, Фирташем и так далее по теме.
Поэтому, конечно, опыт важен, работа продолжается, и информацию будем выдавать по мере того, как сможем это делать. Трудно объяснять инвесторами, которые на сегодняшний день поверили и смотрят на весь этот процесс, почему 11 лет вообще не происходило никакой приватизации, очень тяжелые, неудобные задают вопросы, на которые мы стараемся отвечать.
Например?
— Например, когда уже наконец его остановят, этот конкурс, а что же будет государство делать с новыми, почему вы не даете льготы, например, налоговые, как это дают в других странах. То есть нас сравнивают с разными странами, на самом деле.
Жаль, что не самыми лучшими, и часто приводят примеры, что вот в африканских странах, например, дают льготы, когда люди приходят с большими инвестициями, и это обсуждается на государственном уровне. К сожалению, мы работаем в такой политически-финансовой системе, где это невозможно сделать только по решению правительства, надо идти в парламент и достаточно трудно это им объяснять.
Но такие довольно интересные вещи, которые мы для себя изучили и наверное будем просить правительство внести на рассмотрение ВР изменения в этот закон на дальнейшую работу по улучшению, увеличению эффективности приватизации, которая у нас будет. У нас уже будет сегодня химия, завтра — энергетика. И уже в октябре у нас будут первые аукционы по облэнерго.
Квалификационная комиссия для проверки, проверяет этих претендентов на покупку. Кто туда входит?
— Первое: чтобы состоялся конкурс, нам нужно два заявителя, один из них нерезидент, то есть должен быть подан весь пакет документов, плюс гарантия, выраженная в денежных средствах, примерно 25 миллионов долларов, размещенная на счетах в НБУ.
Далее все эти документы, которые сдаются, квалификационной комиссией пересматриваются. Она состоит из представителей фонда госимущества и представителей правоохранительных органов и наблюдателей. Наблюдатели, как правило, это представители международных организаций. То есть это наши финансовые доноры, то есть USID, ЕБРР, наблюдателей может быть достаточно. Возможно, у них будут какие-то дополнительные советы по увеличению прозрачности.
На самом деле, процесс довольно прост и отточен, они представляют конкретные документы, мы смотрим на те документы, советуемся с антимонопольными, с другими правоохранительными органами и принимаем решение относительно допуска или недопуска тех людей к аукциону, который состоится 26 числа в 11.00 утра.
Обещали не допустить российские компании…
— Нет российских компаний.
А еще обещали не допустить оффшорные компании, есть такое примечание, процитирую: "которые не одобрены государством, противоречат законам Украины, не могут объяснить происхождение средств и не могут назвать своего конечного бенефициара". Попытки этого всего перечисленного попасть на конкурс были?
— Меня радует тот факт, что прозрачность нашей приватизации все-таки определенного уровня достигнута. Недаром наш веб-сайт на сегодняшний день Госкомтелерадио объявило одним из наиболее прозрачных, наиболее прозрачным.
Мы действительно разместили всю информацию на веб-сайте на нескольких языках, это все можно вычитать. Все те, кто хотели сделать эту попытку, они поняли, что это лишь бесполезная трата времени и денег, соответственно у нас таких кандидатов нет. У нас полностью весь набор иностранных инвесторов с первоклассными документами и собственниками.
Действительно нет оффшорных компаний, которые запрещены украинским законодательством, действительно нет российских компаний, действительно нет украинского олигархата.
И не пытались они как-то пролезть?
— И не пытались. Вы знаете, что у нас продолжаются судебные процессы с господином Фирташем, и судебные процессы с господином Коломойским, разные вещи… но в принципе все они на тему ОПЗ, поэтому оптимизма это не добавляет, но мы привыкли бороться и будем дальше отстаивать свою позицию в судах.
Еще в конце марта Стокгольмский арбитраж Фирташ выиграл и удовлетворили представление, процитирую заявление группы ДФ: "воздержаться от отчуждения или отягощения любым образом своих необоротных активов". Эту ситуацию вообще как-то уладили?
— На самом деле, это их требование абсолютно коррелирует с нашим законом о приватизации, поскольку мы тот объект, который готовится к приватизации, не имеем права отчуждать любые активы движимые и недвижимые. Поэтому никто и не собирался отчуждать эту всю недвижимость. На самом деле, они хотят, чтобы украинские суды признали тот иск стокгольмского суда и дальше продвигаться по той претензии, которую они имеют к ОПЗ и до того долга, который есть.
Долг на самом деле действительно признан и международными аудитами и украинской аудиторской службой, и уже стокгольмским судом. Вопрос не в долге – это хозяйственный долг, который каким-то образом выплачивается, реструктуризируется, это уже вопрос десятый. То есть никто же не говорит, что долга нет. Долг есть, инвесторы об этом знают, они об этом читают. Более того, инвесторы могут это все изучить, могут дистанционно посмотреть все документы, мы предоставляем им возможность посетить предприятие, поговорить с менеджментом, встретиться с первыми лицами страны, в министерствах, ведомствах и так далее.
