Конституционный суд вынес свой вердикт касательно предоставленного 30 января заключение по делу по обращению Верховной Рады о соответствии нормам изменений в Конституцию в части правосудия. Изменения в Основной закон признали конституционными.
При этом десять из тринадцати судей Конституционного суда опубликовали особое мнение к выводу относительно вышеуказанных изменений в Конституцию. В текстах особых мнений судей содержатся слова "предостережение", "существенные риски", "вызовы и угрозы", "ошибки, недостатки".
Читайте также: Конституция и винегрет
Насколько необходимо внести изменения в Конституцию в части правосудия, в эфире радиостанции Голос Столицы проанализировали экс-судья Конституционного суда Виктор Шишкин и юрист, студент Академии адвокатуры Украины Дарья Писаренко.
Вопрос об изменениях в Конституцию вновь активно обсуждается. Но насколько нужны эти изменения?
Шишкин: Я считаю, что Конституцию нельзя менять вообще. Даже если это супер-положительные изменения в тех условиях, в которых мы сегодня существуем. Ведь вопрос изменений сейчас не так важен, когда у нас состояние войны, сейчас их вообще нельзя рассматривать.
Изменения в части правосудия не снимают вопрос, почему люстрация судей фактически не состоялась?
Шишкин: Люстрацию обошли не судьи, судьям помогли обойти люстрацию парламент и президент. Одни принимали закон, а другой подписывал его.
Я еще об одном законодательном фейке скажу, это так называемая антикоррупционная прокуратура. В феврале был принят закон, который позволял быть прокурорами этой прокуратуры всем, кто имеет высшее юридическое образование и два года любого юридического стажа.
Но в июле вносятся изменения, инициатором которых был Юрий Луценко, и они сделали антикоррупционную прокуратуру внутренним подразделением ГПУ. Не подразделением всей системы прокуратуры, в которой ГПУ – лишь один из кирпичиков, а внутренним департаментом. То есть, кто имеет право работать в ГПУ, тот имеет право работать и в антикоррупционной прокуратуре.
А это уже только тот, кто имеет прокурорский стаж пять лет. То есть вся масса специалистов отсекается, потому что у них нет пятилетнего прокурорского стажа.
Какой должна быть эффективная судебная реформа?
Шишкин: Когда мы говорим о судейской реформе, мы должны хотя бы для себя определиться, что мы вкладываем в это понятие. Это реформа структуральная, то есть реформа организации, или реформа в судопроизводстве, процедуре рассмотрения, в судейском корпусе?
С точки зрения структуральной организации претензий нет. По судопроизводству – почти нет, кроме уголовного судопроизводства, где могут быть некоторые усовершенствования. Но любая страна все время занимается совершенствованием, для этого не нужны изменения в Конституцию.
Наиболее радикальное усовершенствование может быть в уголовном процессе. А вот что касается ответственности судей, то есть реформы судейского корпуса, его комплектации, его формирования, то ее надо провести в максимальном формате. Но для этого также не нужны конституционные изменения.
То есть прописывать это в Конституции не нужно?
Писаренко: Необязательно делать это. Все это можно сделать на уровне законов – например, внести изменения в закон Украины о судоустройстве и статусе судей или в закон о Высшем совете юстиции. Потому что у нас так принято, что Конституцию меняют все.
При этом парламентарии и президенты любят опираться на опыт западных партнеров. Если бы они знали, как на Западе редко меняют Основной закон, то они бы никогда не опирались на их мнение, потому что у нас вообще нет культуры изменения Конституции.
Для этого должен быть созван специальный орган, а не так, как у нас произошло – президент единолично созвал конституционную комиссию и запустил процесс. То есть чиновники зависят от президента. Я в этом уверена. И эта конституционная комиссия за шесть месяцев приняла те изменения, которые она рекомендует ВР и президенту, а парламент уже принял первое решение и отправил такие изменения на анализ в КСУ.
Для чего эти изменения принимают таким образом?
Писаренко: Хотят установить монополию адвокатуры относительно представительства лиц в суде.
