Украинская сторона направила Минюсту России запрос о выдаче депутата, летчицы Надежды Савченко. Об этом заявил министр юстиции Павел Петренко.
При этом Еврокомиссия предложила отменить визы для граждан Украины. "Мы следуем нашему обещанию предложить безвизовые краткосрочные поездки для украинцев с биометрическими паспортами", – сказано в документе, который размещен на сайте Еврокомиссии.
В то же время Верховная Рада не смогла внести в повестку дня законопроект, согласно которому разрешалось бы назначение генеральным прокурором кандидата без опыта работы в прокуратуре. Как ожидалось, документ позволил бы занять пост генпрокурора Юрию Луценко. При этом сам Луценко заявил, что рад тому, что законопроект не прошел, и он не сможет участвовать в конкурсе на должность главы ГПУ.
В свою очередь президент Петр Порошенко совершил визит в Румынию. В ходе совместной пресс-конференции с президентом Румынии Клаусом Йоханнисом он заявил о готовности присоединиться к инициативе по созданию Черноморской флотилии под эгидой НАТО.
Одним из самых обсуждаемых событий недели стало первое заседание нового Кабинета министров Владимира Гройсмана. Премьер озвучил приоритеты работы правительства: поддержка макроэкономической стабильности, борьба с коррупцией, а также ориентация на дальнейший экономический рост.
Итоги недели в эфире радиостанции Голос Столицы подводили экономист, специалист отдела продаж инвестиционной компании Dragon Capital Сергей Фурса, эксперт-международник Андрей Бузаров и политолог, директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.
Чем больше всего запомнилась прошедшая неделя?
Бузаров: Это первая неделя после назначения Гройсмана, неделя важная и показательная в части проведения первого публичного заседания, на котором неожиданно не назначили грузина руководителем "Укрзализныци", а назначили поляка руководителем "Укрзализныци". Но если без сарказма, то были заданы ориентиры на будущее со стороны нового премьер-министра. Второе важное событие для Украины – это несостоявшиеся переговоры в Катаре, ни о чем не договорились. Третье – скайп-конференция минской контактной группы. Никто не говорил про результаты, потому что их традиционно нет. Но оно было, не нужно об этом забывать.
Фурса: Для меня главные события так или иначе связаны с новым Кабмином. Он сумел порадовать, так как ожидания были настолько низкими, что практически все, что сейчас продуцирует Кабмин, вызывает позитивные эмоции, в том числе у иностранных инвесторов. Это фокус на то, что сотрудничество с МВФ будет продолжаться, и эта мантра звучит не только у Гройсмана, который готов повышать тарифы, но и у министра финансов. Это очень хорошо. Также произошли позитивные назначения – не только нового главы "Укрзализныци", который очень качественный персонаж, но и главы "Укрпочты". Мы знаем, как выбирали нового главу, мы помним, что Гройсману часто приписывали интерес к этой компании. И эти назначения – большой плюс. Также было важное событие для рынков в целом, в том числе в контексте Украины: в Аргентине выбрали президента-бизнесмена, который собрал команду супер-реформаторов и начал делать реформы. И эти реформы всем инвесторам очень нравятся, никакой коррупции в том новом правительстве нет, они идут семимильными шагами вперед. На этой неделе они совершили размещение еврооблигаций. Для Украины рынок закрыт, а они разместили облигаций на 16,5 миллиардов долларов.
Насколько возможно в ближайшее время обменять Савченко?
Бузаров: Это возможно, если есть политический консенсус. Юридически это не проблема, Конвенция об обмене осужденными допускает процедуру. Но я не знаю, есть ли консенсус.
Мы ввели санкции против России. Не могут ли торги идти в этой плоскости?
Фурса: Нет, не могут. Если что-то и произойдет, то ритуальный обмен. Я бы не привязывал это к санкциям, потому что их явно продолжат.
Еврокомиссия предложила предоставить Украине безвизовый режим. Что это предусматривает? Смогут ли украинцы в любой момент поехать выпить кофе в Париже?
Бузаров: Сам факт безвизового режима, безусловно, предусматривает наличие такой возможности при имеющемся биометрическом паспорте, на 90 дней. Но сама рекомендация Еврокомиссии еще не дает такого права, нужно дождаться решения Совета ЕС и Европарламента, которое может произойти через месяц, через три, никто не знает точно, когда.
