ГОРЛОВКА, 11 авг — РИА Новости. Уже месяц Горловка, небольшой город в Донецкой области, живет под постоянными артиллерийскими обстрелами. От снарядов погибло уже больше полусотни мирных граждан. В городе кончаются продукты и лекарства, руководство местного завода "Стирол" предупреждает о возможной экологической катастрофе. Горловка живет на осадном положении, но корреспонденту РИА Новости удалось посмотреть на ее будни.
"Почему мы должны уезжать?"
Одна из "горячих точек" на карте Горловки — поселок Аксеновка. Накануне сюда "прилетел" целый заряд "града". Чем именно поселок не понравился силовикам, остается только догадываться. Если где-то можно предположить, что армия пыталась попасть по блокпостам ополченцев или их штабам, то здесь, поблизости, никаких позиций ополченцев нет.
Мы разглядываем следы разрушений: сожженные дома, воронки от снарядов. На улице Володарского страшные "осадки" разрушили крышу 91-летней Галины Арендарь, у которой в этот день как раз был день рождения. К одинокой старушке пришли на помощь ее соседи и знакомые — родственников у нее нет. Несчастная женщина сидит посреди разрушенного дома и, кажется, не очень понимает, что произошло.
К ее соседям, семье Улановых, ракета залетела прямо в дом, проломив крышу. К счастью, старый, советского времени боеприпас не разорвался и, опалив диван, застрял в полу.
"Я увидел, что у нас диван дымится. Хорошо, мы все-таки дома были, а то бы тоже весь дом сгорел", — радуется глава семейства, Василий Уланов. Он и затушил дымящийся диван.
От бомбежек местные жители предпочитают скрываться в подвалах — благо, в частных домах они всегда есть. Горловчане охотно показывают мне свои убежища: матрасы, свечи, кто-то заготовил консервы или даже припас книги, чтобы коротать время. Получается по-своему уютно.
У кого собственного подвала нет, пользуются общественным: в Горловке давно расчистили сохранившиеся с советского времени бомбоубежища.
В Аксеновке такое убежище оборудовано в подвале одной из школ. Здесь режет колбасу 78-летняя Тамара Ивановна. "Вот уж никогда не думала, что мои дети будут дети войны, что нам придется жить по подвалам", — говорит она. Возраст не позволяет ей лишний раз подниматься на поверхность, поэтому она предпочитает проводить время под землей — все равно скоро будет новый обстрел. К счастью, в подвале Тамара Ивановна живет с дочерью Татьяной, та может помочь или что-то принести с поверхности.
"Почему не уедете отсюда?" — спрашиваем их. "Сразу не хотели, а теперь сложно. Кому мы там нужны?— отвечают они. — И вообще. Мы на своей земле. Почему мы должны уезжать?"
А пока мы беседуем, подвал начинает наполняться людьми: в воздухе снова раздались противные, уже знакомые хлопки артиллерийских разрывов. Лучше переждать. "Зачем они сюда пришли? Мы же не бомбим Львов! Пускай они идут домой, никто их сюда не звал", — возмущаются женщины.
Под ударами и церкви, и химзавод
Горловка — крупный промышленный центр в 47 километрах на северо-восток от Донецка. В мирное время, "до войны", как тут говорят, его население было около 360 тысяч человек. Сколько осталось, не скажет никто, но, судя по пустым улицам, закрытым офисам, заводам и магазинам, судя по толпам беженцев на автовокзале, которые ждут транспорта и по вереницам машин на выезде из города — уехало большинство.
Да и как не уехать, если по данным на 10 августа, за две недели погибло уже 52 мирных жителя, в том числе девять детей. 170 человек получили ранения. Например, в то же воскресенье снаряд взорвался на территории Богоявленского кафедрального собора — главного храма Горловки. Это произошло прямо во время чтения Евхаристического канона, кульминации еженедельной литургии.
По злой иронии судьбы, пострадали горловчане, которые последние недели живут в подвале храма — он тоже превращен в бомбоубежище. В летний день они поднялись на поверхность — кто погреться на солнышке, кто на службу в церковь. Осколки ранили шесть человек. "Одна из пострадавших лишилась кисти, у одного из мужчин осколочные ранения ног, еще одному мужчине осколок попал в голову", — рассказали в епархии.
