Сотрудники Генеральной прокуратуры провели у мэра Бучи Анатолия Федорука обыски. Его подозревают в хищении 900 гектаров леса. Обыски были также проведены и у мэра Ирпеня Владимира Карплюка.
По словам генпрокурора Юрия Луценко, обыски прошли по 31 адресу. ГПУ в рамках "бучанского дела" расследует незаконное предоставление 14 га земли экс-вице-спикеру Игорю Калетнику.
О земельных схемах в Киевской области, а также о других информационных поводах, всколыхнувших Украину, в эфире радиостанции Голос Столицы своим мнением поделилась политический эксперт Янина Соколовская.
В четверг, 21 июля, правоохранители провели обыски, в частности в домах мэров Бучи и Ирпеня. Что можете сказать по этому поводу?
– Скажу, что экономический кризис явно не затронул ближайшие пригороды Киева. Потому что Ирпень, Буча, Коцюбинское сейчас становятся эпицентрами внимания правоохранителей.
Обыски, смена руководства, обвинения в распаевке леса – все, что угодно. Опять же, Вышгород какой дорогой пригород. Я понимаю, что держится Обуховский район благодаря усилиям Парцхаладзе, к которому боятся просто подступиться и там какие-то обыски в тех районах проводить.
Хотя, как мы понимаем, Обуховский район – это Конча-Заспа и красивые берега Днепра, очень интересны многим товарищам. Вот сейчас выходят наружу истории с незаконными распаевками, с распродажами за копейки. И, оказывается, уже и мэры не такие народные избранники, оказывается, уже подозреваются во всяких нехороших делах.
Депутат Арьев сообщает, что сбежавший якобы из Украины Карплюк, который "захватывал власть в Коцюбинском и организовывал избиения активистов".
– При всем моем хорошем отношении к Володе Арьеву, в упор не понимаю, причем тут он к этой истории, к этом поселку. И почему вообще депутаты регулярно вмешиваются в истории с Киевскими пригородами.
То есть, понять-то, конечно, можно, но я надеюсь, что в этой истории нет их коммерческих интересов, а есть какие-то истории защиты избирателей. Я же могу думать о хорошем? Поэтому чем дороже недвижимость в пригородах, чем дороже земля в пригородах, тем больше арестов там будет.
Чего ждать от этих обысков? Что-то найдут у мэра Бучи Федорука?
– Не сомневаюсь, что найдут. Это все люди на самом деле не бедные, найти можно у кого угодно, и поищите хорошо. То есть, даже если вы найдете у человека 10 тыс. долларов по 100, и аккуратно их разложите веерами, для зрителей это будет выглядеть красиво.
Как говорится, в телевизоре красивый и рыбий жир, а доллар – красивый и подавно.
О чем это говорит? Что ГПУ у нас тогда участвует во всех этих схемах, вероятных по дележу территорий, электората?
– Вы знаете, у нас страна вообще-то парламентско-президентская, но мы понимаем, что слово "парламентская" из этой истории надо убирать. Страна – президентская. Президент четко берет всю страну под контроль, его люди берут под контроль более мелкие участки.
То есть, это либо БПП, как правило, фигурирует в этих мелко региональных историях, либо люди, сочувствующие Петру Порошенко, потому что им нужно делать бизнес, либо из каких-то других соображений. Поэтому будут сейчас менять неугодных глав района – неугодных по финансовым причинам или по политическим, сейчас сказать трудно. Надо рассматривать в каждом отдельном случае.
То, что случилось с украинским журналистом Павлом Шереметом, у вас есть своя версия того, кто стоит за этим убийством?
– Если бы у меня была своя версия, я бы, наверное, была ясновидящей. Потому что, к сожалению, и это дело, и дело Гонгадзе очень похожи во многих деталях. И это меня наводит на грустную мысль, что реальных заказчиков преступления мы можем и не узнать.
Только похоронили Гонгадзе, прошло не так много времени, и погибает Шеремет. И так мы не знаем заказчиков дела Гонгадзе, так мы и не знаем заказчиков дела Бузины. Так боюсь, что мы и не узнаем заказчиков дела Шеремета. Но даже если мы узнаем, то человека это не вернет. Трагедия просто огромная.
Меня в этой истории всей смущает даже не внешний расклад. Я меньше всего верю тут в российскую или в белорусскую длинную руку. Меня как раз интересует внутриукраинская история. Почему, например, Аваков спокойно отдыхает в Италии?
Он ушел в отпуск до этой трагедии.
– Безусловно. Вы знаете, еще у советских руководителей всегда была такая добрая тенденция уезжать в отпуск или ложиться на больничный, когда что-то должно было произойти.
