Дарья Егорова, РИА Новости Украина
Бунт в Полтавской области — уже не первый случай расшатывания ситуации в исправительных учреждениях Украины. До этого бунтовали заключенные в колонии №6 в Кировограде, и им удалось добиться того, что зона из категории "красной", где правила устанавливает руководство, перешла в категорию "черной", где порядки диктует братва.
Неделю назад из Ирпенского исправительного центра 132, который расположен в пгт Коцюбинское под Киевом, сбежали 50 заключенных. Это произошло после перипетий с руководством. Инциденты — уже серьезный сигнал того, что в любой момент в любой колонии могут вспыхнуть беспорядки, и в случае, если они перекатятся на другие колонии, это закончится большой бедой. В чем причина нестабильной обстановки в исправительных колониях, рассказал экс-глава Пенитенциарной службы Украины Сергей Старенький.
Сергей Евгеньевич, очередной бунт в колонии за последние несколько месяцев можно рассматривать как сигнал бедствия?
— Ну конечно. Сегодня происходит полная разбалансированность пенитенциарной системы, и заключенные это чувствуют прекрасно.
Они чувствуют, что руководство не может взять ситуацию под контроль, а бунтовщики не понесут наказание?
— Да. Нет рычагов влияния на заключенных: нет законных наказаний, нет обязанностей, которые они должны выполнять. По большому счету, никаких рычагов влияния на спецконтингент нет. Во-первых, в 2014 году поменяли уголовно-исполнительный кодекс, где отменили часть обязанностей. А, во-вторых, сегодня позиция Минюста простая: заключенный всегда прав. И, следовательно, страдают сотрудники, которые применили какие-либо меры воздействия. Я не имею в виду мордобой, но даже физическая сила, иногда примененная в отношении заключенного, отказывающегося повиноваться, — это разрешенная мера. А сегодня за это наказывают сотрудников. И они стараются не противодействовать заключенным, потому что знают, что они останутся крайними.
Но ведь подобное "заигрывание" со спецконтингентом опасно и может привести к куда более серьезным последствиям?
— Вот именно, что опасно. И я об этом уже говорю два года. И если не принимать никаких мер, то изменить все это в дальнейшем будет очень сложно. Придется все строить с нуля, а это приведет к серьезным конфликтам, в том числе и физическим, с осужденными. Но в Минюсте никто не хочет или не может это понять.
Можно сказать, что сегодня жизнь заключенных в колониях похожа на отдых в пансионате за государственный счет с учетом того, что их стараются лишний раз не трогать?
— Я бы сказал, что больше похожа на жизнь в эдакой резервации. Они находятся на определенной территории, занимаются, чем хотят. Чем именно, никого не интересует. Работать они не обязаны. Погашать иски не должны. Никаких обязанностей, кроме того, что им приходится сидеть за колючей проволокой, в изоляции, нет.
Совсем недавно колонии условно разделяли на "красные" и "черные". Как сейчас?
— Сегодня "красных" зон практически не осталось. Еще есть видимость "красных" в Харькове, но и они сдают свои позиции. Если недавно там какие-то вещи были недопустимы, то сейчас возможны. Скажем, досрочное освобождение нарушителей и покупка лучших условий. А это первый шаг к тому, чтобы эти зоны через несколько лет превратились в "черные".
И подобное происходит и на женских, и на детских зонах?
— Они не исключение. Но на детских проще. Их там мало, их легче контролировать. Хотя и там сегодня появляются "смотрящие". Дело в том, что сегодня управлять колониями ставят бывших милиционеров, а не пенитенциарщиков. А им легче выделить одного лидера среди всех осужденных и через него решать вопросы.
А кто из криминальных авторитетов оказывает влияние на зоны?
— В каждом регионе есть "вор в законе", за которым закреплены еще и колонии. Ну, скажем, центральный регион — Киевщина, Полтавщина, Житомирщина, Сумщина, Виннитчина — это вотчина Лёры Сумского. Ему помогает недавно коронованный Андрей Львовский. На юге колонии опекают грузинские воры. За Днепром приглядывает Умка, который года 4 назад "разморозил" днепропетровские колонии, за что был коронован. Колонии для них — это своего рода элемент престижа. Они никакой прибыли им не приносят, наоборот, они еще подбрасывают денег из общака. Если возникает серьезное событие в колонии, то всегда вор в законе первый ставится в известность. По сути, без согласований с ним ничего серьезного, к примеру, захвата дежурной части, не происходит. Если же произойдет что-то без его ведома, он же потом спросит со своего "смотрящего" в колонии.
А побеги из колоний тоже согласовывают с авторитетами?
— Нет. Побег — это дело каждого. Но у них есть негласное правило: если уж решил сбежать, то доведи его до конца, так, чтобы не поймали. Потому что если поймают, то зона пострадает еще больше. Но если в одной из колоний начинается бунт, они решают, поддерживать ли его подконтрольным ему колониям или нет. О каждом волнении авторитеты узнают раньше, чем Киев. Когда в Кировоградской колонии №6 происходил бунт, то и в СИЗО, и в 49-й заключенные обозначили, что они его могут поддержать. Но Лёра Краснодонский, куратор местных колоний, дал отбой. Они и без этого добились того, чего хотели.
Правда, что в колониях можно купить все, вплоть до досрочного выхода на свободу?
— Конечно, особенно сейчас. В связи с ликвидацией пенитенциарной службы все думают, что они работают последние дни или месяцы. Продается все — от оборудования промзон до досрочного выхода на свободу. Вот несколько недель назад "смотрящего" за колоний досрочно освободили.
А много ли приходится платить за свободу?
— Все зависит от оставшегося срока, от поведения. Если числился в нарушителях, надо убрать это из дела, договориться с судом и прокуратурой. Сегодня начальники колоний выступают в роли посредников. Расценки в Киевском регионе — где-то 2 тысячи долларов за оставшийся за решеткой год. В других регионах меньше.
Читайте также: Старенький: Закон Савченко – угроза для общества
Какова судьба крымских заключенных. Одно время говорили, что их все же передают в Украину. И что слышно из колоний на территориях не подконтрольных Украине?
— Их уже развезли по тюрьмам РФ и сказали не поднимать волну, иначе срок увеличат. А по донецким и луганским колониям передачей заключенных занимается только омбудсмен Валерия Лутковская вместе с Красным Крестом. Она договаривается с омбудсменом ДНР, и они по одной машине передают. Сначала они перевезли больных и инвалидов, а сейчас уже других передают. Но по какому принципу они отбираются, непонятно.
А к чему приведет ликвидация пенитенциарной службы, запланированная Минюстом?
— К полному ее развалу. В Полтаве с воскресенья на понедельник был бунт. Уже и пресса написала. Скандал вышел за рамки. На следующий день Минюст у себя на сайте выставляет информацию, что действительно, есть проблемы, и они поручили проверить пенитенциарную службу самой же пенитенциарной службе. То есть они сами у себя должны провести расследование. Но как это сделать, если их ликвидировали, непонятно. Как делить деньги их бюджета, в Минюсте знают. А когда надо принимать решения, они не знают, как поступить. И это очень тревожные сигналы. В любой момент любая из колоний может взорваться, и повод для бунта можно найти всегда.
