Николай Трухин, РИА Новости Украина, Днепропетровск
Жизнь здесь течет настолько неторопливо, что, складывается впечатление, что время и вовсе застыло. Как и горячий ветер, нагревший степь вокруг сел.
Любовь и Перше травня – как близнецы-братья: во многом похожи, но каждое село – с разной судьбой. Мне доводилось бывать там в детстве. Если заезжаешь в Любовь, с левой стороны от проселочной дороги виднелась ферма.
Белая, нарядная, она привлекала внимание каждого, кто приезжал в село. На ферме работали почти все местные. Кто – дояркой, кто – зоотехником. Ферма была главным источником работы и заработка.
Сейчас от фермы остался один фундамент – все остальное разобрали "по кирпичику".
"Сами же и разобрали. А кто поедет из города за 50 километров за старым стройматериалом? Вот селяне и разнесли ферму", – признался нам один местный житель.
Говорит: как развалился Советский Союза, а Украина обрела независимость, жизнь в селе пошла под уклон.
"Все рушилось. Кто мог, кто помоложе, как-то крутился-вертелся, а старики… Ну, что они могли… Так и доживали в своих хатах. Редко внуки к ним наведывались. А когда стариков не стало – хаты позанимали, где родственники, а где и вовсе пришлые", – рассказала бывшая жительница села Любовь Антонина Семенова.
Одна улица и сиеста местных
Сейчас в селе проживают, по официальным данным, 25 человек. Подъездная дорога – от трассы Днепропетровск-Запорожье – разбита, как после бомбежек. Да, собственно говоря, дорога здесь и не нужна.
На "Москвичах" и "Жигулях", что стоят по дворам селян, выбраться к цивилизации можно. А гости наведываются или на джипах, или на попутных маршрутках. Прямой автобус до села не ходит.
"Давно уже как отменили. Народу-то нет. А гнать пустой автобус в село за полсотню километров нерентабельно", – говорит водитель маршрутки "Днепропетровск-Запорожье" Виталий.
Пассажиров, которые регулярно ездят то в Любовь, то в Перше травня, он знает в лицо.
"Это либо дачники, которые купили по-дешевке домик в селе, либо дети-внуки тех, кто постарше. Приезжают проведать своих стариков", – говорит мужчина.
Жизнь в самом селе, где – одна улица на десяток домов, течет неторопливо. Здесь все как-то искренне и даже трогательно. Людей не видно, но почти во всех дворах открыты двери: заходи, гость дорогой!
"Здесь все друг друга знают. Поэтому и не боимся. А чужаков – их же видно за версту. Правда, редко к нам заезжают чужаки-то. Вот, вы приехали. Если с добрыми помыслами – рады вам", – заговаривает, неспешно закуривая сигарету, мужчина. На вид ему – чуть больше 60.
Сидит с еще двумя своими ровесниками за небольшим столом в густой тени яблони.
"А у нас сиеста. Слыхали такое слово? Прямо как в Италии", – улыбается почти беззубой улыбкой еще один мужчина.
– И как живете? – спрашиваем у троих сразу.
– Живем как-то. Сказать, чтобы очень хорошо – не скажем. Но и не жалуемся на жизнь, – говорит внешне самый старший из мужчин. – Раньше постоянная работа была – кто на ферме, а кто в МТС. А сейчас – каждый на себя и за себя. А когда зной или по вечерам – вот так собираемся о жизни погутарить.
"Натуральный" бизнес
В других дворах людей мы не увидели. Хотя по всему видно, что дома и подворья обжиты. То там, то там – живность: куры, гуси. Собаки на цепях преданно охраняют имущество.
На одном из подворий мы присмотрели большой, густой малинник. В надежде прикупить несколько кило свежей, ароматной ягоды зашли внутрь. Пять псов разных пород всполошились при виде непрошенных гостей. Лаяли так, что, показалось, и на другом конце села слышен был их лай.
А вот хозяева дома так и не вышли.
Село Перше травня, которое расположилось в уютной низине по другую сторону от магистрали Днепропетровск-Запорожье, чуть больше села Любовь: здесь аж две улицы и около 170 жителей.
Выживают так же, как и в Любови: за счет собственных подсобных хозяйств. Здесь многие держат не только птицу, но и коров, продают молоко. Правда, для этого приходится ездить за 40-50 километров.
Есть вариант – сдавать в молочные кооперативы, но селянам это не выгодно.
"Нам кооперативы предлагают 3-4 грн за литр, а сами потом продают уже по 10-12. Поэтому возим продавать молоко, творог и сыр то в Братское (село на подъезде к Днепропетровску. – ред.), то в Днепропетровск. С этого и живем. А много нам надо?", – рассказывает колоритный мужчина с наколками почти во весь торс.
Спрашиваем, кто же управляет жизнью в селе? Где, например, местные пенсионеры получают пенсию?
"В Башмачке. Там у нас сельсовет, там – власть, там же и пенсию получаем. А если вопрос посерьезнее – приходится мотаться в райцентр Соленое. Те, кто самостоятельно не может поехать в Башмачку или Соленое, деньги привозит или почтальон, или родня. Снимают с пенсионной карты и привозят старикам", – поясняет мужчина.
"В подчинении нашего сельсовета несколько сел: Любимовка, Любовь, Перше Травня, Широкополье, Днепрельстан и Каменно-Зубиловка. Но практически все они сейчас на грани выживания. Молодежь практически не едет в село. Возрождать некому", – рассказала председатель Башмачанского сельсовета Людмила Бережная.
Туманное будущее сел
Впрочем, местные и областные власти не теряют надежд поднять на прежнюю высоту умирающие села.
Так, для развития территорий Днепропетровщина привлекла за последние четыре года почти 240 млн гривен.
"Это средства международных организаций, которые направляем на реализацию конкретных проектов, которые предлагают местные громады. Не мы навязываем свое видении развития, а сельские, поселковые и районные советы предлагают свои проекты", – рассказал председатель Днепропетровского областного совета Евгений Удод.
"Вначале было очень сложно вовлечь людей в реализацию проектов, смысл которых – сотрудничество международных организаций, местных и областного совета. Именно синергия дает эффект", – убеждена председатель Солонянского районного совета Людмила Салиженко.
По ее словам, благодаря участию в различных проектах, в районе удалось поменять окна в десятках школ, подвести водопровод в те села, где никогда не было централизованного водоснабжения.
"Вы себе представляете – XXI век на дворе, а у людей вместо централизованного водопровода – колодцы?!", – задает риторический вопрос Евгений Удод.
По его словам, возрождение таких маленьких сел, как Любовь или Перше травня возможно только при участии и поддержке из-за рубежа. И – при доброй воле самих местных жителей.