Читайте также: Безвизовый режим с ЕС, новая "Укрпочта" и импичмент Порошенко. Мнение политолога
Смогут ли украинцев не пропустить в ту или иную страну на границе?
Бузаров: Если документация не соответствует, то могут, но тут есть важный нюанс. Эти документы далеко не всегда проверяют на границе с ЕС. Проверка зависит от того, какая таможня, насколько строго они относятся к этому. Естественно, ваше лицо, ваш внешний вид тоже на это влияют. Но они не всегда проверяют. При этом даже визы в Америку – это право на собеседование с таможней. Но его все проходят. Однако если вы будете пьяным и не сможете ответить на вопросы, то вас не пустят.
Фурса: Появляется возможность в любой момент поехать без прохождения длительной процедуры, которая стоит денег, и результат которой непредсказуем. Это существенно упрощает все процессы, убирает необходимость очередей в посольствах.
Порошенко заявил, что Украина может присоединиться в общей флотилии НАТО на Черном море. Насколько это важно в данный момент?
Бузаров: Все заявления президента Украины последнего периода нуждаются в уточнениях. С его стороны, а не со стороны экспертов. Я не всегда понимаю смысл фраз. Я не думаю, что это будет полноценное сотрудничество, потому что НАТО не готово на сближение в военном плане. Это противоречит уставу, это противоречит документам. Но сотрудничество присутствует. Оно будет и с Украиной, и со многими другими странами.
Фурса: Любая интеграция наших вооруженных сил с НАТО в любой форме – это хорошо. Чем больше сотрудничества, тем качественней будет подготовка наших вооруженных сил.
Порошенко призвал Румынию ускорить подготовку к объединению газотранспортных систем. Нам это нужно?
Фурса: Нам это не помешает. Едва мы поставили перемычку со Словакией, у нас выросло потребление газа. То же самое с Румынией. Относительно скоро пойдет газ из Ирана, возможно, по трубе через Турцию. От Румынии до Турции недалеко, и почему бы не оставить возможность покупать и этот газ также. Чем больше газа на рынке, тем меньше его цена.
Поговорим о первом заседании КМУ. Каковы ваши впечатления?
Фурса: Общие впечатления позитивны, действия не оправдали негативных ожиданий. Правительство в целом поддерживает МВФ, заявление о том, что нужно поднимать тарифы, – это крайне высокий позитив, прежде всего, для инвесторов. Очень позитивные месседжи посылает министр финансов.
Зачем нам повышение тарифов, кроме как в рамках требований МВФ?
Фурса: Есть товар. Товар имеет цену. Вы все равно заплатите за этот товар, как и платили раньше. Вы платили вроде бы мало, платил бюджет. Но бюджет – это те же налогоплательщики. Что было в зазоре, который оплачивал бюджет? Это было потребление богатыми людьми, которые потребляли много газа, это была коррупция. Писали, что много газа идет населению, но шло на промышленные предприятия. И это все оплачивала среднестатистическая бабушка. Сейчас она оплачивает только свою разницу, которую оплачивала и так. Плюс ко всему она получает субсидию. Таким образом, мы ушли от коррупции, мы убрали большой кусок дефицита бюджета.
Бузаров: Первые заявления Гройсмана были сделаны еще тогда, когда он был спикером. Уже тогда он говорил о своей программной деятельности. Я все действия рассматриваю как результат внешних договоренностей. Не представляю, как без помощи ЕС и США мы бы смогли назначить правительство. Мы бы разошлись и парламент бы распустили. Но нужны показатели, нужна политическая стабильность, чтобы мы могли получать помощь. Вы сейчас сказали о тарифах. Они связаны с монетарными требованиями МВФ. И без стабильности в правительстве мы не сможем получать иностранную помощь. Естественно, мы должны ее получать, поскольку без этого экономика может развалиться. Тарифы будут повышаться. Я не поддерживаю политику повышения тарифов, но понимаю, что это неизбежно.
В МВФ есть желание предоставлять Украине деньги?
Фурса: Безусловно. Нам нужно поднять тарифы, принять 19 или 20 законов. Это самое сложное. Но там нет особо болезненных вопросов. Оттуда убрали все, что касается пенсионной реформы, там сугубо технические вещи, призывающие бороться с коррупцией или выстраивать определенные взаимоотношения. Их 19, их нужно принять, и без этого мы никак.
В новом правительстве нет иностранцев. Как это восприняли на Западе?