Как вам такая схема: покупают австрийцы или канадцы. И они договорились с некоей российской компанией, буквально за неделю они перепродают.
— Они не могут продать без разрешения Фонда госимущества в течение всего инвестиционного периода, период инвестиционных обязательств: пять лет. То есть любое действие по отчуждению имущества должно быть согласовано с ФГИУ. Это будет прописано в договоре купли-продажи. Нарушат — заберем актив.
А еще какие-то есть условия, которых нужно придерживаться?
— Первое условие, это инвестиционные, то есть они не могут построить там Диснейленд, они должны там сохранить химическое предприятие. Потому что пункт продажи ОПЗ является ключевым пунктом с точки зрения расчета базовой цены в мире по аммиаку и карбамиду, имеет стратегическое значение для всего евроазиатского региона, и даже немножко — африканского. Это то, куда на самом деле продается продукция, и что влияет на спрос и предложение.
Значит, кроме того, что не строим там Диснейленд, а сохраняем профильное производство, мы должны правильно модернизировать. Поскольку есть на заводе своя модернизационная программа, то есть, тот инвестор, который придет, он должен ее изучить и подать нам после приватизации свой детальный план, который не хуже, чем тот, что мы подали.
Также важная социальная программа, которая отвечает действующему законодательству Украины. То есть, мы не увольняем людей в течение 6 месяцев, а дальше – все только переговорами с профсоюзом и в соответствии с действующим законодательством.
И, конечно, экология, потому что это экологически опасное производство. То есть любые действия неправильные, скажем так, технические могут привести к тому, что у нас часть Одесской области просто исчезнет с карты. Надо помнить, что еще есть склады, 120 тыс тонн аммиака, это крупнейший склад в Европе.
У нас есть заключение международного экологического аудита, который показал, что этот завод – один из лучших в мире с точки зрения экологических норм. И эти нормы нужно выдерживать. И экологический аудит будет ежегодно сверять, и соответствующим образом мы будем наказывать нового владельца или будем поощрять его деятельность. А еще новый собственник не имеет права перепродавать актив без нашего согласия, тем более, владельцам из страны-агрессора.
Все же это на 5 лет. Россияне выждут 5 лет и выкупят. Вы же сами говорили, что это единственный транспортный путь для аммиака оттуда.
— Что будет через 5 лет, дай бог, нам всем планировать на 5 лет вперед, поскольку нам важно планировать на 3 года вперед. Поэтому я очень хотел бы и надеюсь, что через 5 лет у нас закончатся все наши конфликты, и у нас будут процветать все виды бизнеса, и мы все будем богатеть во всех бизнесах.
Скажу вам честно, что кроме русских, очень активно смотрят на этот бизнес вообще глобально азиатские инвесторы, инвесторы с Ближнего Востока, американцы очень активно принимают участие, страны Балтии, Норвегия в основном.
Собственно, украинский капитал интересовался заводом?
— Украинский капитал ограничен интересами господина Фирташа в прошлом и господина Коломойского.
Будут ли приватизационные ваучеры граждан использованы в качестве украинского капитала продажи этого завода. Государство гарантирует сохранение этого капитала?
— Ваучеры на приватизацию закончились давно. Поэтому на сегодняшний день мы говорим о денежной приватизации и предлагаем контроль пакет предприятия. Льготная приватизация по этому предприятию уже давно прошла.
Стартовая цена Одесского припортового завода – это чуть больше 13 миллиардов гривен. Это 523 миллиона долларов.
— В зависимости от курса, который будет на день сделки. Говорим о 13 миллиардах 175 миллионах. Цена за пакет акций – 99,7%, то есть за 100%. И это чистая цена, за исключением долга. Долг тоже компанией начислен около 200 миллионов долларов, то есть если добавить это к чистой цене, то вы получите 700 с лишним миллионов долларов. На самом деле, это не дешево, как некоторые говорят, что мы даром продаем завод.
Многие эксперты заявляют, что это дешево.
— Я рад встречаться с этими экспертами лицом к лицу. К сожалению, никто не пришел ко мне обсудить эти вещи, кроме журналистов. Могу сказать, что этот завод, в принципе, в лучшие времена зарабатывал около 100 миллионов долларов EBITDA.
Они сегодня варьируются в различных странах мира в зависимости от того, где находится тот объект — от трех до шести, до семи показателей. Если вы умножаете это, вы умножаете, например, EBITDA на этот мультипликатор, получаете стоимость предприятия. Вычитаете долг – получаете чистую стоимость предприятия. То есть если таким грубым, студенческим методом подходить к расчету, чтобы всем было понятно, мы попадаем на эту стоимость.