А за несколько дней до этого другая церковь — Благовещенская — и вовсе от попадания снаряда полностью сгорела.
Руководство крупнейшего на Украине химического гиганта, завода "Стирол", который тоже подвергается бомбардировкам, предупредило: "из-за безответственных действий украинской армии жители Украины, России и Белоруссии ежедневно подвергаются смертельному риску экологической катастрофы". Все дело в запасах смертельного яда, мононитрохлорбензола, необходимого для производства на "Стироле". Его утечка чревата заражением, радиус которого может составить 300 километров — "достанется" и Донецку, и России, и территории, которую контролируют украинские войска.
Пекарня: работа в подполье и по ночам
Если в большом мегаполисе Донецке еще есть районы, которые не бомбят или где даже не слышно звуков взрывов, то в Горловке таких уже не осталось. И следы от снарядов в Горловке попадаются на каждом шагу.
Но даже тут есть места, которые на общем фоне смотрятся страшнее остальных. Это север города — район Бессарабка и другие. Здесь ближе до позиций силовиков, ближе до уже занятых ими Дзержинска и Артемовска. Тут они и ведут обстрел, надеясь, видимо, выдавить население из районов, а потом их занять.
Вот здесь уже возникает полное ощущение, как будто попал внутрь новостных телесюжетов про Ирак и сектор Газа — здесь не работают даже продуктовые магазины и аптеки, не ходит транспорт. Мы проезжаем мимо разбомбленного рынка — снаряды попали прямо на палатки, когда был разгар торгового дня. Тогда в одном месте погибло сразу несколько человек.
Навстречу попадается пара — мужчина и женщина в возрасте. Они тащат сумки. Это беженцы — убегают из опасных районов на юг города, где поспокойнее.
Для нас, жителей современного мегаполиса, дико, что может быть так: нет денег, негде купить продукты (даже если деньги есть). Нельзя вызвать такси, да и вообще машины не ходят. Людям приходится спасаться пешком. "Я иду уже три часа, — говорит женщина. — Ни одной машины мимо не проехало".
Идет она на юг Горловки, к каким-то родственникам, адреса которых толком не знает. Сотовая связь в городе тоже не работает уже несколько дней. А может у них просто сел телефон и нет электричества, чтобы его подзарядить.
На севере Горловки, в секретном месте, которое не афишируют, чтобы армия его не разбомбила, посещаем стратегическое предприятие — пекарню. Здесь до сих пор выпекают хлеб, который затем или продают или бесплатно отдают ополчению и раздают малоимущим.
"Это первая ДНРовская пекарня!", — с гордостью встречает нас депутат Верховного совета "ДНР" от Горловки Валерий Отченко.
Когда-то это была обычная пекарня, а не "ДНРовская". Когда Горловка попала в окружение, ее хозяева сбежали, бросив производство. Ополченцы открыли ее, когда решили восстановить производство. Больше всего их поразило огромное количество брошенного, нераспроданного хлеба — к тому времени в Горловке уже начался голод, а хозяева, вместо того, чтобы просто раздать хлеб, бросили его в печках. За две недели хлеб превратился в камень… Но и такому хлебу оголодавшие жители района были рады — ополченцы раздали эти каменные сухари всем желающим.
Сейчас в день ополченцы выпекают чуть больше тысячи буханок. Где каждый день берут муку и дрожжи — загадка для них самих. Большинство магазинов закрыто, склады распродали запасы. В общем, каждый раз мука каким-то чудом находится.
"Работаем ночью, потому что днем сильно бомбят, — объясняет нам начальница, Любовь Сас. — Больше переживаем за то, чтобы электричество не кончилось, пока хлеб в печках. Пропадет ведь".
А работать под бомбежкой уже не так страшно — привыкли.
"Зачем мне теперь жить?"
