Павел Рудяков, эксперт
В середине июля 2015 года в немецком сегменте Twitter большую популярность приобрел тэг "Меркельгладит", обязанный своим появлением случаю, произошедшему во время встречи Ангелы Меркель с детьми беженцев из Африки и Ближнего Востока в Ростоке. В ходе беседы палестинская девочка Реем из Ливана посетовала, что ее родителям дали только временный вид на жительство, что их могут выслать из Германии, что такая попытка уже была, и что в таком случае ей не удастся осуществить заветную мечту учиться в университете. Реакция Меркель, известной последовательностью в проведении политики максимального содействия и поощрения миграции, озадачила немецкие СМИ и общественное мнение. Вместо того чтобы, выразив понимание и сочувствие, подбодрить сидящего перед ней ребенка, канцлерин взялась рассуждать о миграции в абсолютно абстрактном духе. "Да, политикам иногда приходится быть жесткими, – сказала она, обращаясь к Реем. – Но… в Ливане сейчас находятся еще тысячи и тысячи палестинских беженцев, если мы скажем им, что они, беженцы из Африки и вообще отовсюду на свете могут приезжать к нам, то мы не сможем им всем помочь. Мы испытываем двойственные чувства, но… некоторым придется вернуться на родину". Реем в ответ на эти слова расплакалась, а Меркель подошла к ней, погладила по голове и произнесла: "Ой, ну, перестань, не плачь…". Немцы удивились и расстроились от того, что их политический лидер, пользующийся доверием многих из них, в простой, казалось бы, ситуации не смогла среагировать адекватно, не увидела за деревьями леса. Точнее, за лесом – одного маленького деревца. Взялась объяснять девочке основы миграционной политики, а не подбодрила ее, не пообещала содействовать в решении ее личного вопроса. По мнению большинства, вместо того чтобы опускаться до телячьих нежностей, надо было не доводить ребенка до слез.
Читайте также: Европа: мигранты, теракты, гражданская война?
То было время, когда сама Меркель и значительная часть немецкого общества были настроены в отношении иммигрантов весьма позитивно и благожелательно. Канцлерин не уставала повторять мантры о преданности ценностям мультикультурализма и толерантности. Рядовые граждане радостно, с душевным подъемом встречали в немецких балтийских портах паромы с новыми сотнями беженцев. Казалось бы, ничто не предвещало ни бурь, ни разочарований. Позиция Меркель и мейнстрим общественного мнения в отношении миграции основывались на прочном научном фундаменте. Немало авторитетных ученых на Западе писало о "революции мобильности", видя в ней новый ресурс глобализации, способный открыть дополнительные шансы и возможности как для тех людей, кто покидает родные места, так и для стран, куда они едут, связывая с ними надежды на лучшую жизнь. Мультикультурализм привлекал внимание, вызывал неподдельный ажиотаж, вселяя надежду на светлое будущее, в котором достижение гармонии в отношениях между представителями разных культур и цивилизаций казалось всего лишь делом времени. Его практическое воплощение в жизнь увлекало своей новизной и масштабом политиков, общественных и государственных деятелей по всей Европе.
В сентябре 2015-го Германию и Европу накрыл настоящий девятый вал беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Это привело к резкому изменению, как самой ситуации, ее структуры, так и ее – ситуации – восприятию. Миграционные потоки выросли так существенно, а последствия притока стихийных беженцев в ЕС проявились так заметно, что разговоры о толерантности стали восприниматься едва ли не как дурной тон. "Двойственные чувства", о которых говорила Меркель, эволюционировали в сторону чувства досады и усталости от проблемы. Но дело даже не в количественных показателях. Если бы речь шла лишь о больших количествах беженцев, миграционный кризис можно было бы пытаться сгладить, а в перспективе и разрешить за счет увеличения финансовых и организационных вложений (собственно говоря, именно так и выстраивали линию своего поведения в Берлине). Проблема, однако, оказалась гораздо глубже и острее. Вал все новых и новых вопросов, вызванных бесконтрольной миграцией, нарастал, как снежный ком, пока не дошел до точки невозврата, обернувшись невиданным для Германии всплеском насилия и терроризма.
Мигранты стали постоянными персонажами европейской и немецкой криминальной хроники. Апофеозом в этом процессе можно, видимо, считать случай в мюнхенском метро, когда группа молодых парней избила пару пожилых пассажиров, "вина" которых состояла в том, что они попробовали вступиться за девушку, которую прямо в вагоне принялись облапывать мигранты. Благодаря тому, что видео инцидента попало в Сеть, он стал предметом широкого общественного обсуждения. Однако не предметом рассмотрения правоохранителей. Немецкая Фемида, следуя в русле общей политики, в то время предпочитала лишний раз не заморачиваться "мелкими шалостями" приезжих. Затем "поезд" пошел еще дальше: беженцы превратились в главных героев сообщений о терактах. Июль текущего года стал рекордным в этом отношении, начиная с 15-го числа сообщения о новых инцидентах, повлекших за собой человеческие жертвы, стали приходить ежедневно. Германию охватили страх и паника. В конце месяца немецкие спецслужбы заявили, что, по их данным, в страну под видом беженцев въехало 410 потенциальных террористов.
