РИА Новости Украина
Майор армии США Эд Деймс был одним из пяти офицеров, обученных контролировать и анализировать так называемый метод "дистанционного наблюдения", который позволяет пользователям "видеть" места, события или другую информацию с больших расстояний. Этот сверхсекретный проект, разработанный Разведывательным управлением Министерства обороны США, получил название StarGate. Майор Деймс поделился со Sputnik своей историей.
ЦРУ, которому этот проект был передан в 1995 году, отменило его и рассекретило файлы, связанные с некоторыми его аспектами, в начале этого года. ЦРУ пришло к выводу о том, что проект не может использоваться для операций, хотя ретроспективная оценка, проведенная после его закрытия, предположила наличие ряда свидетельств так называемого психического функционирования, связанного с проектом.
В эксклюзивном интервью со Спутником, майор в отставке Эд Деймс, один из немногих специалистов армии США по методике дистанционного наблюдения, сказал, что эта технология была успешно использована США против стран социалистического лагеря, в том числе в операциях против советских противников США, а также других участников. Деймс работал над проектом с 1986 по 1989 год.
Интервью Sputnik с майором армии США в отставке Эдом Дэймсом (Ed Dames), который работал в ранее засекреченном военном проекте "Stargate" (при разведывательном управлении Министерства обороны США)/ Читатели вправе сами решать насколько реальна эта невероятная история о проекте дистанционного наблюдения.
Не могли бы вы вкратце коснуться вашей профессиональной карьеры с 80-х годов и до сегодняшнего дня?
— Я занимал очень высокие посты в американской разведке, разрабатывая, в частности, методику ведения биологической войны против СССР во времена "холодной войны".
В некоторых случаях некоторые программы СССР и Китая были настолько секретны, что мы не могли получить доступ к ним, несмотря на наличие у нас всех соответствующих разведывательных механизмов, включая спутники и агентурную сеть.
У нас был еще один механизм — подразделение, которое занималось дистанционным наблюдением и которое предоставляло мне крайне необходимую разведывательную информацию. Я настолько заинтересовался работой этого подразделения, что перешел к ним на работу около 33 лет назад и все еще работаю в этой сфере.
Читайте также: Прощай, СССР! В Украине хотят бойкотировать еще один праздник
Когда я ушел на пенсию, я занимался тренингом по дистанционному наблюдению с группой гражданских лиц. Также я сотрудничаю с ФБР по поиску беглых преступников и кроме того я помогаю искать пропавших детей. Наука – еще одна сфера моей деятельности и я общаюсь с французскими и немецкими учеными по вопросу происхождения загадочного изотопа рутения-106 (Ru-106) в Европе.
Все, что существует во Вселенной, представляет собой образец информации. Всё то, что мы обнаружили в лаборатории, и то, что мы начали применять, было методом, как бессознательная часть нашего разума общается с сознанием во время того как мы работаем с конкретным человеком, местом, предметом или событием.
Мы можем сконцентрироваться на этих вещах, тогда как экстрасенсы не могут этого сделать – они теряют цель и делают ошибки. У нас очень жесткие протоколы, которые мы используем, чтобы удержать цель и получить как можно больше описательной информации по вопросу. Это то, чем я занимаюсь.
Не могли бы Вы рассказать нам о проекте Старгейт, и о том насколько он был секретен в 80-х годах?
— Это была секретная программа с ограниченным доступом, и только 100 человек были в курсе обо всех деталях. Засекречено было практически всё. И несмотря на то, что ЦРУ рассекретило большую часть документов, некоторые всё еще остаются под грифом "секретно".
Как сотрудник подразделения по дистанционному наблюдению, я знаю, что это за операции, и они очень и очень эффективны для поддержки разведывательного сообщества США. Например, мы могли найти советских шпионов, в то время как другие разведывательные системы не могли этого сделать.
Проект был сверхсекретен, и только несколько членов Конгресса были проинформированы о нем. Однако они не хотели публичной огласки этого, потому что воспринимали всё это как оккультное или паранормальное. Таким образом, если говорить о проекте Старгейт, мы были своего рода "районом красных фонарей" разведывательного сообщества.
