Во вторник, 28 июля, в аэропорту Стамбула произошел теракт. Погибли 42 человека, более 230 получили ранения. Среди погибших — одна украинка.
А в среду был опубликован закон об изменениях в Конституцию Украины в части правосудия. Анонсируя накануне это событие, президент Петр Порошенко добавил, что было бы символично, если бы закон был обнародован 28 июня. Но поскольку этот день — выходной, газеты не выходят, то текст закона был обнародован 29 июня.
Читайте также: День Конституции: праздник закона в стране беззакония
Также президент заявил, что Украина вернется к рассмотрению изменений в Конституцию в части децентрализации только после создания условий в сфере безопасности на востоке страны. Должен быть установлен полный длительный режим прекращения огня, а специальная мониторинговая миссия ОБСЕ должна установить постоянный мониторинг за временно неконтролируемым участком украино-российской государственной границы.
Эти и другие ключевые события в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал политолог Александр Москалюк.
Как вы прокомментируете теракты в Стамбуле?
— Идет обострение в мире, связанное с наличием террористических угроз. Политическая плоскость ведь переносится на жизнь обычных людей, и когда происходит смерть обычного человека, это уже не политика, а трагедия. И в этом контексте, к сожалению, наши политики любят делать высказывания, совершенно не задумываясь о том, что эти высказывания могут иметь негативные последствия. Желание пребывать в свете софитов иногда приводит к утрате чувства реальности.
Почему теракты так часто происходят именно в Турции?
— Она задействована непосредственно в процессах, связанных с борьбой с ИГ. При этом Бельгия такой страной не является. Понятно, что Бельгия это центр Европы, была необходимость нанести удар именно туда.
А "наша хата с краю" — не столько лозунг современной Украины, сколько это лозунг тех стран, которые говорят об активной помощи Украине, а потом фактически бросают ее на произвол судьбы в вопросах, связанных с решением ситуации на Донбассе.
Как эти теракты повлияют на политику Турции?
— Эти теракты скорректируют политику Эрдогана касательно российской ситуации. То, что появлялись извинения перед РФ, приведет к тому, что хлынет поток туристов, потому что на 20% уменьшилось количество туристов, которые пребывали в Турции. А российские туристы в среднем оставляли в полтора раза больше денег на курортах Турции, чем любые другие. Но экономическая цель Эрдогана, которую он преследовал извинениями, скорее всего, не будет достигнута как раз из-за этих терактов.
Возвращаясь к событиям в Украине: насколько полезными являются новые органы по борьбе с коррупцией?
— С одной стороны, если мы говорим про развитые страны, то у них, действительно, существует несколько государственных органов, которые в какой-то степени конкурируют между собой и благодаря этому создается определенная система издержек и противовесов в структуре силовых органов. Но у нас это действует чуть по-другому. В Европе это контроль одних над другими, есть определенные правила, есть определенные традиции, взаимодействие. У нас, поскольку этого всего нет, домешивается всегда политика, плюс фактор военный, и в результате мы видим такие ситуации, когда эта конкуренция приобретает политический отчасти.
Также очень важно, чтобы в государстве и обществе было четкое понимание, что до тех пор, пока нет судебного решения, говорить о вине того или иного человека нельзя. Представители от НАБУ, прокуратуры, выступая в СМИ, не должны говорить, что тот или иной человек совершил преступление. Они имеют право говорить лишь о том, что тот или иной человек подозревается в совершении.
Читайте также: Конституцию не выполняют президенты – Кармазин
Насколько эффективны наши органы по борьбе с коррупцией?
— У нас эти все органы достаточно неплохо распиарены. Но эффективность этих органов определяется двумя факторами. Первое – это те дела, которые направляются в прокуратуру, потом дальше в суд, а потом уже последствия, какие суд принимает решения. У нас эти все органы любят говорить, что какие плохие суды. Но при этом никто не говорит, какое количество дел в суды направили, в каком количестве есть обвинительный приговор, в каком количестве – оправдательные. У меня иногда складывается впечатление, исходя из того, что я вижу, что какая-то определенная вседозволенность, какой-то такой слишком сильный лимит доверия к этим новым созданным органам. Но сейчас какие-то действия происходят в отношении тех, как мы привыкли, небожителям, и общество даже радуется, что в отношении этих лиц возбуждаются уголовные дела, совершаются те или иные процессуальные действия. Мы должны понимать, что это имеет обратную сторону. То есть сегодня это касается их, а завтра это может касаться нас — и тогда это будет совсем по-другому восприниматься.
При этом дела нередко разваливаются уже в судах.
— Именно так. Иногда, даже особо не вникая, слышу, когда совершаются те или иные процессуальные действия и какие грубейшие ошибки в этом плане. Самое элементарное – что была ситуация с Лукаш, когда ее обвинили по статьям Уголовного кодекса, хотя на момент совершения преступления их еще не было в том кодексе. Я бы не хотел, чтобы мы строили систему в обществе обвинения таким образом, что если это плохой человек, это автоматически означает, что он преступник.
Был опубликован закон об изменениях в Конституцию Украины в части правосудия. Что нового будет в украинской судебной системе?
— Есть пара хороших нововведений, но по большому счету, если смотреть прагматично, то количество этих нововведений —приблизительно пять. Первое нововведение касается того, что теперь судьи назначаются президентом и назначаются пожизненно. Раньше была процедура, которая предусматривала назначение на пятилетний срок, ВР избирала судей. Уже при этом было непонятно, какими критериями пользовалась сама Рада. Но процедура была заполитизирована, и это приводило к тому, что если у судьи были связаны тем, что необходимо будет еще проходить процедуру в ВР, это приводило к заангажированности.