В Конституции уже есть статья №59, которая говорит о том, что любое лицо свободно в выборе защитника своих прав. И мне очень понравилась особое мнение судьи КСУ Слиденко, который очень четко объяснил, почему такие изменения о введении монополии адвокатуры резко сужают права украинцев по действующей Конституции. Он так и говорит, что в решении от 16 ноября 2000 года, когда КСУ уже толковал статью, он указал на свободный выбор защитника как одну из ключевых конституционных гарантий.
То есть теперь появляется коллизия?
Шишкин: Не коллизия, а ограничения. У человека была гарантия – и об этом сказал КСУ.
Как сохранить эти гарантии?
Шишкин: Надо убирать эти изменения в Конституцию. Изменения нужны такие, где уже все отрегулировано.
Писаренко: Убирать эту статью нельзя, потому что в другой, №29, говорится о том, что не подлежат сужению или уменьшению права и свободы человека, которые уже прописаны в Конституции.
Учитывая то, что сейчас будет создана монополия адвокатуры, это будет своего рода вариант бизнеса?
Писаренко: Да. Сейчас любой адвокат в Украине по закону об адвокатуре и адвокатской деятельности с 2012 года должен обязательно быть членом Национальной ассоциации адвокатов Украины. Это тоже монополия.
Это неправильно, на том же Западе есть несколько ассоциаций, между ними существует конкуренция. У нас, если введут эту монополию адвокатов, будет такая же структура, как у прокуратуры, потому от одного руководителя будут зависеть почти все.
К сожалению, сейчас система самоуправления адвокатуры – это такое болото, которое выталкивает на свою верхушку не слишком корректных и добродетельных людей, которые не всегда понимают, что права человека превыше всего.
Иногда они делают так – и мы это увидели во время майдановских процессов – чтобы угодить действующей власти.
Почему для Украины не подходит опыт Запада?
Писаренко: Наши адвокатуры нельзя даже сравнивать. Если мы возьмем, например, Великобританию с ее 800-летней историей верховенства права, и Украину, где до 1861 года существовало крепостное право, а затем коммунное, то мы не можем сравнивать развитие адвокатуры.
Кстати, о монополии и ее последствиях – согласно этой статье, которую предлагают внести в Конституцию, государственные органы также будут обязаны использовать только адвокатов как представителей в судах.
То есть мы придем к тому, что каждый государственный орган должен будет путем тендеров выбирать себе адвокатскую компанию, которая будет представлять этот орган в суде.
Но если возвращаться к теме ротации судей, то не может быть так, чтобы судья находился на одной и той же должности по двадцать лет?
Шишкин: Но почему американский, французский или немецкий судья может проработать двадцать лет? Ротация – один из возможных механизмов, но он не панацея. Я не могу найти сегодня для себя на вопрос, как сегодня очистить судейский корпус.
Возможно, тогда действительно нужны изменения в Основной закон?
Шишкин: Я считаю, что эти изменения приведут к ухудшению, так как они спутали дисциплинарную ответственность с ответственностью, которую можно условно назвать импичментной.
У нас и сегодня есть дисциплинарная ответственность в законодательстве. В Конституции ее нет – и это правильно. Но в Конституции прописан вариант импичмента. Это та же ответственность, но связанная с увольнением судьи. И четко написано – за что судью увольняют.
У нас нет слова "импичмент", его выбросили. Но все, что касается импичмента, в Конституции осталось. Судью можно уволить за нарушение присяги, например. Это и является основанием для так называемого импичмента.
Чем отличается импичмент от дисциплинарной ответственности? Кто читал теорию законодательства, знает об одном диаметральном отличие. Любой дисциплинарный проступок, который является элементом понимания дисциплинарной ответственности, гасится сроком давности. Если судья совершил какой-то проступок, который подразумевает дисциплинарную ответственность, то этот проступок имеет статус дисциплинарного. Если судью не привлекли в установленный законом срок, то все, его уже нельзя привлечь к дисциплинарной ответственности. Сроки давности гасятся.
А чем отличается от этого импичмент? Там нет сроков давности! Если судья совершил проступок, который тянет на увольнение, все равно ответственность наступает. И такие примеры у нас были.
Ранее в эфире радиостанции Голос Столицы председатель правления Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин заявил, что Петр Порошенко инициирует отмену залога для коррупционеров только на словах.
При этом юрист, партнер юридической компании Jurimex Богдан Шаповал считает, что необходимо внести изменения в УПК о внесении залога, но полностью отменять его не стоит.
