РИА Новости Украина
Гражданин Швейцарии Феликс Абт (Felix Abt) стал одним из первых иностранцев, кто прожил и проработал в Северной Корее целых семь лет. Несмотря на санкции, этот предприниматель поспособствовал определенному торговому обмену между Северной Кореей и Европой.
Абт в интервью Sputnik критикует западное эмбарго и считает, что Северная Корея не станет в одностороннем порядке начинать войну.
Как это так получилось, что Вы получили право работать в Северной Корее? Были ли там другие предприниматели из Западной Европы?
— Нас было 12 иностранцев, проживающих в Пхеньяне. В 2005 году мы там основали экономический союз European Business Association. Этот союз стал первой торговой палатой в Северной Корее из заграницы. Позже торговую палату основали еще и китайцы. У европейской торговой палаты многие годы был свой павильон на международных выставках в Пхеньяне. Она помогала европейским фирмам закрепиться в Северной Корее, а северокорейским фирмам найти партнеров в Европе.
Мы, так сказать, наводили мосты между Европой и Северной Кореей. Но как большие европейские компании, так и малый бизнес со временем утратили свой интерес к КНДР, потому что они опасались, что из-за их скромного присутствия там, им придется расплатиться потерей крупных рынков на Западе. На данный момент эта палата прекратила свою деятельность в Северной Корее. Европейских предпринимателей, которые были бы постоянными резидентами, в той стране больше нет. А китайская палата там по-прежнему существует.
Запад возложил тяжелые санкции на Северную Корею. Вашей работе это мешало?
— Да. Итальянская салями, французский сыр, швейцарские часы, горнолыжные подъемники из Австрии, подержанные "мерседесы", губная помада из Америки – все это, без всяких шуток, ООН заклеймила как запретный товар для северокорейцев. Т.е. если я продаю северокорейскому ресторану бильярдный стол швейцарского производства, я рискую попасть за решетку, так как это нелегально. Но куда хуже ситуация с продукцией двойного назначения, которая может применяться как в военных, так и в гражданских целях. Например, если вы – как и я – производитель фармацевтики или пищевой продукции, то вы не имеете права запускать микробиологическую лабораторию, которая вам, однако, необходима в целях проверки вашей продукции на наличие микробов. На западе такие лаборатории конечно же есть. Это значит, что запад позволяет себе такую "роскошь" как чистые продукты и лекарства, но лишает этого население КНДР.
Насколько эти санкции ограничивают возможности государства и насколько они мешают простым людям?
— В этом году ООН по американской инициативе запретила экспорт самых важных товаров Северной Кореи – угля, металла и минералов. Если Китай, главный торговый партнер Пхеньяна, в полной мере осуществит это эмбарго, то Северная Корея в один миг практически полностью лишится своих валютных доходов. А без валюты эта страна не сможет ничего импортировать. Это станет сильным ударом по экономике и по многочисленным гражданам КНДР, живущим на доходы от торговли импортным товаром. В таком случае экономический рост последних лет сильно сократится, а следствием может стать голод как в 90-е.
Как Вы оцениваете жизненный уровень в Северной Корее? Какой вообще можно себе представить жизнь в этой стране?
— За последние 15 лет уровень жизни сильно вырос, не только в столице, но и в сельской местности. Этому способствовали реформы: Аграриям теперь можно продавать часть продукции на рынках и оставлять прибыль себе. В стране появился средний предпринимательский слой. Рынки и магазины снабжены хорошо, появляется все больше ресторанов, а на улицах городов появляются первые пробки.
А люди чувствуют, что они находятся под гнетом, что они взаперти, как это обычно представляется здесь на Западе?
