Павел Рудяков, эксперт
Принимая во внимание, что Польша – не простой член Евросоюза, а "адвокат" Украины в ЕС, такой ход событий может иметь для Киева самые серьезные последствия, вплоть до переворота с ног на голову украинского евроинтеграционного проекта как такового. Пусть без его оборота вспять, но с выбросом на окольные пути. Ожидать, что примеру Польши в более жесткой интерпретации украинского и литовского национализма последует кто-то еще из ее коллег по Европейскому Союзу, вряд ли стоит. А вот, приняв к сведению мнение поляков, занять позицию сознательного дистанцирования от всего, что может иметь отношение к проявлениям национализма в прошлом и настоящем, способна не одна европейская страна. В любом случае ни воспринимать новую инициативу польского Сейма как внутреннее дело Польши, ни наблюдать за ее продвижением по парламентским кабинетам и коридорам Украине ни в коем случае нельзя. В связи с ней возникает целый ряд угроз и вызовов, на которые нужно искать ответы.
Если верить на слово президенту Украины Петру Порошенко, министру иностранных дел Павлу Климкину, послу Украины в Польше Андрею Дещице, а также "кооперативным" к ним отечественным СМИ, то отношения Украины и Польши остаются ныне такими же "стратегическими и дружественными", какими были всегда в течение всех двадцати пяти лет украинской независимости. Раз так, странными, ничем не мотивированными выглядят некоторые инициативы и шаги, предпринимаемые в последнее время польской стороной в одностороннем порядке и, к тому же, со всей очевидностью без учета мнения Киева, без оглядки на него. Практически все они с проблемой интерпретации трагических эпизодов из общего польско-украинского исторического прошлого. В то же время в подавляющем своем большинстве эти шаги и инициативы обладают ярко выраженным потенциалом прямого выхода на уровень современных политических реалий. Вопреки упорным, смахивающим на заклинания призывам официальных властей Украины и Польши к тому, чтобы не смешивать прошлое и настоящее, историю и политику, такой "трансцендентный" рывок от дней минувших и памяти о них к современности, если говорить о нем на материале украинско-польских отношений, происходит буквально на наших глазах. Связан он с подготовкой нового решения польского Сейма, несущего в себе мощный антиукраинский заряд. На сей раз по поводу признания идеологии украинского и литовского национализма разновидностями тоталитарной идеологии. Со всеми вытекающими последствиями, в настоящий момент ограничивающимися запретом на их "пропаганду в названиях улиц, домов и других объектов общественного пользования". В случае если этот процесс пойдет дальше по той же траектории, можно ожидать уже в недалеком будущем введение уголовной ответственности за пропаганду украинского национализма как такового, уже не только в названиях, а во всех других проявлениях или, по крайней мере, во многих из них. Для украинско-польской дружбы подобное развитие событий может оказаться испытанием, выдержать которое без потерь окажется невозможно.
Призывы к деполитизации событий общего прошлого украинцев и поляков, особенно тех, что обагрены кровью кого-то из них, пролитой по вине другого, так и остались призывами, никого ни к чему хорошему не подвигнув, противоречий не сгладив, нарастающую остроту конфликта не сняв. Совместная "Декларация памяти и солидарности" украинской Верховной Рады и польского Сейма, принятая в октябре по инициативе Андрея Парубия, погоды не сделала. О ней забыли на следующий же день после принятия, и когда теперь опять вспомнят, да и вспомнят ли вообще, непонятно. Документ получился откровенно мертворожденным, в его основу было положено далекое от жизни умозрительное представление о ситуации, в качестве же ключа к согласию предлагался нехитрый способ свалить все беды прошлого и настоящего на… Россию.
