Президент Петр Порошенко выступает за разработку законодательства в сфере деоффшоризации. Об этом он заявил во время рабочего совещания с представителями правительства, парламента и фискальных органов.
По словам президента, изменения должны касаться регулирования бизнеса, связанного с оффшорными компаниями. Он добавил, что нужно создать условия и мотивацию для легализации бизнеса и справедливой платы налогов.
Заявление президента в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал эксперт по вопросам налоговой политики Института общественно-экономических исследований Юрий Федчишин.
Насколько реально полностью перекрыть доступ к оффшорам?
– Полностью его перекрыть невозможно, потому что в оффшоры деньги попадают из Украины не напрямую, а через престижные юрисдикции. То есть под благовидным предлогом они выводятся в Британию, Австрию, Нидерланды, а уже оттуда попадают в оффшоры.
Но есть целая система правил для того, чтобы ограничить вывод денег в оффшоры, а также чтобы найти их реального бенефициара.
То есть реализовать пожелание президента можно?
– Да, но это не делается очень просто, и сам факт того, что найдется оффшор, еще не означает, что эти деньги можно будет налогом облагать. Поэтому Украина должна присоединиться к мировому объединению ОЭСР – организации, которая объединяет ведущие страны мира, где разрабатывается план по борьбе с оффшорами.
Главный инструмент по борьбе с оффшорами – это обмен банковской информацией и информацией между налоговыми администрациями. То есть Украина должна знать, куда переводятся деньги после того, как они выходят из страны.
То есть нам нужно присоединиться к этой системе?
– Да, нам нужно присоединиться к ней, а также наладить внутренние правила, по которым деньги из Украины должны выводиться только при обоснованных случаях, это так называемая общая система по борьбе с оптимизацией налогообложения. То есть чтобы у нас были методы, как определить, что деньги выводятся для налоговых целей.
Это связано с тем, что иногда компания декларирует, что она, например, торгует с какой-то страной, покупает у неё услуги, а на самом деле эти услуги нереальны, их никто никогда не поставлял.
Сколько времени может занять эта оптимизация?
– Это достаточно долгий процесс, ни одна страна не достигла в нем стопроцентного результата, поэтому сейчас идет такое наступление.
Часто оффшорные компании открывают банковские счета в престижных юрисдикциях, например, в Швейцарии, и с 2016 года наступает такой период, когда банки начнут обмениваться информацией по счетам резидентов других стран.
Читайте также: Для красного словца. О заявлении Порошенко по борьбе с оффшорами
Проблема с оффшорами еще состоит в том, что часто они открываются на номинальных собственников. То есть мы не знаем до конца, кто реальный собственник компании и кто реальный собственник счетов. Поэтому полностью победить эту систему сложно.
Какое ведомство должно этим заниматься?
– После последних скандалов глава Налоговой заявил, что этим должны заниматься в НБУ, хотя во всем мире этим занимается именно Налоговая. И если процесс будет налажен эффективно, то множество хотя бы простых схем перекроется.
Как вы прокомментируете оффшорный скандал, в котором оказался замешан Порошенко?
– Каких-то нарушений с его стороны, по моему мнению, нет. По крайней мере, с точки зрения налогового законодательства. Потому что операции компания не проводила и деньги туда не выводились.
Тем более, сам по себе оффшор – это не что-то незаконное, это просто юрисдикция, где можно хранить свои деньги. Иногда это делают для безопасности сохранения средств.
Насколько реально запретить выводить капитал в оффшоры?
– Нереально, потому что деньги не выводятся в оффшоры напрямую, деньги выводятся, например, в Австрию. И мы не можем сказать: вы не можете покупать услуги в Австрии.
Как можно создать условия и мотивацию для легализации бизнесом справедливой уплаты налогов, если у нас мы наблюдаем политику увеличения налоговой нагрузки на него?
– Украинские реалии немного отличаются от международных в том, что у нас часто выводят деньги в оффшоры из-за безопасности бизнеса.
Если активы находятся в собственности иностранной фирмы, то больше вероятности, что эти активы не заберут. Потому это не только налоговый вопрос, это еще в большей мере вопрос к правоохранительным органам, к судам.
Пока мы не наладим это, у бизнеса будет естественная потребность выводить деньги в оффшоры. Если любой человек в Украине будет иметь больше 100 тысяч долларов, он будет думать о том, что в этой стране их держать небезопасно.
Напомним, что председатель правления Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин заявил, что расследовать оффшорные схемы Петра Порошенко мешает отсутствие законодательной базы для НАБУ.
Ранее председатель налогового комитета Торгово-промышленной палаты Дмитрий Михайленко заявил, что Государственная фискальная служба не проверяет наличие оффшорных активов у украинских чиновников, налоговики руководствуются лишь официальными декларациями.
