30 лет назад взорвался четвертый энергоблок ЧАЭС. Последствия этой трагедии до сих пор ощущаются во всем мире.
О самых первых днях после взрыва, а также о ликвидации последствий этого страшного происшествия, в эфире радиостанции 106 FM рассказал глава общественного объединения города Вышгорода и Вышгородского района "Фонд инвалидов Чернобыля" Виктор Содоль.
Вы рассказывали, что жили в Припяти, когда случилась эта трагедия.
— Моя семья жила и работала в Припяти. Ночью был толчок просто какой-то. И все. Как землетрясение. И вот когда встали мы утром, вышли из квартиры — дым и зарево над станцией. Так и узнали. Но никто нас не предупредил. Никто не сказал, что это взрыв. И при этом нас не выпускали из города. Стояло оцепление милиции. Просто заблокировали город и все. Вечером милиция ходила по квартирам раздавала, мне кажется, лекарства для щитовидки. 27 апреля приехало много автобусов и сказали собираться на три дня. И все. Вот эти три дня получились на 30 лет.
После этого вы участвовали непосредственно в процессе ликвидации?
— Да. С первого дня. Меня назначили начальником колонны бетономесителей. Было 80 машин из разных стран. Всего 160 человек. Эти машины должны были ремонтировать третий блок. Третий блок тоже частично был разрушен.
То есть, вы им бетон привозили?
— Да, все было сильно загрязнено. Строили бетонные могильники, чтобы укрывать эту радиацию. Вот такая у нас работа. Я отработал там с первого дня четыре года.
А вам давали какие-то средства защиты? Для той же щитовидки, может быть.
— Ничего не было. У меня 8 механиков было. Приезжали разные представители из Киева, Москвы говорили: "Давайте, ребята, работайте. Родина вас не забудет". И этих 8 механиков уже нет, умерли. Понимаете? 8 человек умерло. Они не за деньги работали. Вот я отработал, столько радиации получил, пять операций сделал. Я без щитовидки, живу на таблетках. Куда только не обращался. Дайте мне путевку, куда мне надо, куда по медицинским показателям. Дают на оздоровление. Но туда мне не надо, потому что он не помогает мне. А в тот санаторий, который помогает, мне не дают. Я 20 лет за свой счет езжу. Вот так родина меня не забыла. За свой счет, за свои деньги.
Когда вы осознали для себя масштаб случившегося?
— В субботу мы вышли на улицу, было очень тяжело дышать. Усталость сильная была. И когда мы отъехали подальше от Припяти, чувствовалось, что был другой воздух.
Кроме мокрых одеял, таблеток йода, что еще рекомендовали? Были ли рекомендации от МОЗ?
— Никаких рекомендаций не было. Йод только давали и все. Марлевых повязок не давали и средств защиты не было.
И сколько вы на этих бетономешалках проездили?
— Я был начальником колоны. Когда укрытие сделали, машины разъехались по всему СССР. Некоторые были зараженные — их побили. До закрытия укрытия прошло 1,5 года.
А что по поводу третьего энергоблока?
— Третий был поврежден. Мои машины возили туда раствор. И я сам участвовал, возил бетон бесплатно. Некоторые комнаты были загрязнены, их полностью раствором заливали.
Как вы охарактеризуете вопрос о соцпомощи чернобыльцам?
— Никакой. Абсолютно никакой. Я хотел обратить ваше внимание. Вот заказывают тендер. Покупают в санатории путевки. Они никому не нужны. Вот в Вышгород приходят путевки. 250 купили, 80-90 вернули назад. Деньги возвращаются. Вот в этом году дали на 300 млн меньше. Почему? Плохие путевки купили, они не нужны, а теперь на 300 млн меньше дали денег. Я был на конференции с заместителем министра социальной защиты и говорил, что если в прошлом году выделяли на Чернобыль 1 млрд 100 млн, то в этом году дали только 800 млн.
Смотрите также: Хроника трагедии на Чернобыльской АЭС
Ранее эколог Татьяна Тимочко заявила, что в Чернобыльской зоне планируют создать незаконный заповедник. Предложение Минэкологии о создании биосферного заповедника в зоне отчуждения противоречит закону, заявила эксперт. По ее словам, чиновники спекулируют на теме трагедии перед тридцатой годовщиной катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Напомним, министерство экологии предлагает открыть в Чернобыле заповедник. Необходимость его создания в эфире 106 FM прокомментировал руководитель координационного аналитического центра "Экология и здоровье" Юрий Бандажевский.
