Павел Рудяков, эксперт
Программа пребывания украинской делегации в Малайзии и Индонезии была насыщенной, уровень встреч в каждой из них оказался весьма высоким. Много внимания стороны уделили обсуждению перспектив двухстороннего торгово-экономического сотрудничества, и это важно. Ударными моментами тут, пожалуй, стали слова президента о том, что Украина могла бы взять на себя роль для малайзийского бизнеса "ворот на рынок ЕС", для Индонезии – "площадки для доступа на европейский рынок". Прозвучали они, положа руку на сердце, несколько странно. Хотя бы потому, что явно запоздали. В середине июля ЕС и Индонезия напрямую, не обращаясь за посредничеством ни к Киеву, ни к кому-то другому, договорились начать переговоры о создании зоны свободной торговли. Подготовительная работа уже проведена. Первый раунд переговорного процесса может пройти еще до конца текущего года. Не стоит забывать и о том, что ЕС и АСЕАН, членами которого являются и Индонезия, и Малайзия, не первый год ищут пути активизации экономического сотрудничества. Той же проблематикой занимается ряд их совместных форумов, таких, например, как АСЕМ (Asia Europe Meeting), Фонд Азия – Европа (ASEF) и другие. Какие тут "ворота"?
Наш лидер поблагодарил лидеров Малайзии и Индонезии за твердую, последовательную позицию в защиту суверенитета и территориальной целостности Украины, за поддержку в 2014 г. Резолюции ООН об аннексии Крыма, за эффективное сотрудничество в различных международных организациях, включая ООН. Тут, казалось бы, самое время вспомнить о "проукраинской" международной коалиции, о которой президент любил и любит говорить, объявив о том, что Малайзия и Индонезия тоже входят в ее состав, однако этого сделано не было. И это уже само по себе выглядело странно. Существование коалиции считается показателем правильности внешнеполитического курса Киева, подтверждением тезиса о неуклонном росте его международного авторитета. Кроме того, что тема коалиции остается ключевым пунктом украинской внешней политики, она принадлежит к любимым детищам самого Порошенко, не раз публично подчеркивавшего свой личный вклад в ее формирование.
О создании "проукраинской" коалиции высшее руководство страны заговорило, воодушевленное и окрыленное поддержкой со стороны США и ЕС весной-летом 2014-го. Позицию американцев и европейцев, их готовность карать Россию за действия в Крыму и на востоке в Киеве восприняли как карт-бланш. Не предпринимая никаких шагов, чтобы перевести разговоры о коалиции в плоскость практических действий, Администрация президента и МИД ограничились сохранением идеи о мировом "проукраинском фронте" исключительно в качестве фигуры речи. Тем не менее она на длительное время оказалась у нас в центре всеобщего внимания, едва не превратившись в своего рода суррогат новой национальной идее в сфере внешней политики.
Подразумевалось, что "проукраинская" коалиция – это объединение не просто за Украину, но еще и непременно против России. Подразумевалось, но как следует не проговаривалось. Вследствие чего возник определенный когнитивный диссонанс. То, что нами имелось в виду, ими в расчет не принималось. Большинство из зарубежных стран готовы были поддержать Киев, но не собирались ради этого идти против Москвы, выстраивая линию поведения не столько исходя из понимания, построенного на проникновении в суть украинско-российского конфликта в ее украинской интерпретации, сколько из учета собственных интересов. Показателен в этом плане пример Сербии. Белград высказывается за уважение территориальной целостности Украины, имея в виду при этом Крым, потому что у него самого отняли Косово. В этом месте, однако, сербы ставят точку. Сербско-российские отношения пребывают ныне на пике развития, жертвовать ими правительство Александра Вучича не намерено ни ради поддержки Киева, ни ради похвалы Брюсселя. Свою европейскую интеграцию Белград не противопоставляет партнерству с Россией, не уставая повторять, что и впредь собирается совмещать европейский вектор внешней политики с вектором российским.
События последнего времени заставляют самым серьезным образом задуматься над тем, существует ли в действительности коалиция, о которой идет речь, или же это – одна из политических мифологем, используемых для решения определенных внутриполитических задач. Как это было, к примеру, в августе прошлого года, когда президент уверял парламентариев, что если они не проголосуют за изменения в Конституцию, касающиеся децентрализации, то международная коалиция "распадется". Прислушались, проголосовали, а она все равно то ли распалась, то ли не сложилась.
