Павел Рудяков, эксперт
После июньских вояжей Петра Порошенко по америкам и европам начинает вырисовываться новая конструкция будущих (или, лучше сказать, грядущих?) поисков компромиссных договоренностей по украинскому кризису в нормандском формате. Пока что – без особой конкретики и четкой предметности, но уже в достаточно прозрачном с точки зрения общих подходов и интерпретаций варианте. Вести в этой связи речь о "дорожной карте" урегулирования конфликта в Донбассе, пожалуй, преждевременно. Говорить же о том, что его концепция почти готова, можно, думаю, с большой долей определенности. Как и о том, что формат, остающийся формально прежним, все-таки, судя по всему, может быть в скором времени расширен за счет подключения США. Пока – фактически. Если же все более и более очевидно назревающая активизация усилий по решению проблемы силами участников нормандского формата не принесет осязаемых практических результатов, Вашингтон вполне способен, отбросив сомнения, пойти на то, чтобы формализовать свое участие в мирном процессе.
Если до этого действительно дойдет, в расширенном круге участников обновленного нормандского формата образуется две неформальные группы. Первая: Франция – Украина – Америка-1 ("ФУА"). Вторая: Германия – Россия – Америка-2 ("ГРА"). Вместе получается: "ФУА–ГРА". Америки сразу две, потому что Белый дом, похоже, в данный момент предпочитает раскладывать яйца в обе корзины. Как ту, что предполагает усиление давления на Москву в надежде добиться от нее кардинальных уступок по Донбассу (эту линию сегодня отстаивает президент Франции Эмманюэль Макрон). Так и ту, что не исключает определенных шагов навстречу России, но обязательно – с гарантированным ответным шагом в виде принятия на себя Кремлем ответственности за выполнение части положений "Минска–2" (это – линия канцлера Германии Ангелы Меркель).
Пока до радикальных изменений формата дело не дошло, над восстановлением мира в Украине в качестве международных посредников продолжают работать лидеры Франции и Германии. Они, вроде бы, сегодня, как никогда, едины в своем порыве навести порядок в общем европейском доме. Солидарны они и в стремлении навести порядок на востоке Украины. Только вот получается несколько странно: подготовка каждого из них к прорыву в таком наведении, а также ее риторическое сопровождение идут по-разному. Меркель говорит о том, что в Украине идет "гражданская война", добавляя, что это происходит "при русском участии", министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль считает в равной мере ответственными за систематическое нарушение соглашения о прекращении огня обе стороны. Макрон же заявляет, что Россия – "агрессор" (любопытно и показательно, что Дональд Трамп в присутствии Порошенко не обмолвился ни словом ни о России, ни об "агрессии"), Украина – "не агрессор", возлагая вину за начало и продолжение конфликта в Донбассе исключительно на Москву и перечеркивая тем самым слова канцлерин. Макрон откровенно и публично дразнит Россию, едва ли не грозит ей "мечем", пусть пока что, слава Богу, словесным. Меркель, избегая излишней публичности, выражает готовность засылать туда и дипломатов-переговорщиков, и немецкий бизнес. Макрон, то ли забывая уроки истории, то ли игнорируя их (одна его ремарка об Анне Киевской как об "украинской" принцессе, прозвучавшая как откровенный укол в адрес Владимира Путина, чего стоит!), хочет едва ли не примерить на себя доспехи Наполеона. Меркель, наоборот, зная историю и помня ее уроки, склонна идти к России не с мечем, а с миром. Пытаться выстраивать диалог с ней. Говорить и договариваться, делать дела вместе, торя путь к общему пространству от Лиссабона до Владивостока.
Надо сказать, что такой подход Берлина разделяют не только часть государственно-политической элиты, деловые (в частности – финансовые) круги Германии, но и их коллеги из Великобритании и – внимание! – Соединенных Штатов Америки. Вот один из последних показательных в этом смысле примеров. Несмотря на весьма пессимистичные прогнозы, звучавшие накануне с разных сторон, мягко говоря, не без ехидных и даже злорадных интонаций, 85% нового транша российских государственных облигаций приобрели иностранцы. Факт становится еще более знаковым, если учесть, что более трети инвесторов из США, чуть меньше 30% – из Великобритании. 9% госбумаг России приобрели покупатели из зоны евро. И это – вопреки продолжающим действовать санкциям! Объяснение этому феномену специалисты видят не в политике, а в экономике: инвесторы полагают, что наблюдающийся сегодня рост западной экономики обеспечит стабильный спрос на сырье, что, в свою очередь, будет способствовать ускоренному развитию развивающихся рынков, включая российский. Значит, самое время вкладывать туда деньги, несмотря на политические риски.