Читайте также: Германия и санкции: Меркель – за постепенное сближение с РФ
На таком фоне и в таком контексте собирательный образ беженца приобрел совершенно иное толкование. Оказалось, что плачущая от обиды и разочарования, хорошо воспитанная, образованная, владеющая несколькими языками Реем это – парадная сторона миграционной медали. Сторона обратная – озлобленные, агрессивные люди, не желающие признавать устав чужого "монастыря", в который их привела судьба. Более того, считающие себя вправе требовать изменения этого устава в свою пользу. А еще – на свой страх и риск нейтрализовать тех, кто мешает им добиваться своих целей. А еще – исповедующие радикальный ислам со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая физическое уничтожение иноверцев. Таких, как Реем, меньшинство. Таких, как те, другие, не такие, как она, большинство.
Миграционный бум превратился не только в головную боль для правительств европейских государств, для местных властей городов, где накопление беженцев пошло с особенной интенсивностью, не только в раздражитель для европейцев, волею судеб оказавшихся в непосредственном соседстве с местами размещения и скопления новых гостей, но и в угрозу национальной безопасности. Всей Европы и каждого ее гражданина. От мигрантов повеяло не иной культурно-цивилизационной сущностью в разных ее проявлениях, а смертью. У многих немцев начало формироваться устойчивое впечатление того, что хороший период в их жизни закончился, что никому неведомо, что их ждет впереди, но готовиться следует к чему-то плохому, и что это плохое связано, в первую очередь, с мигрантами.
Одним из проявлений кардинальных перемен в настроениях в немецком обществе стало, как и следовало ожидать, разочарование во власти и лично в канцлерин. Многие обычные граждане Германии и немецкие политики, вдруг прозрев, поняли, что миграционная политика Меркель на поверку оказалась не просто недальновидной, а глубоко ошибочной. Ее последствия вышли далеко за рамки допустимых издержек, приведя, по сути дела, к полному хаосу в сфере безопасности, сопровождаемому очевидным для всех отсутствием у руководства страны понимания того, что и как предпринимать в дальнейшем. Отношение к мигрантам и миграции в немецком обществе заметно изменились. Пользовавшаяся популярностью культура приветствия и гостеприимства – Willkommenskultur – подверглась серьезнейшей ревизии. Власть не может игнорировать это обстоятельство, однако и отказываться от миграционного либерализма, похоже, не намерена.
Канцлерин, вопреки всему и всем, продолжает упорно стоять на своем. На пресс-конференции в Берлине 28 июля она заявила, что террористы хотят заставить ее страну отказаться принимать беженцев, но добиться своей цели им не удастся. Немцы, по ее словам, ни за что не откажутся от того, что считают необходимым, не испугаются угроз и испытаний, не пожертвуют сплоченностью и чувством общности. "Одиннадцать месяцев тому назад я не говорила, что преодолеть миграционный кризис будет просто. Но я уверена сегодня, как и тогда, что мы с этим справимся, это наша историческая задача", – сказала она, дав понять, что не намерена вносить коррективы в миграционную политику. По мнению Меркель, правительство удерживает ситуацию под контролем, и это является надежной гарантией того, что терроризм победим, а кризис преодолим. Ее уверенность в собственных силах и в возможностях Германии, исторический оптимизм разделяют не все. В немецком истэблишменте присутствуют куда более сдержанные оценки и намного более пессимистические настроения. В экспертной среде кое-кто даже завел речь о "гибели Европы", имея в виду, прежде всего, Германию. В своей непреклонности и решительности Меркель остается все более и более одинокой. От нее отворачивается все большее число немцев, в ее правоту все меньше верят в ее собственной партии. Косо посматривают в ее сторону партнеры из других европейских стран. В Европе, в частности – во Франции, открыто заговорили об ответственности Меркель за всплеск терроризма в Германии. В одном из СМИ ее назвали "матерью террора".
Читайте также: Кризис с беженцами имеет тенденцию углубляться. Опрос экспертов
Для канцлерин, как и для Германии, настали тяжелые времена. Тем не менее, утверждать, что ее политическая песенка спета, преждевременно. От нее продолжают ждать прорывных решений и решительных шагов, способных переломить катастрофическое развитие ситуации. Прежде чем делать такие шаги, однако, Меркель придется ответить на целый ряд острых, неприятных для нее вопросов. Одним из ключевых среди них, как полагают многие, следует считать вопрос о возможной цене решения той исторической задачи, о которой говорит Меркель. Она ведь может оказаться слишком высокой как для самой канцлерин, так и для Германии и для всей Европы. Вполне может случиться, что победа все-таки будет достигнута, но фрау Ангела узнает о ней, пребывая на политической пенсии. А может так статься, что и победы-то как таковой не будет. Открытым остается и вопрос о том, удастся ли немцам не только разместить рядом с собой десятки тысяч новых мигрантов, не просто найти для них рабочие места в достаточном количестве и разнообразии, но и добиться их действительной интеграции в немецкое общество. Еще совсем недавно такая перспектива выглядела вполне реально, теперь же, после серии террористических атак в исполнении мигрантов о ней мало кто вспоминает.
В любом случае Германии и ее лидеру срочно надо браться за поиск дополнительных ресурсов, которые можно было бы привлечь для обуздания терроризма и смягчения миграционного кризиса, а также новых союзников, готовых подставить плечо немцам в годину выпавших на их долю тяжелейших испытаний. Во Франции уже зазвучали голоса, призывающие обратиться за помощью к России. Услышат ли их в Берлине?