Позже проект был передан Разведывательному управлению Министерства обороны США, где я как раз и служил. Когда Конгресс решил закрыть проект, он был отправлен в ЦРУ, где и закончилось его существование. Но я стал неким хранителем ключей от проекта, разработав эффективные методы, с которыми не может сравниться ни один другой инструмент.
Меня не так-то просто удивить, и я бы не стал возиться с этим всем больше тридцати лет. Я все еще испытываю страх перед возможностями этого проекта.
Майор, не могли бы Вы рассказать о конкретных проблемах в отношении проекта Старгейт, с которыми Вы столкнулись в 80-х годах во время холодной войны?
— [Проблемы] были в частности связаны с наукой и техникой и относились к тогдашнему Советскому Союзу, который использовал все новые наукоемкие технологии в отношении систем наступательных вооружений. Наша главная задача заключалась в том, чтобы проникнуть в эти программы и описать их для того, чтобы США могли разработать защитные меры.
Также мы занимались другими вопросами, в частности, касающимися борьбы с наркотиками. Например, мы были в состоянии направить Береговую охрану на конкретный корабль, перевозящий кокаин или [какой-либо другой наркотик]; мы могли даже сказать, где конкретно этот наркотик на корабле находится.
Вы не могли бы вспомнить какие-нибудь забавные случаи в работе Вашего подразделения?
— Есть несколько. В одном случае нам показали фото советской атомной подводной лодки, и над ней были две очень большие светящиеся белые сферы. Представители ВМС США очень хотели знать, чтобы это значило.
Мы потратили неделю, пытаясь понять, что это были за сферы. Приходит представитель ВМС США и спрашивает нас, что у нас есть конкретного по этой теме. Я ответил, что эти сферы настоящие и что они – не артефакт паразитного излучения и не инструмент для вывода из строя спутников. "Хорошо, Эд, что-нибудь еще?", спросил представитель. "Ну, они не отсюда", — ответил я. "Вы имеете в виду, что они китайcкие?" — "Нет, они не отсюда". Я ему сказал, что эти сферы являются частью другого мира, он поблагодарил меня и больше мы его не видели.
А второй случай?
— Это случилось незадолго до того, как я вышел на пенсию. Корпорация Дженерал Моторс (General Motors Corporation) попросила нас проникнуть в глубокий разум Саддама Хусейна, чтобы понять, каковы его планы и мотивы – что мы и сделали.
Однако большинство наших задач были связаны с наукой и техникой. Непосредственно я занимался вопросами, связанными с наступательной биологической войной. Я и моя команда должны были "проникнуть" в советские исследовательские лаборатории и выяснить, какие формы сибирской язвы и ботулотоксина производятся как оружие.
Если вы посмотрите на мои награды, и на то, чем я занимался – вы поймете, как мы проникли в программу наступательного биологического оружия СССР.
Что Вы можете сказать о других программах парапсихологического шпионажа США во времена "холодной войны"?
— Я был оператором и специалистом по подготовке этой программы в Разведывательном управлении Министерства обороны США. Я подготовил всех сотрудников программы, чтобы они имели возможность использовать эти навыки. Это очень строгая систематическая программа обучения и она больше не секретна. Я представил соответствующие протоколы своим бывшим коллегам из КГБ, когда пару лет назад я был в Санкт-Петербурге.
В общем, я занимался операциями и обучением персонала, вот и всё. Но я не имел никакого отношения к руководству и не хотел иметь с ним ничего общего.
Почему США решили создать этот тип парапсихологической шпионской инициативы во время "холодной войны"?
— Потому что мы были единственным подразделением, которое могло "ответить на почту", фигурально выражаясь. Мы могли всеми правдами и неправдами проникнуть в очень секретные программы и понять, что делают Советы. Строят ли они титановые подводные лодки, которые могут погружаться глубже, чем американские и могут ли они представлять угрозу? Какое биологическое оружие они разрабатывают? Что за мощное микроволновое оружие они разрабатывают? Очень немногие другие программы могли описывать эти виды наступательного вооружения, и именно поэтому мы были так важны.
