Андрей Лубенский, РИА Новости Украина
Введение военного положения в нынешнем состоянии Украины не улучшит ситуацию в восточных регионах страны, а, напротив, приведет к дальнейшей эскалации насилия и к массовому нарушению прав мирных граждан. Об этом в блиц-интервью РИА Новости Украина сказал руководитель украинской Федерации работников негосударственных служб безопасности Сергей Шабовты.
Ожидается, что Совет национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ) 16 июня рассмотрит вопрос о введении военного положения на востоке Украины, в районах, где сейчас проводится спецоперация. В соответствии с законодательством, это особый правовой режим, который вводится в Украине или в отдельных ее местностях в случае вооруженной агрессии или угрозы нападения, опасности государственной независимости страны, ее территориальной целостности. Такой режим предусматривает временное, обусловленное угрозой, ограничение конституционных прав и свобод человека и гражданина с указанием срока действия этих ограничений.
- Обеспечение всех мер, предусмотренных военным положением, требует от государства использования значительных ресурсов. Располагает ли Украина в настоящее время такими ресурсами?
— Государство, использующее в спецоперации известные всем "спецбатальоны", наверное, будет полагать, что такой ресурс у него есть. На самом деле ресурса правоохранительной системы, которая могла бы действительно обеспечить какие-то режимные требования в виде комендантского часа, различных ограничений, контроля передвижения и т.д. – такого ресурса реально у государства просто нет.
Поэтому для меня очевидно: то, что будет названо военным положением, на самом деле будет эскалацией еще большего напряжения, агрессии и неуважительности по отношению к мирном населению, которое находится на этих территориях.
- Как разобраться, кто в районе спецоперации относится к мирному населению, а кто к ополченцам? По свидетельствам очевидцев событий, ополчение "народных республик" состоит, в основном, из местных жителей. В то же время, понятно, что большая часть местного населения ни в каких отрядах не состоит.
— А есть какие-то признаки, что кто-то пытается в этом разбираться? Мы не будем предполагать, что все сто процентов населения там – пособники каких-то террористических событий. На самом деле, в нашей стране никто не отягощен особым богатством, и люди до последнего держатся за свои дома, квартиры, за какой-то бизнес, еще что-то… И когда я слышу абсолютно хладнокровные технологические рассуждения о каких-то гуманитарных коридорах, я понимаю, что людей хотят просто массово сделать несчастными, заставив их бросить все и уйти.
Во всех рассуждениях нынешних политиков я вижу только один вектор – силовой. Никто не желает искать бескровных политических средств. А силовой способ – это агрессия, эскалация, новые смерти, но никак не решение проблемы. Напротив, при таком подходе проблемы будут только усугубляться.
- Возможны ли в условиях военного положения переговоры с "народными республиками"?
— Похоже, никто даже не ставит перед собой такую задачу. Со всех экранов слышим: "победить, ужесточить, усилить". В то же время, ветераны боевых действий говорят, что всегда в подобных ситуациях ищут возможности для диалога.
Даже во время войны в Афганистане, а это очень тяжелая страница нашей истории, все равно пытались найти способы договариваться со старейшинами, пытались наладить какие-то коммуникационные каналы для того, чтобы минимизировать потери, хоть как-то перевести ситуацию в конструктивное русло. А в своей стране этого почему-то не происходит.