Знал ли Аваков о том, что готовится? Или знали ли его люди? Если отъезд не умышленный, то почему он не возвращается? Такое невозвращение – это прямая дорога к отставке, потому что он не исполняет свои обязанности в такой экстренной для страны и журналистского сообщества ситуации.
То есть, условно говоря, журналистское сообщество будет рвать теперь Авакова на части, это будет совершенно справедливо. И забудут все его достижения, и будут говорить, что смерть человека произошла в день, когда батальон "Азов" ходил протестным маршем по Киеву, будут искать в этом параллели.
То есть, у Авакова есть большие шансы лишиться не только должности в этой ситуации.
Вы тяготеете к какой-то из версий, которые были озвучены относительно причин убийства?
– Я думаю, что это история внутриукраинская. Я думаю, что эта история безусловно связана с профессиональной деятельностью, с его отношениями с "Украинской правдой" профессиональными и личными.
И, к сожалению, какой-то нехороший человек или группа людей решили повторить дело Гонгадзе в новом варианте. Через какое-то время могут появится некие условные пленки, которые будут открывать какие-то детали и уводить от того, что надо. Как вы помните, в деле Гонгадзе пленки появились далеко не сразу.
По вашей версии, то, что случилось с Павлом Шереметом, могло быть связано с его профессиональной деятельностью?
– Безусловно, профессиональная деятельность. Никакой другой деятельности он и не вел. Правда, эта профессиональная деятельность была связана с несколькими источниками – и с "Вестями", и с "Украинской правдой".
Безусловно, я пересматривала, что он писал в последнее время, кроме той фразы, которая звучит как гонг, что к смерти нельзя подготовиться. Было много публикаций по поводу "Азова", припортового завода, по поводу СБУ.
В "Украинской правде" последнее было об "Азове", добровольцах.
– Если бы у него были публикации о конкретных бизнесменах, была бы прямая дорога понимать, о ком идет речь и кто бы мог.
Публикации у него были общеполитического толка, которые, с одной стороны, могли бы раздражать силовиков, с другой стороны, раздражать бывшие добробаты. Теоретически мог найтись некий такой праворадикальный человек, который взял и бомбу положил.
Все, что говорят об этом человеке, это то, что делал профессионал. Оно, конечно, самодельное, но оно профессионально изготовлено. Поэтому в такую версию про шального добробатовца, я, честно говоря, не верю.
Эксперты высказывали опасение, что может выясниться в ближайшее время, что Шеремет вел расследования по окружению президента, по самому Порошенко и прочее. Можно ли предполагать подобное?
– На основании чего подобные люди делают такие выводы? Может, об инопланетянах, может, о Путине? Это может сказать только тот человек, который, допустим, работал бы в его команде и сказал: мы с Павлом занимались тем и тем.
Мне хотелось услышать от его друзей добрые слова, истории, с ним связанные. Кому не позвонишь, все говорят – мы знакомы шапочно. Вот и мы же знакомы шапочно.
Шеремет не имел широкого круга друзей. Он был действительно журналист-одиночка, который работал профессионально, всем был мил, всем улыбался и здоровался, но сказать, что кто-то с ним плотно работал в паре именно профессионально – невозможно.
Поэтому все заявления, что он работал по Порошенко – это мочилово Порошенко.
Он был индивидуалист, да? Это могло сделать его еще большей мишенью?
– Не всегда же профессионалы являются командными игроками. Это удобная мишень, безусловно. Она, к сожалению, удобная и географически, потому что тут и Лукашенко замешан, и Путин замешан.
Вот вчера, когда мы созвонились с московскими коллегами, они вспоминали, как он вел программу, сначала очень радовался, сколько у него свободы слова, а через два дня сказал, что увольняется, потому что ему обрезали все свободы, какие у него могли быть в эфире, кроме как раскрывать рот и произносить, что ему уже написали. Поэтому вот тебе и Путин вырисовывается, и Лукашенко.
То, что это скандал на весь мир, то, что эта история может подорвать украинскую власть и частично даже ее изменить – это правда.
Вы сказали, что журналистам не стоит принимать на свой счет. Возможно, именно с этой целью подобное и случилось и те, кто пошли на убийство Шеремета, чтобы показать и подкрутить гайки, всем донести – не суйте нос, куда не надо.
– Мы же понимаем, что этот взрыв был демонстративным, показательным и произведенным в то время, когда в Киеве нет много людей, и никто другой не пострадает. Даже были люди, которые пытались Павла спасти, правда, всего два человека из той толпы, что снимала на телефон, и это видео меня просто порвало – человек погибает, а люди просто рядом стоят и на гаджеты снимают.
Что мы говорим? Что показательная история, потому что если бы хотели убить незаметно, при нынешних технологиях мы понимаем – это возможно.
Луценко заявил, чтоб в ближайшее время массовые собрания людей проводились с металлоискателями. Это намерение обезопасить граждан?