Были моменты, когда мы могли фактически проникнуть на заседания Совета Министерства Обороны СССР и узнать их стратегические планы на будущее. И именно поэтому мы были так "сексуальны" с точки зрения Вашингтона и разведывательного сообщества. Никто другой не мог этого сделать, кроме нас.
Грела ли Вас мысль о том, что технология, с которой Вы имели дело, была разработана на 10-15 лет раньше чем это сделала любая другая страна или организация? Это была сильная мотивация?
— Очень сильная. Это была та самая искорка в жизни. У КГБ была подобная программа, которой руководил полковник КГБ. Но они не знали как вести тренинг, и поэтому нашли очень талантливых экстрасенсов из тогдашнего Ленинграда и Москвы, направив свое внимание на программы аналогичные нашим.
У ГРУ (Главное Разведывательное Управление СССР, орган внешней разведки Министерства обороны СССР) тоже была такая программа, и они пытались вызвать измененные состояния в сознании, используя наркотики. Технология, которую мы используем сейчас, очень отличается от программы ГРУ. Использование препаратов, расширяющих сознание, таких как хальцион или ЛСД, неэффективно потому что зритель — оператор не может сосредоточиться на своей цели.
У Вас за плечами более чем тридцатилетний опыт дистанционного наблюдения. Какие изменения произошли за это время и как Вы используете эту дисциплину, чтобы помочь организациям и странам сегодня?
— Есть одно очень важное изменение. Поскольку я разрабатывал этот механизм на протяжении многих лет, есть одна вещь, которую мы не могли сделать в военной части в то время. В 80-е одной из наших основных задач было найти заложников, которые были захвачены террористами на Ближнем Востоке. Терри Уэйт (Terry Waite), Терри Андерсон (Terry A. Anderson), полковник Уильям Хиггинс (Colonel William R. Higgins) – такие люди, которые удерживались в заложниках Хезболлой или другими организациями на Ближнем Востоке. Мы могли легко (в течение пары часов) сообщить живы они или нет, а также где они содержатся, их состояние и кто их похитил. Но мы не могли быстро определить их местоположение. Иногда нам требовалось четыре или пять дней, чтобы определить точное местоположение этих заложников, и к тому времени похитители перевозили их в другое место.
Теперь, спустя двадцать с лишним лет, можно определить местонахождение цели в течение четырех часов; это огромное преимущество, если вы, как я, например, занимаетесь поиском беглых преступников, пропавших детей, убийц или террористов. Также как я недавно сделал, можно определить местоположение атмосферного радионуклида — радиоактивного изотопа, который был обнаружен в атмосфере в Западной Европе, и фактически определить его источник.
Как метод дистанционного наблюдения помогает странам и организациям в 2017 году в их борьбе с преступностью и терроризмом?
— Преступность и терроризм — это только один аспект того, что мы делаем. Мы можем помочь ученым в разработке протоколов, над которыми они работают. Я имел честь обучать некоторых ведущих врачей мира, и когда они приходят ко мне на обучение, я прошу их рассказать про свои самые сложные проблемы, будь то текущие или прошлые, и мы используем их как составляющую для тренинга.
Мы спасли жизни многих молодых людей и детей после того как врачи неправильно вынесли им диагноз. Мы можем определять генетические и клеточные проблемы, а также посмотреть на химическую природу вещей.
Мы очень опытные в техническом плане, и мы помогли многим корпорациям в составе Форчун 500 (Fortune 500, рейтинг 500 крупнейших мировых компаний) решить их проблемы. Например, покойный Лоуренс Рокфеллер (Laurence Rockefeller) попросил мою команду взглянуть на проект под названием "Истощение атмосферного озона: прогнозируемые последствия и восстановительные технологии" (Atmospheric Ozone Depletion: Projected Consequences and Remedial Technologies). Мы сделали это для него и обнаружили, что не только озоновые дыры над полюсами являются серьезной проблемой, но и весь озоновый слой дает метастазы, и это похоже на швейцарский сыр. Это те виды знаний, которые мы можем получить, и которые не могут обнаружить ни один другой научный инструмент или зонд.