Получается, что, с одной стороны, голоса Макрона и Меркель звучат отнюдь не в унисон, свести их подходы к интерпретации событий на востоке Украины и взгляды на роль в них России, столь разительно отличающиеся друг от друга, к общему знаменателю представляется невозможным по определению. Для многострадального Донбасса мир как результат отражения российской "агрессии" и мир как компромиссное разрешение внутреннего конфликта – это два различных мира, два отличных друг от друга сценария. Деоккупация и реинтеграция в нашем случае далеки друг от друга, как небо и земля. Предложения, которые обещает предъявить Макрон, в том виде, в каком о них можно судить, основываясь на предварительных заявлениях французского президента, обречены на неудачу. Впрочем, сдавать их в архив уже сегодня и сейчас явно преждевременно. Для того чтобы они заработали и сработали, не надо ничего ни нового, ни сверхъестественного. Надо всего лишь перечесть… нет, не "Женитьбу Фигаро", откупорив, по совету классика, "шампанского бутылку", а "Минские соглашения". Перечитав же их, вспомнить, что у России тоже есть свои интересы, и что в Донбассе живут такие же люди, как в Киеве, Одессе, Житомире или Львове.
С другой стороны, в отношениях между первыми лицами Германии и Франции сегодня царит атмосфера едва ли не медового месяца. "Лидеры двух стран расставляют акценты по-разному, но все же мыслят в одном направлении", – констатирует DW. На пресс-конференции по итогам последнего саммита ЕС в Брюсселе они буквально излучали взаимопонимание, согласие и единодушие. "Если Германия и Франция будут работать вместе, тогда и Европа будет двигаться вперед. Это – предпосылка для нашего общего будущего", – сказал тогда Макрон. Если (или когда?) он повторит эти слова применительно к совместной работе Германии и Франции по воплощению в жизнь "Минских соглашений", вперед будет двигаться не только Европа, но и Украина – вперед, к обретению прочного мира. Помочь ему встать именно на такой, а не на какой-нибудь иной путь, способна Меркель. В Брюсселе, по меткому наблюдению корреспондента DW, "Макрон рвался вперед, произнося высокопарные слова, а Меркель понемногу сдерживала его, не давая отклоняться от тем". Такой алгоритм мог бы сыграть положительную роль и в будущем, в частности – в скорейшем разрешении украинского кризиса.
В такой ситуации ожидать, что Макрон и Меркель на ближайшей встрече в "нормандском" формате выступят по "украинской теме" единым фронтом более оправдано, чем думать, что каждый из них станет тянуть воз туда, куда хочется ему. Принимая же во внимание реальное соотношение сил в "дуэте" лидеров Германии и Франции, где явный перевес находится на стороне Меркель, следует полагать, что общая германско-французская позиция по Украине вряд ли будет строиться на представлении, согласно которому Анна Киевская является украинкой, а Россия – агрессором.
Читайте также: "Хлебное" перемирие не продержалось и нескольких дней
Воодушевленный подчеркнуто радушным, с протокольной точки зрения безукоризненным, приемом в Париже Порошенко пустил в обиход новый демагогический заряд. Объявив о том, что они с французским коллегой уже почти-почти разработали план быстрого решения проблемы Донбасса, он назвал его – несуществующее в природе нечто – "формулой Макрона". Многие от этих слов схватились за головы, принявшись гадать, что же это за фрукт такой, и с чем его надо есть. Зря. Никакой "формулы" нет и в помине. В позиции Макрона по ситуации в Украине нет конкретики, присутствуют только общие рассуждения в маниловском стиле: "нам бы мост построить". В его высказываниях при желании можно найти более здравые и более перспективные с точки зрения возможности их практической реализации тезисы, чем те, что привели в восторг гостя из Киева. На пресс-конференции с Порошенко, например, он, среди прочего, рассказал о своем желании на будущей встрече в нормандском формате "действительно предложить целую серию новых условий для того, чтобы со всех сторон найти конкретные решения для выхода из кризиса". Не только со стороны России, а именно со всех сторон. Это – принципиально важно. Это утверждение, по сути, сводит на нет его филиппики об исключительной ответственности Москвы за разжигание конфликта на востоке Украины, превращая их в чистой воды политическую риторику.