– Луценко – великий мастер пиара. Сейчас он сказал несколько странную вещь, потому что он перепутал холодное и твердое. При чем тут рамки к терактам посреди Киева? Рамка спасла бы Шеремета?
Есть такая страна Израиль, Украина всегда хочет копировать ее меры безопасности, там не стоят рамки в местах общественных собраний, там проверяют по-другому. Там бесконечные камеры слежения, там бесконечно работающие люди.
Рамками ты сейчас опасности не уберешь, ты можешь только сам себя оправдать.
Читайте также: Генерал СБУ Вовк: смерть Шеремета никак не связана с РФ
То, что ФБР сейчас будет помогать нам расследовать эту трагедию, о чем говорит?
– Знаете, истина всегда в деталях. И как всегда, тут несколько интересов, которые сталкиваются.
С одной стороны Петр Порошенко не глупее нас и тоже видит параллели с делом Гонгадзе, их много. Он не хочет стать изгоем мира, которым стал Леонид Кучма из-за этого дела. Поэтому ему надо прикрыться, ему надо, чтобы сразу американцы и европейцы зашли в этот расследовательский процесс, взяли часть ответственности на себя.
И у Петра Порошенко всегда будет такой четкий и оправдательный момент: вот посмотрите, вот у меня тут ФБР и представители европейских структур.
С другой стороны, дело чести – это прекрасно. Хатия Деканоидзе стала большей украинкой, чем сами украинцы. Но в процессе реформ выплеснуто немного лишнего. Были люстрированы те силовики, которые работают много лет, имеют опыт расследований и т.д.
Я очень трепетно отношусь к нашей полиции, мне очень нравится этот проект, но полиция – полицией, а следаки – это следаки. Поэтому увольнение профессионалов, унижение профессионалов привело к тому, я боюсь, что особо-то расследовать дело некому.
Когда говоришь "промежуточные выборы", первая ассоциация – это тотально низкая явка. По результатам и по этой явке что скажете?
– Выборы украинцам надоели. Украинцы убеждаются, что они выбирают категорически не тех, а тех им выбрать не из кого. Они бы, может, ходили на выборы, если бы оставалась рубрика "против всех", но ее убрали.
Что еще интересно, что ни один кандидат не назвал себя официально представителем БПП. То есть, представители БПП есть, но не явные…
Самовыдвиженцы?
– Да. Несмотря на это, я предполагаю, что нынешний парламент демонстрирует такое чувство самосохранения, что он все-таки будет досиживать максимально до конца своего срока, что внеочередными выборами вряд ли нас порадует.
Во-первых, они уже не интересны стране, во-вторых, политические силы уже не хотят на них тратиться. Вы же видите, какая явка.
Это промежуточные выборы. Люди понимают, что это ничего не изменит. А если изменить парламент, это совсем другая история…
– Не думаю, что будет большой всплеск интереса к парламентским выборам. К президентским – да. Потому что народ уж очень был обманут вот этой, очень действенной, кстати, технологией, когда Порошенко выбирали в первом туре под лозунгом: "Он может прекратить войну за две недели. Голосуй, чтобы быстрее прекратить войну!".
Люди голосовали, чтобы быстрее прекратить войну, они концентрировали, действительно, свои голоса на Порошенко, даже те, кому он не нравился. Но где это прекращение войны?
Мы же видим, что происходит.
Рейтинг президента падает. Но опять же, появится ли та новая сила, которая устроит людей? Появиться ли та третья сила, которая окажется не пятой колонной, за которых люди будут голосовать. Потому что у нас-то на манеже все те же, только возраст их меняется и социальный статус.
И флаги политические меняются часто.
– Не все меняют политические флаги. Часть меняет, конечно. Вот интересная история, конечно, с Виталием Кличко, который решил все-таки возрождать "УДАР" и идти самостоятельно. Что это, как не подготовка к президентским выборам?
Вы считаете, что раз уж вспомнили о Кличко, есть и вправду раскол, какие-то проблемы в отношениях у него с Петром Алексеевичем?
– Знаете, проблем в отношениях нет, но есть всегда цифры. Ведь Виталию предлагали многие люди блокироваться, но он тогда же сидел, считал и говорил: смотрите, вот мы блокируемся с этими, наш рейтинг не увеличивается, а падает, с этими тоже. А вот на то время с силой Петра Порошенко, с "Солидарностью" увеличивались рейтинги и того, и другого.
Теперь, безусловно, о "Солидарности" уже мало кто вспоминает, все говорят БПП. Теперь БПП садит рейтинги Кличку, поэтому ему, конечно, логичнее сказать: "друг, извини", отсоединиться и вести "УДАР" отдельной силой.