Каково будущее удаленного просмотра? Как это может помочь человечеству в течение следующих десяти-пятнадцати лет, когда могут появиться новые технологии?
— Во-первых, я считаю, что этому должны обучаться и дети. Я разработал соответствующие протоколы для детей в возрасте до десяти лет, которые технически немного отличаются от протоколов для взрослых. Подобные вещи следует преподавать в школах, потому что это прямые знания. Они непосредственно помогают увидеть факты и истину. Когда мы ходим в школу, мы изучаем что-то и получаем знания, чтобы узнать про это. Дистанционное наблюдение — это прямые знания, и это очень эффективный инструмент в этом отношении. Это может сэкономить миллионы долларов во время исследований. Мы сделали это для корпорации Ford и других компаний, чтобы посмотреть на технологические линии, которые они разрабатывают [чтобы выяснить], является ли это тупиком, или [они] должны вкладывать в них больше денег.
Таким образом, с точки зрения денег, мы можем сэкономить миллионы долларов. Вот почему я обучил техническую команду в лаборатории, занимающейся вопросами реактивных двигателей, действовать в качестве кадрового состава, чтобы они решали свои проблемы в будущем. Вообще нам нравится заниматься вопросами, связанными с космосом, и мы сотрудничали с ныне покойным Харрисоном Шмиттом (Harrison Schmitt), астронавтом "Аполлон-17" (Apollo 17). Мы провели дистанционный обзорный обзор Титана, самого большого спутника Сатурна потому что Шмитт был геологом и хотел больше узнать о геологии Титана. Так что в этом смысле, нет никаких ограничений на то, что может сотворить разум.
Почему правительство США в конечном итоге решило закрыть проект Старгейт? Не могли бы Вы объяснить политическое обоснование этого решения?
— Да, конечно. Это был деликатный вопрос на самом деле. Когда генерал становится генералом – политика начинает выходить на передний план. ЦРУ, Разведывательное управление Министерства обороны США, генерал Гарри Сойстер (Harry E. Soyster) и другие не хотели, чтобы их имена ассоциировались с моим подразделением по причинам, которые я уже объяснил. Подразделение ассоциировалось с чем-то паранормальным и оккультным, и это было страшно, потому что в западном научной методике… вам нужно? по крайней мере две вещи, чтобы обосновать технологию или научную теорию.
У нас была мультиплицируемость. Это было легко. Мы могли бы обучить одного удаленного наблюдателя, работающего независимо от другого, чтобы получить ту же информацию. Но то, чего у нас не было, и то, что диктует западный научный метод, — это теория. По сей день у нас есть рабочая гипотеза о том, как мы делаем то, что делаем, но нет теории того, как наши мы можем различать конкретные цели и описывать их на расстоянии – все то, что составляет метод дистанционного наблюдения.
Вы верите в утверждение ЦРУ, что проект Старгейт был бесполезен? Каково ваше мнение о программе?
— Он был закрыт по причинам, на которых я уже подробно останавливался. Большинство очень чувствительных операций, которые мы проводили, особенно в отношении незаконного оборота наркотиков, никогда не доводили до общественности.
Всё то, что опубликовало ЦРУ – было малоинтересными типами операций. Да, некоторые из них были интересны, но то, что никогда не было опубликовано, и что, вероятно, никогда не будет опубликовано — это наши очень эффективные операции против советских систем наступательных вооружений. Эти операции помогли нам разработать оборонительные средства для защиты наших войск от этих систем.
Как тот, кто был определенно был в курсе всего, что происходило в рамках проекта Старгейт, я могу сказать вам, что мы были и можем быть чрезвычайно эффективными в этом отношении.