Второй момент, очень важный, связан с тем, что раньше в Конституции было основание такое для увольнения судьи — нарушение присяги. Но дело в том, что было тяжело понять, а что есть нарушение присяги. Потому что это была оценочная категория. Сейчас три новых основания для увольнения судьи более конкретизированы.
Смотрите также: Празднование Дня Конституции в Мариуполе
Насколько вероятно, что судьи в судейской коллегии коллег будут честно судить?
— Дело в том, что способ формирования Высшего совета правосудия такой, что там принимают участие разные органы государственной власти: система сдержек и противовесов. А принцип формирования этого органа на конкурсном основании предусмотрен, поэтому высока вероятность того, что не будет замкнутой коллегии, потому что все-таки Высший совет юстиции зачастую был орган политизированный. Это наша традиция — у нас, так или иначе, все государственные органы политизированные. Поэтому еще одна ключевая реформа, это как раз реформирование Высшего совета юстиции.
Еще один важный момент связан с тем, что если раньше для того, чтобы лицо стало судьей, необходимо было достичь возраста 25 лет, то в связи с этими изменениями этот возраст становится больше и нужно достичь 30 лет. Хотя, по моему мнению, было бы правильным этот возраст еще увеличить.
Также действительно важное изменение касательно представительства интересов граждан исключительно адвокатами. Тут очень много спорных моментов и сообщество очень неоднозначно это новшество восприняло, чтобы тоже не была создана замкнутая корпорация, которая будет очень высокие цены держать в сфере юридических услуг.
Президент заявил, что Украина вернется к рассмотрению изменений в Конституцию в части децентрализации только после создания условий в сфере безопасности на востоке Украины. Как вы прокомментируете эти слова?
— Я считаю, что это вполне правильная позиция. Мы должны осознавать одну простую вещь: Минские соглашения очень небольшие по объему, поэтому изначально они давали возможность разночтений. На самом деле все стороны хотели, чтобы эти разночтения были, чтобы толковать, как будет меняться ситуация.
С самого начала этот документ являлся обреченным по одной простой причине. Если мы возьмем соглашения, связанные с окончанием югославского конфликта, которые подписывались, эти соглашения по своему объему составляли 20 страниц. То есть там детально расписывался ряд моментов. Тут две страницы, 15 пунктов. Но они, как любят говорить разного рода эксперты, не вмещают в себя так называемую дорожную карту. И, конечно, это приводит к тому, что у Украины есть своя позиция, у РФ – своя, у ЕС – тоже.
Столько времени прошло уже с подписания "Минска-2". Почему эти позиции не могут согласовать?
— Очень много моментов. Один из моментов связан с тем, что есть президент Путин, и как бы мы к нему не относились, он достаточно сильный дипломат. Плюс, конечно, фактор наличия у него оружия, фактор наличия нефти и газа.
Это влияние на Украину или на Европу?
— На Европу, конечно. И есть еще один момент, которым пользуется Путин. Давайте вспомним про выборы в европейских странах. Возможность того, что Меркель потеряет должность канцлера, достаточно высокая. С Олландом тоже не понятно. Путина стратегия базируется на том, что я все равно буду дольше при власти, чем вы, потому что в европейской системе координат существует такое понятие, как смена власти. Такая же ситуация была и в диалоге между РФ и США. Плюс были отдельные моменты, которые не совсем удачно Украина использовала. Ведь одним из способов толкования юридических норм, текста, является учет порядка пунктов расположения. Если какой-то пункт является на первом месте, то, соответственно, он должен исполнятся. В этой части где-то наши дипломаты не до конца доработали, потому что так получилось, что те пункты, про которые говорит Украина, расположены выше. С этим можно играться, что это не нормально, если мы говорим про процесс, в том числе дипломатический.
А есть смысл говорить, чтобы состоялся, например, "Минск-3"?
— Без этого не обойтись. Мы должны учитывать ситуацию и понимать, что без написания реальной дорожной карты это все остается абстракцией, способом манипуляции, способом навязывания своих интересов.
Кто должен развивать этот документ?
— РФ все делает, чтобы показать, что история на Донбассе – это исключительный внутренний украинский конфликт, поэтому вы решайте сами. Мы можем быть только сторонами, которые гарантируют в той или иной части. Но на самом деле это связано еще с одним моментом. Президент РФ считает, что единственный человек, которому он может оппонировать – это президент США, поскольку Россия большая страна. Но для Украины важно, чтобы были задействованы другие структуры, международные организации.
США тоже как-то участвуют в процессе?
— Не участвуют. Это одна из проблем. Это показательно, потому что они хотят сравнять этот статус со статусом РФ.
Ранее в эфире радиостанции политический эксперт Михаил Павлив заявил, что если команда президента пойдет на внесение изменений в Конституцию без особого статуса Донбасса, есть величайшая перспектива стать абсолютно нерукопожатыми в Европе и США.
Тем временем в эфире радиостанции 106 FM политолог Николай Давидюк заявил, что полицейская миссия ОБСЕ на самом деле может помочь решить конфликт на Донбассе: "Украина должна бороться и делать все возможное для того, чтобы завести туда как можно больше незаангажированных людей".
