Роман Степняк
Иван Дмитриевич редко выходит на улицу, возраст и болезни не способствуют длительным прогулкам на свежем воздухе, хотя врачи их настоятельно рекомендуют. Но спуститься с четвертого этажа некогда роскошной, а сейчас немного обветшалой "сталинки" пенсионеру не просто. А подняться без сторонней помощи и вовсе невозможно.
— Жена у меня молодая, — говорит пенсионер, — она и в аптеку сбегает, и в магазин за хлебом да молоком, а больше нам и ничего не надо.
"Молодой жене" Ивана Дмитриевича в прошлом году стукнуло 70. Вера Михайловна и правда выглядит гораздо моложе своих лет и на здоровье пока не очень жалуется. Всю жизнь работала в различных государственных учреждениях, после выхода на пенсию пять лет сидела консьержкой в соседней многоэтажке, прибавка к пенсии была существенной.
Квартира, просторная, светлая, трехкомнатная, досталась по наследству. Здесь вырос сын, живет в России со своей семьей, растут двое внуков. Но и тут своих проблем достаточно — уже года три года внуков не видели пенсионеры.
Их пенсия на двоих составляет около 3 тысяч гривен. Привыкли на всем экономить, но не жаловаться. Даже рост цен на лекарства и продукты в течение прошлого года их семейный бюджет худо-бедно выдерживал. Когда поднялись цены на коммунальные услуги, Вера Михайловна сходила в ЖЭК, поинтересовалась, можно ли оформить субсидию. Отказали – площадь квартиры 75 метров, не полагается. Предложили продать квартиру и купить меньшую, даже желающие помочь нашлись. Но Иван Дмитриевич категорически от такой идеи отказался: он здесь родился, вырос и состарился…
Сильно расстроила платежка за коммуналку перед новым годом. В общей сложности за коммунальные услуги, тепло, газ, электричество, телефон пришлось заплатить тысячу с хвостиком. Платежки за декабрь и январь лежат аккуратной стопкой в ящике стола. Как с ними быть, большой вопрос. Заплатили только за телефон, поскольку звонили несколько раз из станции, грозились отключить…
Иван Дмитриевич включает телевизор и переключает каналы. Здесь у них с женой едва ли не единственный семейный конфликт интересов. Вера Михайловна, кроме сериалов, интересуется ситуацией на Донбассе, она всегда предпочитала активную гражданскую позицию и с большой симпатией относилась к событиям на Майдане, даже ходила на Крещатик и угощала людей домашними пирожками. Они радовалась, когда "вор и рецидивист" Янукович бежал из страны, поскольку все награбленное им и его окружением должно было достаться народу, а значит, жизнь станет легче. И сейчас Вера Михайловна надеется, что все вот-вот наладится, вот только закончится война.
У Ивана Дмитриевича на этот счет иная, более сильная позиция, он категорически не верит власти, и главным аргументом этого недоверия является стопка неоплаченных счетов за коммунальные услуги. Последние заявления премьера Яценюка о дальнейшем повышении тарифов подорвали доверия к правительству окончательно. Иван Дмитриевич всю жизнь проработал инженером на оборонном заводе и толк в цифрах знает. А тут еще Вера Михайловна свежую газетку принесла, которую бесплатно около метро раздавали. В ней все размышления начальства страны перевели в цифры.Раскладываем невеселый пасьянс, который ожидает семью пенсионеров уже с первого апреля.
Слева – доход. Тут и считать нечего, 3 тысяч на двоих да плюс какая-то помощь со стороны сына. Не олигарх он, да и в России жизнь медом не намазана. Ну, тысячу в среднем добавит.
А теперь посмотрим на расходы. За содержание дома ЖЭК насчитает 270 гривен. Холодная вода потянет на 104 гривен. За горячую воду придется заплатить 281 гривну. Газ обойдется в 140 гривен. Электроэнергия – 130, гривен, отопление – 1186, телефон — 60. Подводим черту – получается 2171 гривна.
— Это что же получается, что на оставшиеся 829 гривен мы вдвоем с женой должны месяц жить? – удивляется Иван Дмитриевич и с горькой улыбкой проявляет свою осведомленность в статистике: — Выходит по пол доллара в день на каждого из нас. Это меньше, чем в Зимбабве!
— Ну, ты не сравнивай, — Вера Михайловна никак не может избавиться от иллюзий Майдана. – Мы все-таки в Европе живем.
Наткнувшись на ласково-снисходительный взгляд мужа, хозяйка предпочитает прерваться на полуслове.
— Ты так и пиши, — наставляет меня Иван Дмитриевич, — смысл был у меня в жизни. Я сорок два года отдал производству, не воровал, не требовал для себя ничего лишнего. Радовался, когда создал семью, радовался, когда родился сын, дал ему хорошее образование, не расстраивался, когда он нашел работу в другом городе, в России, тогда мы жили в одной стране. Голосовал на референдуме за независимую Украину, и надеялся, что хоть старость встретить достойно. Завещание написал, чтобы эта квартира досталась внуку. А теперь у всего этого смысла нет…
Провожая меня, Вера Михайловна поделилась грустным секретом:
— Продавать будем квартиру. Муж догадывается, таблетки сердечные пригоршнями глотает, но сказать ему боюсь. Вот приедет Дима, сын наш, если через границу пустят, будем уговаривать. Уедем мы из Украины, наверное…
А сколько в стране пенсионеров, которым уехать некуда, продать нечего, а жить уже невозможно. Посмотрите по сторонам… Арсений Петрович.