Неутешительные для Киева с точки зрения его коалиционных планов известия приходят в последнее время практически со всех сторон, причем с завидной регулярностью. Турция, с которой, вроде бы, только-только удалось наметить пути сближения в четком антироссийском формате, после "ухаба" в двухсторонних отношениях с Россией пошла на беспрецедентные шаги, направленные на контакт с Москвой, восстановление партнерства, заявив среди прочего о готовности строить газопровод в обход Украины. По оценке авторитетного американского эксперта, запуск в действие "Северного потока" станет сильнейшим ударом по украинской экономике, лишив ее 2 млрд долларов, получаемых в оплату за транзит российского газа в Европу, многократно увеличив риски для стабильности национальной экономики в целом. Это – поток "Северный". А если пойдет еще и "турецкий"? Какими цифрами тогда будут исчисляться потери для нашей экономики? О рисках какого порядка придется вести речь в таком случае?
Польша, наш вечный и незаменимый "адвокат" в Европе, естественный и самый-самый последовательный союзник по "боданию" с Россией, выдала резолюцию по Волынской трагедии, официально признав ее геноцидом граждан 2-ой Речи Посполитой. Последствия такого решения еще будут, и, судя по всему, самые серьезные. Уже сейчас наблюдается охлаждение Варшавы к Киеву, к его региональным проектам и инициативам. И это – только начало. Поляки не скрывают того, что заняты поиском форм воплощения в жизнь своего нового, "геноцидного" подхода. А если их не остановить? А если они найдут эти формы и запустят их в дело? Что тогда? Прощай "адвокатство"? Или еще что-то хуже этого?
Французские парламентарии едут в Крым, где открыто говорят о необходимости легализации его нового – неукраинского – статуса. Итальянский парламент принимает к рассмотрению резолюцию о снятии санкций с России. И не с бухты-барахты, а после того как в пользу такого решения один за другим высказались сразу несколько парламентов регионов. А ведь одной из главных целей "проукраинской" коалиции была и остается международная изоляция России, закрепление направленного против нее санкционного режима. Так и тянет воскликнуть: Quo vadis, Europe? Но это – вопрос риторический. Европа идет туда, куда ее влекут ее интересы.
Если бы не Америка, не ее поддержка и помощь, можно с полной уверенностью утверждать, что идея "проукраинской" коалиции в светлых киевских головах никогда бы не родилась. США – такой же стратегический партнер в создании международной коалиции, как в целом ряде других вопросов. И что же? В Америке теперь тоже не все так, как хотелось бы. Посол Украины в США Валерий Чалый витиевато рассуждает, когда Белый дом даст Киеву оружие, если даст, невольно наводя на мысль о том, что этого не произойдет и после президентских выборов. Кандидат в президенты Дональд Трамп заявляет, что "Россия в Украину не пойдет", ставя под сомнение тезис об "агрессии" и о коалиции как инструменте защиты Украины от нее. В редакционной статье "The Washington Post" от 9 августа говорится о том, что оккупацию Россией Донбасса не хочет признавать не только Трамп, но и Барак Обама: "Президент Обама продолжает настаивать, что закончить конфликт (в Донбассе – П.Р.) можно путем сотрудничества с Россией". Похоже, период американского "безумия" в сфере внешней политики, вылившегося в бомбардировках СР Югославии, войнах в Афганистане и Ираке, "арабской весне", "цветных революциях" и многом другом подходит к концу. А это означает, что о "проукраинской" международной коалиции можно потихоньку забывать.
С точки зрения реализации государственных и национальных интересов сфера внешней политики не менее важна, чем сфера политики внутренней. В глобализованном мире, продолжающем все глубже и глубже погружаться в пучину глобализации и ее разнообразных последствий, без международного обеспечения внутренней политики никак не обойтись. Это обеспечение имеет не только политическое и экономическое выражение, а еще и репутационное, имиджевое. Сказать, какое из них важнее и значимее, не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Репутация в мире превратилась в важный элемент существования государства. Устойчивая репутация – весомый фактор устойчивого развития. Когда мы говорим о "проукраинской" коалиции, которой нет, наша репутация заметно страдает.
Читайте также — Заявка на будущее: блеск нищеты и бюджетный кризис осенью
…Польша и Турция – ключевые игроки в регионах, к которым Украина имеет отношение, а также на межрегиональном уровне. В последнее время у нас заговорили о Балто-Черноморской дуге как возможной альтернативе проекту европейской интеграции, и тут без Варшавы и Анкары, понятное дело, не обойтись. Если Турция продолжит форсированное сближение с Россией, если Польша усилит давление на Украину, внешнеполитическая повестка дня для Киева грозит претерпеть существенные изменения, назвать которые положительными с точки зрения украинских интересов язык не поворачивается. В таком случае придется думать не о пестовании несуществующей коалиции, а о том, чтобы избежать превращения в регионального "отшельника".
