Донатас Банионис - народный артист Литовской ССР (1973), народный артист СССР (1974), почетный гражданин города Паневежис. Он удостоен одной из высших наград Литвы - ордена Гедиминаса Ш степени, награжден российским орденом Дружбы и орденом Почета.
Банионис сыграл более чем в 50 кинолентах, но миллионам жителей бывшего Союза он больше всего запомнился по фильмам «Мертвый сезон» (1968) и «Солярис» (1972). А самому артисту особенно дороги годы службы в Паневежисском театре под руководством Юозаса Мильтиниса.
Сейчас Донатасу Банионису 86 лет. Он живет в Вильнюсе, ведет спокойный, размеренный образ жизни. Знаменитый актер признается, что практически все свое время проводит дома, в размышлениях. Но при всем внешнем затворничестве, чувства и мысли Баниониса охвачены беспокойством за происходящее в современности и за будущее человечества.
Беседовала Наталия Иванова.
- Организованный в 1940 году как народная студия, театр Юозаса Мильтиниса в Паневежисе был известен театралам всего Советского Союза. Он стал в своем роде совершенно новым явлением. Вы учились и служили в этом театре с 17 лет, в 80-е годы были главным режиссером. В чем проявилось новаторство Мильтиниса?
- Мильтинис всегда был тверд в своем решении показывать драму повседневной жизни. Он специально отправился в Париж, где учился мастерству у Шарля Дюллена, а тот, в свою очередь, у самого Станиславского. Все эти мастера реализовывали на сцене принцип катарсиса: максимальное напряжение правдоподобного, то есть того, что может произойти в жизни, для того, чтобы зритель огляделся, распознал себя и понял, как не надо поступать. Только катарсис у Мильтиниса был реалистическим, а не античным, что тем более поражало зрителей своей правдивостью, своей близостью к их будням. Не сразу и не просто, но философия Мильтиниса была понята и принята. И зрители действительно съезжались на спектакли в Литву со всего СССР.
Именно Мильтинис, мой наставник по Паневежисскому театру, научил меня осознавать глубину актерских задач. Оттачивая роли на репетициях, он нещадно повторял: «Ой, не могу смотреть, Донатас, ты же не героя изображаешь, ты же себя самого играешь. Давай попробуем по-другому». Вместе со мной он кропотливо выстраивал каждую роль. Порой за целый день работы мы успевали распознать только одну незначительную особенность характера моего героя, но доводили ее воплощение до совершенства.
И именно благодаря таким ежедневным победам во время премьеры перед зрителем представал уникальный в своей гармоничности образ.
Постановки Мильтиниса были революционными, но не по форме, а по содержанию. Это была обнаженная драма, открывавшаяся публике с паневежисской сцены. Мильтиниса ругали: «Твои актеры не умеют играть. У тебя получается не театр, а жизнь». Дескать, зачем публике видеть их собственные невзгоды, в театр они пришли за развлечением, за удовольствием.
- Значит, для передачи сути, необходимо понимать всю психологию персонажа?
- Совершенно верно. Необходимо думать не о том, чтобы костюм соответствовал эпохе, а о том, как мыслил герой, чем мотивировано его поведение и высказывания. Ведь еще Аристотель, давая определение лирическому герою, обращал внимание на то, что любая реплика и всякий поступок следуют из какой-либо черты характера. Необходимо закрепить в сознании эти черты, чтобы во время спектакля понимать, почему сейчас твой герой произносит именно эту фразу. Нередко можно услышать от актера, что та или иная роль ему сложно далась. Это означает, что не сразу получилось постичь ту самую психологическую многомерность.
- В 1946 году вместе с Мильтинисом вы впервые приехали в Москву. Какое место посетили в первую очередь?
- Разумеется, МХАТ имени Чехова. Шел спектакль «Три сестры», где сестер Прозоровых играли Еланская, Тарасова и Степанова. Постановка пролетела на одном дыхании. Еще занавес не был задернут, как Мильтинис сказал: «Вот оно! Именно к такому чувственному воплощению мы должны стремиться».
Позднее вместе с Ангелиной Степановой я снимался в фильме «Бегство мистера Мак Кинли». Я поделился с ней своим восхищением от просмотра «Трех сестер». Мы очень много обсуждали, каким должен быть настоящий драматический театр. Сегодня в России, к сожалению, такой театр забыт.
- А что происходит в современном театре?
- Он захламлен штампами - это с одной стороны. С другой стороны, публику интересует не драматизм, а привлекательность. Сегодня актер, даже играй он убийцу или предателя, должен нравиться. Если ты не в состоянии очаровать актерским мастерством, с тебя обязательно стянут штаны или обольют водой, лишь бы зал запомнил тебя. Происходит потакание обывателю, в то время как театр должен воспитывать в нем духовность, понимание человека и сострадание к человеку. Мне этого, увы, уже не увидеть. Но я верю, что вы доживете до того момента, когда современный драматический театр из цирка превратится обратно в театр. Я не говорю, что цирк - это не искусство. Наоборот, это очень интересное искусство, но оно не должно проникать в театры, подменяя собой драму.
- Остались ли у вас сейчас друзья в России?
- Безусловно. Это и представители творческой интеллигенции, и простые люди. Я поддерживаю очень тесные отношения с Норой Петровной Кутателадзе из Международной конфедерации театральных союзов. Но, к сожалению, с каждым годом моих российских друзей становится все меньше.
К слову сказать, меня недавно приглашали в качестве председателя жюри одного из престижных кинофестивалей в Санкт-Петербурге, но я, к сожалению, из-за некоторых проблем со здоровьем был вынужден отказаться.
- Вас называли самым интеллектуальным киноактером, чувствующим и строящим образ изнутри. Есть ли у вас самого любимые киноработы?
- Одна из наиболее противоречивых моих ролей в кино - это образ Криса в картине «Солярис». Жаль, что, будучи рассерженным, я выбросил письмо одной своей поклонницы. Там было написано: «Вы, конечно, замечательный актер, мы вас очень уважаем. Но от имени всех зрителей убедительно просим: больше в такой халтуре, как «Солярис», не снимайтесь».
Первая рецензия на Каннском кинофестивале также не отличалась расположением. В ней говорилось, что это не кино, современное кино должно быть «интересным». Зато все последующие рецензии были проникнуты пониманием и восхищением глубинностью мысли. Ведь Тарковский размышлял о том, а для чего вообще человек стремится в Космос? Что он может изменить в Космосе, если он не замечает происходящего на Земле, если он в своей собственной жизни разобраться не в силах?
После развода жена главного героя Криса покончила с собой, но это его не волновало, он полетел на Солярис. Там энергетика Соляриса постоянно напоминает Крису: посмотри, что дома происходит, ведь на твоих руках кровь жены. На Земле надо научиться быть человеком, а в Космосе и без присутствия людей все пребывает в гармонии...
- С высоты вашего возраста, могли бы вы сформулировать, в чем заключается смысл жизни?
- Если бы я мог ответить на этот вопрос, наверное, я бы назывался гением. Шекспир, Чехов - гении, искавшие истину, смысл жизни. Но даже они не сумели этого постичь.