Здесь же, на севере Горловки, есть еще одно бомбоубежище. Это уже настоящее убежище, построенное еще в советское время именно с этими целями — на случай катастрофы на ртутной шахте, рядом с которой оно и организовано. Убежище спрятано под землей на глубине в несколько метров, а его стены украшают схемы распространения ядерного взрыва и призывы крепить гражданскую оборону СССР.
Сейчас небольшое затишье, обитатели убежища вышли на поверхность погреться. Они выносят матрасы, чтобы просушить — в подвале всегда влажно. А пока матрасы сушатся, можно посидеть рядом и поболтать о житье-бытье. Приехала машина ополченцев, из которой громко играет рэп. Ополченцы радостно обнимают подруг, а один — беременную жену. В общем, "у солдата выходной". Вроде бы мирная жизнь, если не задумываться о нюансах.
Еще одна обитательница убежища — 74-летняя Любовь Николаевна Леонова. Мы знакомимся с ней, когда она разбирает мусор — его отсюда, да и вообще из Горловки, давно никто не вывозит. Любовь Николаевна его сортирует, что можно — сжигает. Исключительно для того, чтобы, как она говорит, "не допускать антисанитарии" и освободить место в бачках для нового мусора.
"Я жила в Яковлевке (село в соседнем Ясиноватском районе — ред.). Однажды в дом попал снаряд. Он сгорел. Зачем мне теперь жить? Ну зачем жить?" — Любовь Николаевна переходит на крик, а когда успокаивается, рассказывает, что ночевала на вокзале, а потом пришла в Горловку. Здесь ее приняли и поселили в убежище.
По темному подвалу носятся дети — для них это приключение. В углу строгают картошку для супа их молодые мамы. Горловчане живут по подвалам уже по несколько недель, потихоньку обустраиваются.
К нам из темноты выходит бабушка, Любовь Бабичук. Несколько месяцев назад она перенесла операцию, сейчас ей нужны лекарства. Аптеки в районе уже давно не работают, гуманитарная помощь сюда не доходит. "Мне нужен "Фенилин" — лекарство для разжижения крови", — диктует она названия в слабой надежде, что мы сюда еще вернемся. "Еще нужен "Экватор" и "Кордарон", но больше всего "Фенилин", — говорит она. Кроме нас, случайных знакомых-журналистов, надеяться ей больше не на кого.
Подземное солнышко
В центре Горловки, около психиатрической лечебницы, где прикованные к постели пациенты покорно ждут свою судьбу — еще одно бомбоубежище. Ополченцы провели туда даже электричество и воду.
В десятке метров от входа в убежище — воронка от снаряда. "Снаряд нес нам смерть, а мы заставили его служить нам", — смеется взрослая женщина Оксана, мать двоих детей. Над воронкой ополченцы поставили кран, превратив ее в импровизированный умывальник. Правда, не совсем понятно, как все это будет работать осенью или зимой, когда на улице, да и в самом убежище, уже не будет так жарко.
Оксана живет на севере Горловки, в Никитовском районе. Это тоже один из опасных районов города. "Осколок прилетел к нам в комнату. Пробил дырку в окне, пробил холодильник. После этого стало понятно, что надо уезжать", — вспоминает она, разглядывая своего младшего сына, который с друзьями играет на ноутбуке. "Ноутбук — это первое, что дети хватают, когда из квартиры надо бежать", — комментирует Оксана, улыбаясь. Этим простым женщинам именно детей жальче всего, что своих, что чужих. "Машина едет мимо, подскочит на плите — дети прячутся, как будто это бомба", — говорит Оксана.
Эта женщина, похоже, до сих пор не может поверить, что теперь она тоже превратилась в "жителя подземелья". Ей неудобно за условия, в которых она живет. "Вот видите, у нас тут цветочки", — показывает она на шкаф, весь заставленный косметикой: женщины и в подвале хотят оставаться женщинами. "Видите, красные розы — это у моей дочки день рождения был. 23 года. Тут и отмечали", — со слезами на глазах говорит она. "А вот хризантему нам мальчик принес. Возьмите, говорит, солнышко на ножке", — она уже плачет, не скрываясь, от внезапно подступившей сентиментальности.
"Я не хочу жаловаться и не буду", — говорит она, а сама продолжает плакать.
