Максим Никитченко
Предлагаю сразу же признать очевидное: ничего уникального с исторической точки зрения президент Порошенко не делает. Несмотря на знаменитое евангельское "Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу", эти две доли всегда были тесно – порой неразрывно – связаны. И чтобы утверждать это, нет решительно никакой надобности читать здесь импровизированную лекцию на тему "Религия и политика". Любой человек, не растерявший азов школьного образования, быстро вспомнит несколько соответствующих примеров (в чем-то весьма лестных для официального Киева, а в чем-то нет): князь Владимир и крещение Руси, Брестская церковная уния, раскол между старообрядцами и никонианами… Ну а сегодняшний день – это вообще, что называется, – невооруженным глазом. "Исламское государство", Иран и "Хезболла" (т.е. "Партия Бога"), запрет Фалуньгун в Китае и пр., и пр., и пр. Теперь вот президент Порошенко, патриарх Константинопольский Варфоломей и украинская автокефалия.
Ничего уникального. Религия и политика тесно связаны. Были связаны. И останутся в той или иной форме связанными, наверное, до конца земной истории. Естественно, Украина не исключение. С какой стати ей быть исключением? На этом, собственно, можно было бы и закончить, если бы не одно "но". Это вопрос "Зачем?" Вопрос на первый взгляд риторический, ненужный, отсылающий опять-таки к школьной программе. Зачем? Затем, что власть, влияние на "умы и сердца", отделение "правильных" (а еще лучше – "праведных") "нас" от "них" (разумеется, "неправедных"). Зачем всем Войском Запорожским в XVII веке вступать в православное Киевское Богоявленское братство? Зачем присылать/высылать отцов-иезуитов? Зачем что-то еще, подобное? Все за тем же. Власть, "умы и сердца", "мы" или "они".
И здесь с новейшей украинской "заявкой" на автокефалию начинаются странности. Очень большие странности. Соразмерные масштабам "заявки" и возможным последствиям ее удовлетворения. Возможные последствия – это, конечно же, мощный всплеск напряженности в стране, которую по какой-то социально-политической "шкале Бофорта" и так штормит на все 11-12 баллов. Новые барьеры, новые линии отчуждения, новые метки "свой" / "чужой". Как раз впору будет по второму кругу запускать трамваи с надписями "Єдина країна – Единая страна". Единства прибавится однозначно. Это возможные последствия. Цена. Но за что предлагается ее платить? Вопрос об автокефалии Украинской поместной православной церкви так раздут, что все кажется ясным. "Как за что платить? Так за автокефалию же, stupid!" OK, а в переводе с церковнославянского на обычный, мирской, повседневный?
Читайте также: Соцсети о "церковной инициативе" Порошенко: укрепим страну расколом
Автокефалия по определению – это церковная независимость. В настоящее время подобным статусом обладают пятнадцать церквей – от огромной Русской православной, минуя крупные (например, Румынскую или Грузинскую), вплоть до сравнительно небольших Польской, Кипрской или Православной церкви Чешских земель и Словакии. Никакой жесткой (официальной, если угодно) иерархии этих церквей не существует (что, к слову, важно принимать во внимание тем, кто склонен считать патриарха Константинопольского Варфоломея неким "общеобязательным" "православным Папой Римским"). В этом, в конце концов, – суть автокефалии: церковь – "сама себе голова" (в буквальном переводе с греческого) – хоть огромная, окормляющая 11 часовых зон или даже больше, хоть скромная, на острове в Средиземном море.