Однако есть масса других вещей, которые указывают, что дисконты должны применяться к стране сегодня. Это и инвестиционная привлекательность, это и война, и суды, и целый багаж проблем, которые есть в Одесском припортовом заводе. Не будем забывать, что сегодня химическая отрасль, все товарные рынки переживают не лучшие времена.
Вопрос в том, почему сегодня продавать и не продавать завтра. Во-первых, продавая завтра, не понятно, что будет происходить с этим заводом. Вы знаете, печальная статистика всех предприятий, которые мы продаем сегодня – это то, что чем больше мы не продаем заводов, тем больше у нас заводов оказываются в банкротстве и они, фактически, исчезают как объекты приватизации — обанкротятся, ликвидируются, пропадает бизнес как таковой.
Одесский припортовый не имеет стратегического значения, он должен быть продан для того, чтобы привлек капитал акционерный и долговой, ввел новые технологии менеджмента, открыл новые рынки для этого предприятия, показал большую прибыль, показал большую выручку, показал большие налоги и культуру ведения бизнеса и показал всем пример. Если эти активы – не важно, ОПЗ или облэнерго будут проданы, мы покажем всему миру, что мы можем работать с капиталом, мы можем открывать двери для внешнего инвестора.
Самая важная миссия – это приватизация, это показать, что Украина может работать с инвесторами, и инвесторы могут приходить сюда и вкладывать деньги, создавать рабочие места, платить налоги.
У нас есть рекомендации от МВФ и ЕБРР. Они посоветовали снизить цену, потому что по завышенной цене серьезных иностранных инвесторов ждать не стоит. Почему тогда не снизили?
— Не снизили, потому что вы сами сказали, что это довольно политически, и у нас нет таких рычагов и механизмов так снижать цену. Также мы верим, что этот объект действительно стоит тех денег. Но мы должны бороться за инвестора.
За инвестора борются другие страны, экономики которых развиваются – и африканские страны, и Бразилия, и Аргентина и т.д. Мы ничем не лучше, и это надо учитывать. На самом деле мы действительно продаем хорошие активы. Возможно, время не совсем правильное. Возможно, будет немножко лучше время и этот актив будет дороже.
Вопрос в том, будут ли инвесторы, потому что надо учитывать конъюнктуру этой отрасли в целом. Если на сегодняшний день никто не продает активов, как Одесский припортовый завод, то завтра может быть больше активов на продажу. Смотрят на этот объект специфические стратегические инвесторы, которые имеют объекты в других странах мира. И это не суперразвитые страны, это такие страны, как Африка, Ближний Восток и Азия и т.д., где есть большие проблемы.
Объект у нас классный, возможно, он не супермодный, но он классный. Команда менеджеров — супер, то есть у нас технических поломок нет. Коэффициент эффективности — один из лучших, экология — одна из лучших. То есть наша проблема не столько в заводе, сколько в макро и микро.
Мы должны убедить сегодня иностранного инвестора поверить в Украину, в том, что мы продадим прозрачно, что правительство будет поддерживать иностранного инвестора от всех невзгод, которые его могут постигнуть.
У нас большой пункт – энергетика. Это 11 крупных объектов — центрэнерго, 6 облэнерго и четыре ТЭЦ. Кто ими интересуется?
— Центрэнерго в этом году не будет, потому что мы только начали его готовить, мы не успеем его подготовить, предложить на продажу. Соответственно, мы говорим о 6 контрольных пакетах облэнерго – это Тернополь, Хмельницкий, Харьков, Николаев, Запорожье, Черкассы и четыре теплоэлектроцентрали, которые находятся в Одессе и Херсоне, Николаеве и Одессе, если я не ошибаюсь. Эти все объекты на стадии подготовки.
Мы идем по графику, и уже в октябре вы увидите, надеюсь, если не будет больших форс-мажоров, приватизацию первых двух облэнерго. Проведя инвестиционную конференцию достаточно недавно энергетическую, мы увидели, что есть довольно интересный спрос и интерес со стороны крупных иностранных инвесторов.
Я не говорю, что нет спроса и интереса от украинских. Здесь мы говорим о меньших суммах в этих объектах, то есть там оценки будут варьироваться от 20 миллионов долларов за пакет до 70-80 миллионов долларов за пакет. Это совершенно неподъемные деньги как для национального бизнеса, так и международного.
Названия сказать не можете?
— Интерес есть от итальянцев, это большая государственная компания, от французов — большая государственная, от венгров — крупная государственная компания, от индусов, от турков, даже японцы были.