Бузаров: Если бы там не было украинцев, было бы странно. Идет тенденция к привлечению иностранцев. Время покажет, насколько это правильно. Может, это к лучшему. Естественно, не без помощи европейских партнеров это осуществляется, эти люди себя зарекомендовали позитивно в Европе как опытные менеджеры и руководители.
Новому правительству уже удалось сделать что-то конкретное?
Бортник: Согласно закону, бездействие — это тоже действие, оно тоже наказуемо. Первая неделя прошла пока в бездействии, в определенной ревизии "свершений" правительства Арсения Яценюка, в попытках отозвать 180 законопроектов, которые внесло правительство Яценюка. В то же время мы не увидели у правительства Гройсмана какой-то цельной программы, с цифрами, с раскладками, мы пока увидели политическое кино, которое правительство умудрилось протащить через парламент при назначении. Поэтому нельзя пока говорить о том, каким будет правительство. Вышли базовые интервью ключевых министров правительства. И они противоречивы. К примеру, разную политику предлагают министр социальной политики и министр по вопросам оккупированных территорий и временно перемещенных лиц. Одновременно предлагается монетизировать льготы и одновременно усилить их для определенных категорий. Но это абсолютно разные подходы. Мне кажется, правительство еще не определилось, что ему делать. И, наверное, весь свой срок оно будет действовать конвульсивно, исходя из тех или иных реалий, которые складываются на момент принятия решений.
Фурса: Возможно, это неоднородный Кабмин. Мы не можем сейчас говорить. Да, принципы, по которым формировался Кабмин, вызывают недоверие. Почему ожидания крайне низкие? Все видели: сначала были заявлены принципы технократического правительства, которые понравились иностранным инвесторам, но Кабмин Гройсмана сформировали по другим принципам. И от такого ничего позитивного ждать нельзя. Но пока, по крайней мере, заявления радуют.
Бортник: Изначально должна быть конкуренция программ. Человек, приходя на любую должность, должен предложить программу, мы должны обсудить эту программу и кандидатуру, но назначения не должны происходить сверху.
В новом Кабмине уже произошло несколько скандалов. Конфликты будут продолжаться?
Фурса: Практически все противоречия сохранились и в новом правительстве, как и внутри парламента, там есть люди, которые друг друга ненавидят. Это связано с разными предпосылками, с разными векторами развития конкретного министерства, с профессиональными взглядами. Из-за квотного принципа все правительство перемешалось. Где-то министр от одной политической силы, а заместитель от другой политической силы. И уже невозможно нормально управлять этим министерством.
Бортник: Квоты должны быть политические, но не олигархические и финансовые. Как минимум, непонятно, кто делегировал треть министров. То ли "Народный фронт", то ли БПП, то ли какая-то группа "Приват". Квотный принцип должен быть, но он должен быть здоровым. Я убежден, что для повышения поддержки в любом обществе правительство должно быть коалиционное. Но за него четко должны нести ответственность партии. Правительство никто не должен делегировать. Не должен премьер вести свое окружение, своих застольных друзей. Не должен вести президент, кроме той квоты, которая определена для него Конституцией. Должны делегировать министров политические партии, которые берут на себя ответственность за каждого своими рейтингами. Другого способа обеспечить ответственность министров перед обществом не существует. Но я убежден, что это правительство более монолитно, чем предыдущее, потому что 70% – это окружение президента, 30% – окружение "Народного фронта". Конфликтов будет больше, но они будут более подковерными. Мы будем только видеть, как из-под ковра выкатываются тела очередных жертв конфликтов. Больших публичных конфликтов не стоит ожидать.
Уже на протяжении нескольких месяцев говорят о назначении Луценко генеральным прокурором, но, как видим, он сам отказался. Почему?
Бортник: Какой смысл идти на должность генпрокурора на год и терять депутатский мандат, терять руководство самой большой партией в парламенте? Мне кажется, его заставляли туда идти. Значительный фронт серых кардиналов внутри БПП выдавливал его. Еще полгода назад Луценко угрожал своей отставкой, потому что ему оставляли функцию только свадебного генерала. Поэтому я убежден, что он боролся, для него это было бы понижение в статусе. Он не мог отказать, потому что отказ показал бы его в роли Андрея Садового, который не взял на себя ответственность быть премьером. И эти игры вокруг генпрокурора, новых законов, дали ему шанс красиво выйти из игры.
