РИА Новости Украина – радиостанция "Голос Столицы"
НАБУ до конца мая этого года должно получить право на прослушку подозреваемых и на проведение следственных действий под прикрытием. Об этом говорится в меморандуме Украины с Международным валютным фондом. Текст меморандума опубликован на сайте МВФ.
Для выполнения этого требования МВФ Верховная Рада должна принять законодательные изменения. В частности, гарантировать возможность для НАБУ пользоваться широким спектром методов расследования без использования инфраструктуры других ведомств. Это операции под прикрытием, перехват сообщений, доступ к компьютерным системам и контроль корреспонденции.
Нужны ли НАБУ широкие полномочия, прокомментировал в эфире радиостанции Голос Столицы председатель правления Украинского Хельсинского Союза Александр Павличенко.
Как вы считаете, стоит ли еще одному силовому органу давать право прослушивать украинцев?
— Фактически они собираются выполнять и выполняют действия следственных органов, поэтому это свойственная функция им при соблюдении всех формальных условий. И, самое главное, для того, что доказательства, которые будут получены в результате прослушивания, имели доказательную силу, нужно, чтобы это все происходило в законном поле. Для этого нужно, чтобы, в первую очередь, было решение суда, следственного судьи, который дает разрешение на прослушивание. Тогда только можно привлекать такие данные.
Какого именно суда? Потому что в ВР требуют создания антикоррупционных судов.
— Пока антикоррупционных судов нет. Это суд обычной юрисдикции, и на сегодняшний день они дают такие разрешения. Их небольшое количество, но есть решения судей об установлении разрешения прослушивающих устройств.
Не получится ли замкнутая система: если антикоррупционный суд дает разрешение, а НАБУ проводит прослушку, не привлекая внимания людей вне антикоррупционной системы?
— Судебная система должна быть независимой. Это однозначно, и поэтому если мы говорим, что это будет суд, он должен быть независимым. Неважно, называется он антикоррупционным или это суд общей юрисдикции.
Есть ли другие методы, помимо решения суда, чтобы получить право на прослушку?
— Нет. Другого такого способа нет. Все остальное – это незаконные действия. Результаты, если получены будут в ходе такого незаконного действия, они никак не могут быть привлечены в качестве доказательства при дальнейшем расследовании и в ходе судебного разбирательства, обвинений и прочее. Поэтому это исключительно должно быть в рамках правового поля. Если этого нет, то это значит незаконная деятельность.
Массовой прослушка, наверное, не станет?
— Конечно. Во-первых, у нас не так много коррупционеров, против которых будет направлен метод прослушивания. И для того, чтобы этот метод начинал работать, нужны веские основания, то есть фактически это должно быть возбуждено уголовное дело, проведено следствие по этому вопросу.
Насколько прослушивание, как элемент борьбы с коррупцией, может стать эффективным инструментом?
— Я думаю, это может быть один из методов, который может способствовать борьбе, на самом деле он не будет решающим, основным, ключевым. Это только для сбора дополнительных доказательств.
Насколько НАБУ сегодня независимый орган?
— Я думаю, что мы должны будем дать такую оценку этому органу после того, как мы увидим результаты его работы. Насколько изменился индекс коррупции в нашей стране за время работы этих органов. На сегодняшний день пока что этот индекс никак не подвинулся, поэтому это и есть оценка работы этого органа.
Получается, что ключевая оценка — это количество доведенных до суда дел и судебных приговоров по ним?
— Я думаю, все-таки, нас интересует конечная ситуация. Насколько эффективно работает этот инструмент, а НАБУ является инструментом, это изменение климата антикоррупционного в государстве. Пока он никаким образом не подвинулся и не изменился, мы говорим о намерениях, о том что есть перспективы и ожидания, что это поменяется, но как только будут какие-то результаты, мы сможем давать оценку. Это все равно, что ребенок, который пошел в детсад, мы спрашиваем, как он будет учиться в вузе. То есть, пока мы можем только смотреть на его уровень детсадовского умения лепить-рисовать, но как он будет решать высшие математические задачи и какой будет результат — будет видно потом.
Кроме прослушки, НАБУ требует предоставить право проведения следственных действий под прикрытием. Что это значит?
— Работа под прикрытием — это как бы внедрение своих агентов в среду, чтобы провоцировать какие-то действия, которые в нормальных условиях не происходят, и чтобы иметь своих агентов, которые будут собирать информацию внутри среды. Опять-таки, это обычная практика следственных органов, которая всегда применялась, поэтому это просто расширяется спектр деятельности до условно того, которым обладают обычные органы ведения следствия в уголовном порядке.
Что нужно для того, чтобы провести такую операцию по внедрению? Тоже решение суда?
— Обязательно. Это в рамках только проведения расследования. Это не просто идет какой-то процесс такой, что вот мы внедряем какого-то своего представителя, который будет законсервирован до какого-то времени, а потом он выстрелит. На простом уровне можно сказать, что когда ведется борьба с наркоманией, то тогда производят те же самые закупки или другие действия, которые происходят под прикрытием, и в результате выявляют тех, кто торгует наркотиками.
Не приведет ли такое пересечение полномочий к возникновению новых конфликтов между правоохранительными структурами?
— Здесь сложно давать сейчас оценку, я думаю, должны быть четко разведены, во-первых, компетенции каждого из следственных органов. Во-вторых, даже действия НАБУ должны каким-то образом, несмотря на то, что это полностью автономный и независимый орган, они должны координироваться.
Мне кажется, что государство должно развиваться в том направлении, что правоохранительная система должна работать слаженно и то, о чем вы говорите, всегда есть какие-то эксцессы. Наша организация Украинская Хельсинская Группа по правам человека анализирует ситуацию с точки зрения защиты прав человека. Здесь мы должны смотреть за тем, насколько нарушаются те права, которые определены, например, и на международном уровне, мы сейчас говорим о нарушении права на частную личную жизнь. Это право на приватность. Вмешательство в сферу телефонных коммуникаций, когда это происходит в не, скажем так, разрешенной форме и без надлежащей санкции суда или в других каких-то формах, которые могут нарушать права человека, это имеет место. И эта практика, к сожалению, очень широко распространена. Маленький пример: вы знаете, какое количество уголовных преступлений на сегодняшний день расследуется с помощью того же биллинга телефонного и телефонных коммуникаций? Практически 80-85%. То есть расследование ведется не традиционными способами, а через операторов телефонной сети и компьютерных сетей. Вот вам и все. И это делается, мягко говоря, не совсем законно.
Ранее эксперт Ярослав Юрчишин и политтехнолог Екатерина Одарченко в эфире "ГС" пояснили, в каких изменениях нуждается закон о Е-декларировании относительно антикоррупционных организаций.
Напомним, Запад устал предоставлять Украине кредиты, финансовую помощь, инвестиции, которые в результате просто разворовываются коррупционерами, заявил ранее в эфире Голоса Столицы политолог Николай Давидюк.