Внесение поправок, трактующих украинский национализм как тоталитарную идеологию в действующий в Польше закон, которым осуждается фашизм и коммунизм, можно рассматривать как новый "тематический" шаг польских законодателей. Они тем самым еще раз подтверждают, что готовы и впредь сознательно и последовательно держаться в авангарде польско-украинского нагнетания страстей. Оглянувшись назад, увидим, что виток осложнений в диалоге Киева и Варшавы начинался летом этого года именно с постановления Сейма, в котором речь шла о квалификации Волынской трагедии как геноцида в отношении граждан Речи Посполитой и о возложении ответственности за него на Украинскую повстанческую армию. Теперь – следующий этап, сущность которого состоит в признании действий УПА на Волыни и в Галичине в 1940-е годы не спонтанной, одномоментной реакцией на некоторые события, сыгравшие роль ситуативного внешнего раздражителя, а системной акцией, основанной на вредной националистической идеологии.
В чем глубинные мотивы, в чем причины такого положения дел? Кое-кто из "польских" украинцев, как, например, известный в Польше активист Подляшского отделения Союза украинцев Польши Роман Сидорук, склонен полагать, что главная проблема – в самих поляках, в особенностях польского национального самосознания и исторической судьбы. Поляки, мол, считают себя избранным народом, которому ради каких-то высших целей позволено все, даже то, что не позволено никому другому. Научиться от поляков можно только нетолерантности и ненависти, но никак не любви к ближнему. Так ли все просто? Виноваты ли одни только поляки, или, может быть, и мы, украинцы, не без греха? Ответ, в наиболее полной мере соответствующий нынешнему положению дел в польском общественном сознании и польской государственной политике, в общественном сознании и государственной политике украинских, в украинско-польских межгосударственных отношениях, в двустороннем общественном диалоге, а также во всем том, что составляет контекстуальный фон этих явлений, – еще только предстоит нащупать, осмыслить, сформулировать. Пока же ясно одно: обвинить поляков в том, что они выдвигают претензии к нам, по той же модели огульного отрицания, как это было сделано с русскими, не удастся.
Читайте также: "Смерть украинцам!" Маленький скандал в Перемышле и большая ложь Дещицы
Присмотревшись к этой истории внимательнее, можно обнаружить в ней еще один, более глубокий уровень, второе, так сказать, дно. Проблема, о которой идет речь, в этой связи откроется в ином свете, оказавшись куда сложнее и многослойнее, чем может показаться на первый взгляд. Если депутаты польского Сейма сделают то, что вознамерились сделать, получится, что весь украинский евроинтеграционный проект, заметная часть которого шла и продолжает идти под красно-черными знаменами, замешан на ложном "тесте". Выяснится, что Украина в ее нынешнем виде не соответствует представлениям о европейском государстве, не имеет ни малейшего шанса не только интегрироваться в ЕС, но даже приблизиться к нему на расстояние пушечного выстрела. Может быть, мы сами знаем или, по крайней мере, чувствуем это лучше всех остальных? Именно поэтому строя отношения с миром вокруг нас не на мире, а на ссоре. Потому что мы сегодня настроены преимущественно на то, чтобы отрицать и разрушать. Возможно, мы ссоримся с окружающими еще и потому, что умеем объединяться друг с другом, внутри своего собственного национального мира, только против кого-то? Не за что-то, не во имя чего-то, а именно против. Чтобы не строить, а ломать, крушить, сжигать дотла.
…Во второй половине 1940-х годов в схронах ОУН-УПА на Западной Украине многие люди жили надеждой на то, что между вчерашними союзниками по антигитлеровской коалиции СССР и США вот-вот начнется война, и тогда можно будет, воспользовавшись случаем и ударив в спину Москве, решить задачу создания независимой Украины. В первой половине 2010-х на Печерских холмах в Киеве многие жили в ожидании того, что Хилари Клинтон, став президентом США, обрушит всю мощь своей державы на Россию, и тогда можно будет, воспользовавшись случаем, решить задачу окончательного укрепления независимой Украины в ее радикально-националистическом варианте. Война между СССР и США не началась, Клинтон президентом США не стала. Радужные мечты и надежды остались мечтами и надеждами, как в первом, так и во втором историческом эпизоде. Что дальше? Как поступить оказавшимся в дураках киевским мечтателям? Последовав примеру своих западно-украинских предшественников, выйти из "схронов" или же, наоборот, начать окапываться там с еще большим запалом и энтузиазмом? Ну а если все-таки выходить, то навстречу кому?