— Согласно расследованиям ООН, в лагерях сидят 0,5 процента всего населения Северной Кореи. Но обычные люди, живущие повседневной жизнью и не провоцирующие политическую систему, к ним не относятся. Мои сотрудники в Северной Корее в общем и целом были такими же, как и мои сотрудники в других странах, в которых я работал. Может быть они даже еще больше шуток рассказывали. А те, у которых были внуки, гордились своим потомством в большей степени, чем где-либо еще. В любом случае они были самыми усердными сотрудниками, которые у меня когда-либо были. А матери, чьим детям удалось поступить в хорошую школу, приносили пирог в офис. А другие, чьим детям этого не удалось, плакали. Ну а во время перерывов все болтали, как и везде в мире, о спорте, моде и даже неверных мужьях.
А вы чувствовали, что за Вами следят?
— Знаете, конечно же госбезопасность поглядывала за мной. Но они точно знали, что я никогда не вмешивался в политику страны, в которой я был гостем. Если во время телефонных разговоров в трубке что-то потрескивало, я говорил: "Всем слушающим: Добро пожаловать!", после чего я слышал хихиканье. На мой взгляд это приятней, чем прослушка АНБ, которое делает свое дело более систематично, массивно и без эмоций.
А во время Вашего пребывания в Северной Кореи или после того секретные службы к Вам обращались?
Если честно, то я не понимал, почему за все это время никто не вышел со мной на контакт. Но я подавал такие знаки, что, ни на какое правительство работать не стану. Я не хотел подвергать опасности ни себя, ни тех, с кем я работал. Лишь только после моего пребывания в Северной Корее ко мне обратились секретные службы, но напрасно!
А у Вас еще сохранились контакты с Северной Кореей, Вы там еще раз бывали?
— Да, я там был несколько раз и кое-какие контакты у меня еще остались. Но на данный момент я сокращаю свое финансовое участие в северокорейских компаниях.
Весь мир говорит об атомной программе Пхеньяна. Как Вы оцениваете эту программу? Считаете ли Вы, что угроза войны реальна?
— Северная Корея внимательно наблюдала за событиями в Ираке и Ливии. У Саддама и Каддафи не осталось ничего, чем они могли бы отпугнуть Запад от войны против них. И северокорейские власти не откажутся от атомного оружия – для того, чтобы их не постигла та же участь. Но применять атомное оружие первыми они не станут, ведь это без всяких сомнений означало бы их конец.
Смотрите также: Празднование дня рождения Ким Чен Ира в Северной Корее
Как Вы оцениваете дипломатические меры Трампа в отношении КНДР?
— Если администрация Трампа действительно хочет нормализовать отношения и поставить точку на 70-летней Корейской войне в виде мирного соглашения, которого уже давно хочет КНДР, то она не обойдется без учета интересов безопасности Северной Кореи. Компромисс мог бы выглядеть так, что Пхеньян отказывается от создания дополнительного атомного оружия, но получает право оставить кое-что из того, что уже есть. И оптимальным вариантом было бы, если бы это было урегулировано в рамках регионально соглашения о безопасности, которое поддерживали бы и соседи КНДР.
Война между США и Кореей уже однажды была, хотя многие люди помоложе об этом и не знают.
— Да, поэтому эту войну называют "забытой войной". Американский генерал Макартур приказал своим солдатам уничтожить каждый город – кроме одного городка на границе с Китаем – каждую деревню, дороги и инфраструктуру. Его пилоты потрудились на славу: Они всю страну выжгли напалмом. Даже плотины были уничтожены и таким образом были затоплены рисовые поля, что в свою очередь стало причиной голода. Именно потому что северокорейцы знают, сколько страданий приносит война, они не хотят Корейской войны-2.
Что должно измениться, чтобы Северная Корея снова стала частью мирового сообщества?
— Вместо того, чтобы скручивать страну санкциями, нужно поддерживать всяческие контакты с ними. Только присутствуя на местах, можно понять намерения этого народа и повлиять на вещи к лучшему. Иностранцы, которые имеют дело с северокорейцами, сталкивают их с новыми идеями, которые те в свою очередь хоть и ставят под вопрос, но все-таки принимают. Я знаю это по собственному опыту.