Все же, до конца этой сессии продолжалось, может не такое массовое, яркое и эффектное, но блокирование трибуны. По осени оно продолжиться?
– По осени может быть все, что угодно, ведь союз "Батькивщины" и "Радикальной партии" – такой непростой, очень шаткий. Потому что у Олега Ляшко сложные отношения с Юлией Тимошенко, он уходил от нее, хлопая дверью.
Тимошенко как-то заикнулась, что мы, возможно, объединимся в одну целую оппозицию, а Олег Валерьевич тут же опроверг эту информацию.
– Ляшко лучше действительно сейчас идти самому, как самому первому бойцу с тарифами и организацией тарифного Майдана.
Может быть, власти в какой-то мере пойдут навстречу народу, где-то в какой-то мере снизят эти тарифы, потому что уступка некая должна быть. Сейчас у нас происходит такая история: нам показывают две картинки: одна грустная – тарифы, а вторая радостная – а вот нам дадут безвизовый в ЕС.
Что скажете по перипетиям вокруг ОПЗ?
Читайте также: Москаль: не знаю ни одного профессионала, который мог бы раскрыть убийство Шеремета
– Не исключено, что они стоили жизни Павлу Шеремету. Единственная коммерческая история, которую он освещал последние дни, это была эта. Он как раз писал о Переломе и Щурикове, то есть ситуация, как всегда, с приватизацией больших одесских объектов очень странная и очень кровавая.
Она была кровавой еще в 90-х, когда эти объекты контролировал некто Ангерт – человек, живущий в Англии и устраивавший неоднократно стрельбу в Одессе и уничтожавший физически тех людей, которые пытались противостоять. Сейчас очередная история.
Задержали перед конкурсом.
– И освободили под залог. Я понимаю, что украинскому бюджету нужны деньги, как мы уже говорили, его нужно сбалансировать, но не такой же ценой.
Перелома сказал, что у него нет таких денег, и он вносить не будет. По Щурикову еще не понятно.
– Я думаю, может, какие-то добрые друзья все-таки помогут. Предприятие тоже недетское, скажем прямо.
И они не конечный бенефициар, мы ведь прекрасно понимаем.
– Безусловно, не конечные. Непонятно, почему в деле есть только они. Они не очень похожи на стрелочников, но какое-то руководство стрелочников они символизируют. Не факт, что они должны сидеть там.
А то, что их задержали перед конкурсом – это случайность, совпадение, оперативная работа НАБУ?
– У нас же любят такие спецэффекты. К примеру, главного онколога Украины задержали прямо во время операции, вывели из операционной. Поэтому я ничему не удивляюсь. Почему бы не дождаться результатов конкурса, не посмотреть, что было. Если он был незаконным, опротестовать его результаты. Зачем людей арестовывать вот так?
Дело с припортовым заводом чем закончится?
– Дело будет долгим, однозначно. Еще один конкурс будет. За это время завод потихонечку хиреет, стоимость его будут снижаться, дальше, боюсь, что будет, как всегда, потому что к тому времени, когда его решат продавать, власть сменится, а в процессе смены власти чего только не бывает.
"Укртрансгаз" отключает газ и вопрос, случайно ли?
– Дорога к физическому развалу предприятия и физическому его обесцениванию. А дальше тот, кто его купит по сниженной цене, тот разберется, что с ним делать.
Мы же помним историю, как известный олигарх Пинчук покупал предприятия, потом была громкая реприватизация имени Тимошенко и потом это ни к чему не привело.
О своевременности в целом процесса приватизации что скажете? Один вариант – сейчас не время и по дешевке будем продавать, другой – продадим, придет западный инвестор…
– Для того, чтобы продать что-то ненужное, нужно купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет. Эта экономическая истина, как ни странно, все и формулирует.
Есть классика экономической жизни, что реформы и приватизация проводятся на подъемах, а не на спадах. У нас сейчас спад, связанный с войной и разбазаривать национальное имущество было бы непродуктивно.
Для того чтобы пришел инвестор, он должен быть уверен в стабильности и предсказуемости украинской власти. Ни того, ни другого мы сейчас не имеем. Виной тому не только война, а наша бесконечная нестабильность и непредсказуемость власти.
К слову, по мнению политолога Александра Кочеткова гибель журналиста Павла Шеремета связана не столько с его профессиональной деятельностью, сколько с деятельностью издания, в котором он работал.
Читайте также: Убийство Шеремета. Кур: оправдывать бездеятельность "российским следом" просто удобно
Ранее руководитель Национальной полиции Украины Хатия Деканоидзе заявила, что для расследования убийства Павла Шеремета создадут совместную группу, которая будет состоять из лучших детективов СБУ, ГПУ и МВД. Кроме того, к расследованию присоединятся детективы из ФБР.