И вот теперь – все тот же вопрос: "За что именно мы готовы платить новым всплеском междоусобицы – на этот раз околорелигиозной?" Церковная независимость – ОК. Точнее, независимость, признанная Константинополем. Дважды ОК. Что следует за этим? Что в активе – за вычетом уже обозначенного вероятного пассива? Когда в XVI веке Генрих VIII Синяя Борода с треском оторвал Англию от католической Европы, его политические мотивы были ясны (оставим в стороне романтические чувства английского самодержца). Церковь еще вовсю играла роль генератора смыслов и идентичностей. Кто контролировал церковь, контролировал пресловутые "умы и сердца". (Не говоря уже о великом переключении финансовых потоков, последовавшем за экспроприацией католических монастырей.) Совершив свой первый – религиозный – Brexit, английское государство стало сильнее. Заплатив за это немалую цену, но все же – сильнее. Как бы ни велик был соблазн все-таки прочесть лекцию, я ограничусь лишь обобщениями. Константин, "крестивший" Рим, Владимир, крестивший Русь (не всегда днепровской водой, но и, случалось, мечом и огнем, как в Новгороде), царь Алексей и патриарх Никон, Хомейни, Хасан Насралла из "Хезболлы", пресловутый "халиф" Ибрагим со своим "Исламским государством" – все они (и многие другие), именем Бога разрушая старое, "играли по-крупному", да простится мне такая вольность. Эти "игры" были разными, и исход их был разным – но на кону осязаемо, зримо стояло (или по сей день стоит) что-то большое, фундаментальное, жизненно важное.
Что дает гипотетическая автокефалия Украине? (Кстати, я бы не спешил с оптимистическими выводами. Да, на сайте константинопольской "Вселенской патриархии" в синодальном коммюнике от 22 апреля Константинопольская православная церковь действительно названа "истинной материнской церковью" украинских православных, а представители Киевского патриархата названы "церковными властями" Украины. Но все же коммюнике заканчивается всего лишь словами о намерении "тесно общаться и сотрудничать с сестринскими православными церквями по данному вопросу". Кто знает, быть может, в переводе с патриаршего звучит "глубокая озабоченность"?) Так вот: что даст Украине автокефалия? Что может дать? Гипотетически? Укрепление государственной власти? Повышение ее эффективности? За счет чего? В светском государстве? Или некое преображение самого этого государства? Оставлю без комментариев. Может, некое организационно-политическое укрепление "правильной" Украинской автокефальной церкви? Но разве вчера или сегодня она ограничена в своих возможностях действовать по собственному усмотрению – проповедовать, призывать, наставлять, сотрудничать, поддерживать и осуждать? Разве после обретения автокефалии митрополит Филарет и его сторонники выйдут из катакомб? А как насчет "умов и сердец"? Простите, но разве и без автокефалии в Украине не ясно, кто есть кто, кто "свой", кто "чужой"? Кому по обе стороны уже существующих трещин нужно решение Константинополя, чтобы знать, кого воспевать, кого проклинать, с кем "идти в разведку", а с кем – в совсем другом направлении?
Читайте также: Молитва за Украину. Прихожане захваченных храмов УПЦ побывали на Святой Земле
Как и в начале, предлагаю признать очевидное (возможно, не столь очевидное): автокефалия не нужна Украине. Точнее, автокефалия не преобразит Украину неким фундаментальным – да хотя бы заметным, существенным – образом. Вот это главный парадокс вновь затеваемой отечественной автокефалии: большая игра, которая не стоит свеч. Да, это может вызвать краткосрочный всплеск некоторой даже эйфории. Да, это станет "победой над Москвой". Конечно же, "победа над Москвой" лишней не бывает. Да, это повысит статус считанных иерархов. В остальном, повторяю: Украина останется там же и такой же, как до обретения автокефалии. То, что порой преподносится как историческое событие (едва ли не сопоставимое с Крещением Руси), займет место рядом с декоммунизацией, "ленинопадом", культурными эскападами Вятровича и инициативами насчет перехода на латиницу. И уж во всяком случае (на тот случай, если сторонники автокефалии пекутся исключительно о духовном) обретение автокефалии не обновит, не укрепит, не оздоровит украинское православие. Какое оздоровление, если придется изготавливаться к бою: "А ну-ка, кто тут "неправильные православные"?!"
Здесь, под аккомпанемент "неправильных православных", одергиваю себя. Погнавшись за одной мыслью, на время упустил другую – уже высказанную, но требующую неустанного повторения. Конечно, автокефалия изменит Украину. За частичные, декоративные, временные успехи и подвижки на православно-православном фронте придется заплатить дополнительной ненужной смутой, очертания которой лишь угадываются по аналогии со всем, что успела накопить история. Нет, я не накликаю "религиозной войны", отнюдь нет. Сомнительных радостей хватит и без нее. Впрочем, дело ведь может закончится "глубокой обеспокоенностью" на сайте патриарха Константинопольского. Как говорят католики, "Ecclesia non festinat". Церковь не спешит.