То есть было примерно 80 участников, были даже институциональные инвесторы, то есть они даже не профильные, но им интересно инвестировать в естественные монополии. Основной вопрос в приватизации энергетики – регулирование и будущая либерализация.
А мы можем быть уверены, что их не выкупят олигархи, которые прикрываются оффшорами?
— Во-первых. Список оффшоров, которые не допускаются к приватизации, определен Кабмином. Среди них нет Кипра. Все украинские инвесторы, которые работают через Кипр, смогут участвовать. Но мы придерживаемся правила равного доступа к информации, к участию в аукционах, соответственно, будет достаточно сильная конкуренция.
В этом году в ФГИУ планируют получить свыше 17 миллиардов гривен от приватизации, но за первые полгода получили 0,15% от запланированного. Почему так случилось?
— Потому что основная сумма поступит от ОПЗ и шести облэнерго. Все правильно. Мы все интересуемся большими приватизациями. Это облэнерго, это все на слуху. Но я разочарую, сказав, что 90% нашей работы – это, действительно, малая приватизация, то есть, магазинчики недостроенные, публичные туалеты, которые мы продаем.
Это никому не интересно на самом деле, но мы сделали прорыв с тем, что поменяли функционал процедуры, сделали электронные аукционы, ввели в действие аукционы без объявления цены, голландские аукционы и в том году мы провели гораздо больше этих аукционов без вмешательства человека.
Объявления без цены – что это такое?
— Есть небольшие активы, нацеленные на украинского предпринимателя. Когда мы выставляем актив, например, на украинском аукционе на него нет покупателя. Далее мы выставляем, проведя несколько операций, если нет покупателя на голландский аукцион, спускаемся до определенного предела, до гарантийного платежа, что составляет 10-20% от начальной цены.
Если даже в случае этого нет покупателя, то мы выставляем без цены и ждем покупателя, сколько кто предложит.
А что еще так продается?
— Недострои разные, много объектов незавершенного строительства, которые фактически брошены. Объектов малой приватизации у нас больше 3 тысяч только в Фонде госимущества. На самом деле Украина и правительство обременены объектами, которые должны быть проданы еще 10 лет назад, они влекут за собой обязательства или по заработной платы, либо по пенсии, либо за свет, либо за воду и т.д. Это миллиарды гривен, которые государство каждый год теряет.
Поэтому задача № 1 – избавиться от этого актива, это фактически пассив. Цена здесь вторична. Надо, чтобы предприниматели, инвестируя деньги, создавали нормальные объекты и рабочие места, платили налоги. И масштабная работа проводится, мы провели более 160 аукционов. Эффективность небольшая, где-то порядка 9%.
В собственности государства 3,5 тысячи объектов. Из них 1700 – те, что приватизации не подлежат. Минэкономики заявили, что хотят порезать тот список. Что там за объекты?
— 3,5 тысячи предприятий. Около 1700 предприятий – это не предприятия, это хлам, который нужно ликвидировать. Порядка 1500 предприятий должны пойти на приватизацию, около 100 предприятий должны остаться в государственной собственности и кое-что должно остаться в министерствах для регулирования бизнес–деятельности страны.
Предприятия, запрещенные к приватизации, их где-то 1400. На сегодня у нас есть закон в ВР, который пытается освободить от запрета порядка 391 предприятие, среди них, например, "Укрспирт", спиртово-водочная отрасль. Дальше там есть портовая индустрия. Государству не нужно держать все эти порты. Есть маленькие порты, которые, наверное, надо продать – Скадовск, Бердянск, Херсон. Это небольшие, системные порты, которые обеспечивают грузооборот.
Говоря о таких портах, как Южный, Ильичевск, Николаевский порт, Октябрьский порт, мы, конечно, рассматриваем несколько моделей и больше всего склоняемся к концессии портов или терминалов. На сегодня ЕБРР выделил средства, сейчас отбирается юрист, который напишет этот закон по всем международным стандартам, будет использовать закон для такого имущества и имущества муниципалитета и в областных советов. Мы говорим о земных, нормальных предприятиях, которые давно должны быть переданы частному владельцу для эффективного управления.
Читайте также — Кому достанется ОПЗ: Коломойский, Фирташ, ЕБРР, свой вариант
К слову, определенная Кабмином стоимость приватизации "Одесского припортового завода" (ОПЗ) является комфортной для украинского бизнеса и отвергает предложения МВФ и ЕБРР. Об этом в эфире радиостанции Голос Столицы заявил профессор, доктор экономических наук Сергей Якубовский.
"Нафтогаз" намерен впервые через аукцион купить газ у частных добывающих компаний. По мнению эксперта Дмитрия Марунича, настораживает цена, поскольку она ниже импортного пакета. В то же время, в Украине упало потребление газа, и некоторым компаниям просто некуда сбывать свой ресурс.