Именно Луценко был автором поправки к закону, которая предусматривает создание прокурорских комиссий в рамках самоуправления, обладающих правом назначать людей на должности в прокуратуре. Почему же он сейчас выступает против?
Бузаров: Противоречие на противоречии. Но все делается для того, чтобы забрать полномочия у этой инстанции и передать их другим органам: антикоррупционным, полиции. В последний год идет тенденция к тому, чтобы прокуратура имела меньше влияния.
Президенту не выгодно существование прокуратуры?
Бузаров: Президенту, может, и выгодно. Но у нас парламентско-президентская республика. И не всем выгодно такое положение. Есть много юристов, адвокатов, ученых, парламентариев, политиков, которые выступают за то, чтобы функции прокуратуры были уменьшены. Они и так уменьшены: надзорную функцию убрали, гособвинение частично оставили. Прокуратура реформируется, она будет и дальше реформироваться, хотя ее не так-то просто реформировать, потому что в Конституции есть специальный раздел, посвященный генеральной прокуратуре, в котором четко определены функции и полномочия. Нужно менять Конституцию.
Фурса: Те реформы, которые происходили у нас в Нацполиции, во многих других органах, реформами назвать нельзя. Это изменения, которые дали негативный результат. Реформы всегда должны давать позитивный результат. Поэтому к любым реформам нужно подходить осторожно. Что касается в принципе генеральной прокуратуры, то я скажу цинично. Ключевая причина хаоса вокруг генеральной прокуратуры – это пристальное внимание западных партнеров к деятельности этого органа. И идет борьба за эту должность между двумя командами – антикоррупционеров-грузинов и командой Виктора Шокина и президента. Президент не был уверен, что удержит должность генерального прокурора. Соответственно, они в свое время решили зайти через черный ход. Они назначили своих людей в прокуратуру, затем запустили изменения в законодательство, которые обуславливают назначения в генеральной прокуратуре через систему внутренних органов самоуправления в генеральной прокуратуре, надеясь через своих людей контролировать эти комиссии. И так действительно происходит. Сегодня ситуация переворачивается: очевидно, что можно назначить Луценко как кандидатуру, которую немногие воспринимают на Западе. И эта попытка зайти с черного хода начала играть против президента. Люди страховались, а сегодня эта страховка может сыграть против них. В любом случае, эти изменения вносил сам Луценко. Он не может их критиковать. Эти изменения, мне кажется, законсервировали ситуацию в генпрокуратуре, и оставляют при любом генпрокуроре контроль над этим органом за командой президента.
Бузаров: Бывший прокурор Шокин воспринимался как человек из команды президента. Яценюк воспринимался как премьер не из команды президента. Они оба ушли. Назначили нового премьера Гройсмана, который воспринимается как человек президента. Луценко воспринимается как человек президента. Но новый генпрокурор не должен восприниматься как человек президента. Должна быть хоть какая-то независимая фигура.
А есть ли у президента новая фигура, которой президент может доверять?
Бузаров: Может, не в рукаве президента, а в другом рукаве есть такая фигура. Дискуссии идут. Это должна быть независимая фигура. Я бы на такую должность рекомендовал профессионального прокурора. При всем уважении к Луценко, он в свое время возглавлял МВД, но тогда много вопросов было, нареканий. И сейчас МВД возглавляет политик. Арсен Аваков не имеет отношения к МВД. А сейчас хотели такого же политика назначить на должность генпрокурора. Эти органы должны возглавлять профессиональные выходцы из структур. Я не знаю, почему западные партнеры не обращают внимания на эти моменты. Очевидно, есть какие-то договоренности. Без их влияния, без их консультаций никто не назначается. Но иногда, почему-то, назначаются политические фигуры. На Западе тоже такая традиция распространена.
Назначат ли в ближайшее время генпрокурора?
Бортник: Нет.
Бузаров: Бортник прав.
К слову, политический эксперт Валентин Гладких убежден, что новый Кабмин создан только для того, чтобы оттянуть время до выборов в Раду. Политолог отметил, что досрочные парламентские выборы неизбежны, но если депутаты договорятся и проголосуют за новый состав правительства, то их проведение может быть отложено на несколько месяцев.
Ранее политтехнолог Дмитрий Раимов в эфире 106 FM заявил, что у Арсения Яценюка после отставки с должности главы правительства останутся достаточно сильные механизмы контроля за исполнительной властью.
