Противостояние между НАБУ и ГПУ набирает обороты. В сети появилось видео стычки между сотрудниками ведомств, на котором сотрудники прокуратуры изображены "жертвами произвола НАБУ".
Так, возле Департамента Генпрокуратуры 12 августа произошло столкновение между спецназом НАБУ и работниками ГПУ после выявления слежки представителями Бюро за работником Генпрокуратуры Дмитрием Сусом.
Всего за неделю до этого, 5 августа, в здание Национального антикоррупционного бюро прибыла следственно-оперативная группа ГПУ с намерением провести обыск. В Генпрокуратуре заявили, что провели выемку документов на основании информации о незаконной прослушке фигурантов по делу заместителя прокурора Киевской области Александра Колесника.
Генпрокурор Юрий Луценко, комментируя обыски в НАБУ, заявил, что это "не межведомственная война и не заказ". А глава Антикоррупционного бюро Артем Сытник также опроверг наличие "войны с Генпрокуратурой".
Взаимоотношения ГПУ и НАБУ в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал политолог, директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев.
Главы ведомств утверждают, что никакой "войны" между НАБУ и ГПУ сейчас нет. Как тогда можно охарактеризовать взаимоотношения между правоохранительными органами?
— Войны нет, но есть негласная борьба, соревнование за то, кто все-таки главная контролирующая инстанция по отношению к элитам. Потому что эти правоохранительные органы, прежде всего, сосредоточены на контроле над элитами. НАБУ это антикоррупционный орган, который касается борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти, оно может стать при определенных условиях и инструментом чистки элит, выдавливания кого-то из Украины. Все время этим занималась ГПУ.
У нас Генпрокуратура всегда была главным силовым органом страны. А сейчас созданы новые антикоррупционные органы, причем они создавались снизу, через общественные конкурсы, под общественным давлением и давлением некоторых посольств в нашей стране. И они считаются постреволюционными, чистыми, в то время как ГПУ считается остаточным постсоветским институтом, реликтом предыдущей эпохи. Вот отсюда и вся подноготная этой всей истории.
То есть прокуратура борется за сохранение своего влияния?
— Прокуратура старается прочертить красные линии, за которые НАБУ не должно заходить. Тут, наверное, они опираются на опыт Польши. Там, когда создавалось местное Бюро, оно допускало ряд очень жестких нарушений. Если НАБУ при том уровне мотивированности, который есть сейчас, при том уровне общественного контроля и поддержки посольств наших западных партнеров еще и получит право на прослушку, чего нет у ГПУ, тогда оно станет главным силовым органом в этой стране. Это несет угрозу нынешней элите, которая пока не готова полностью поменяться в один день. Вот отсюда и конкуренция, и скрытое, скажем так, сопротивление НАБУ и специализированной антикоррупционной прокуратуре, отсюда затягивание с антикоррупционными судами, отсюда и непринятие прослушки в Бюро, полускандальная ситуация с откладыванием реального введения электронного декларирования.
Сотрудники СБУ сообщили, что заместитель начальника одного из отделов НАБУ якобы зарабатывала деньги в другой организации. Это говорит о том, что Служба безопасности также включилась в эту борьбу?
— Конечно. Если прослушка будет не только у СБУ, а и у НАБУ, то это конкурент. У НАБУ фактически будут и функции прокуратуры, и функции следствия, и расследования, детективы, а тут еще и прослушка. Это начинает напрягать элиту и силовую, и политическую, и парламентскую, и административную. Если они начинают мелкие правонарушения раскручивать и придавать им такую публичную значимость, это значит, что они в растерянности. Это, конечно же, эпизод, который не красит наши силовые структуры. Сообщили, что нашли коррупционера в рядах НАБУ, а оказалось, что гора родила мышь. Это говорит о том, что не знают, как на это реагировать. Никто не ожидал, что молодые антикоррупционные прокуроры и детективы будут так активны и не будут слушаться старших товарищей из более старых и статусных силовых органов.
За НАБУ и национальной антикоррупционной прокуратурой могут стоять какие-то группы влияния?
— Групп влияния тут как раз меньше. Тут больше влияния общества и некоторых посольств наших западных партнеров. Поскольку они финансировали и конкурсы, то и заинтересованы в том, чтобы эти остаточные реликтовые силовые институты были не столь могущественны в нашей стране, потеряли свое значение. Смотрите, какая симметрия — как реагирует НАБУ, например, на дело Онищенко. Вы думаете, это согласовано было с ГПУ? Я думаю, что это было неприятным сюрпризом. Вышли из конфликта, отпустили человека, чтобы он уехал подальше. Насколько мне известно, прокуроры хотели дать "ответку" НАБУ, но под влиянием президента отказались от дальнейшей раскрутки этого скандала. И совместная пресс-конференция Луценко и Сытника — это во многом усилия президентской команды сделать все, чтобы этот конфликт не разгорался, поскольку он начинает приобретать деструктивный характер, а это дискредитирует и новые и старые силовые органы перед нашими западными партнерами.
На анонсированной пресс-конференции стоит ждать примирительной риторики?
— Да, это соперничество станет более скрытым, более завуалированным, более подпольным. Но оно никуда не уйдет. Это как раз отражение того, что происходит сегодня между обществом и элитами, а также в самих элитах.
Читайте также: Насильники в камуфляже. Неподсудные и невиновные "герои" АТО
Ранее директор Украинской политконсалтинговой группы Дмитрий Разумков на 106 FM заявил, что политические факторы влияют на возбуждение уголовных дел, а серьезные расследования по лицам, которые подозреваются в коррупции, но близки к представителям действующей власти, не проводятся.
Также стало известно, что с февраля по август 2016 года НАБУ арестовало 411 миллионов гривен, 7,5 миллионов долларов и 7 миллионов евро, но в бюджет эти деньги не вернулись. По мнению адвоката Ярослава Гришина, причина в отсутствии политической воли и бездеятельности ГПУ.
