РИА Новости Украина
Работа в сексуальной сфере вызывает противоречивые чувства даже среди самих женщин. Те, кто выбирает эту профессию добровольно, подчеркивают, что вовсе не всегда речь идет об эксплуатации, и просят признать свое занятие полноценной работой, чтобы иметь возможность платить налоги и выходить на пенсию.
Помимо трудовых прав, они хотят обрести голос. Ни разу в ходе интервью одной из таких женщин со Sputnik по случаю 13-ой Конференции по вопросам Женщин Латинской Америки и стран Карибского бассейна (под патронатом ООН) не было произнесено слово "проституция".
Среди сотен экспертов, активистов, представителей власти и международных организаций, собравшихся в Уругвае 28 октября, были и эти женщины, которые внимательно слушали выступающих. Они называют себя "сексуальные работники" и хотят, чтобы государство называло их так же.
Читайте также: Опрос: украинцы ЗА запрет мигрантов, абортов, проституции, однополых браков
"Исторически за нас говорили другие женщины. Они писали статьи, книги и законы – за нас. Придумывали правила – за нас. Но никогда они не садились с нами за стол переговоров", — возмущается Хеорхина Орельяно (Georgina Orellano), генеральный секретарь Ассоциации Куртизанок Аргентины (Asociación de Mujeres Meretrices de Argentina, Ammar; от лат. "meretrix" – римское название зарегистрированных официально проституток, в первичном значении ближе к "женщина легкого поведения по призванию; профессионалка"). В ее взгляде и твердом голосе читается приглашение пересмотреть концепцию "женщина как вещь" и подумать о важности отделения сознательного выбора работы в сексуальной сфере от принуждения к ней.
Часть движений за права женщин считает, что сексуальные услуги прямо связаны с эксплуатацией. Другие считают, что "продажа секса" ведёт к превращению женщины в "вещь" Споры вертятся вокруг запрета или легализации этой профессии.
"Все, кто когда-либо выходил на работу, все мы – часть капиталистической системы. Мы к этому привыкли. Есть множество других работников, которые в глубине души ощущают себя "вещью", когда продают свой труд. Вести домашнее хозяйство – мы же не выбираем это в качестве работы. Глубинная проблема в том, чтобы понять, на какую часть своего тела назначить цену, и какую часть своего тела выставить на продажу", — считает Орельяно.
Уругвай – единственная страна Латинской Америки, которая регулирует сферу сексуальных услуг, говорит Орельяно. В других странах региона "запретительное" мнение общества привело к юридическому вакууму, в котором коммерциализация секса не наказывается, но и не разрешается. Активистка приводит в пример такие страны, как Германия, Нидерланды и Новая Зеландия.
"Запретительная и репрессивная политика в итоге заканчивается сутенерством и эксплуатацией женского тела", - добавляет она в свете тенденций властей, да и самих женских сообществ, бороться с сексуальной занятостью.
По ее мнению, стигматизация в обществе связана с тем, что "общество очень много навыдумывало себе о сексуальных работниках" и считает их "либо жертвами, либо думает, что они не в состоянии распоряжаться собственным телом".
Орельяно раскритиковала движения, которые борются за легализацию абортов как права женщины распоряжаться собственным телом и при этом отказывают ей "в этом же самом праве" в вопросе работы этим же самым телом.
"Также там проявляются элементы менторства и патернализма. Женщинам хотят навязать, что мы должны делать со своим телом", — заметила она.
