РИА Новости Укриана — радиостанция Голос Столицы
На прошлой неделе, 9 августа, СБУ проводила обыски в редакции интернет-издания "Страна.ua". Также обыски прошли в квартирах нескольких журналистов. Стоит отметить, что это уже второй обыск в редакции за лето.
Главный редактор "Страна.ua" сказал, что обыски проводятся в рамках уголовного производства о государственной измене. Речь идет о событиях июля 2017 года, когда СБУ изъяла в редакции издания флешку с якобы секретной информацией из Министерства обороны. Однако в "Страна.ua" отмечают, что в перечне изъятых материалов флешки не было.
Читайте также: Продолжение последовало. Дело Гужвы и таинственная флешка
Две крупнейшие международные организации, которые анализируют степень свободы слова и СМИ в мире, — Freedom House и "Репортеры без границ", — посчитали, что динамика изменений по уровню свободы слова в Украине за последние два года положительная.
По оценкам "Репортеров без границ", Украина поднялась в рейтинге на пять пунктов за последний год, оценки Freedom House менее оптимистичны — всего на один пункт, но все-таки улучшения.
На каком уровне сегодня свобода слова в Украине, могут ли СМИ быть абсолютно независимыми, и что собой представляет цензура в стране, в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал главный редактор сайта "Страна.ua" Игорь Гужва.
По вашему мнению, в чем причина этого обыска?
— Причина известна. Это новое уголовное дело, которое против нас фабрикует СБУ — дело о разглашении государственной тайны. Дело на самом деле очень смешное, потому что мы как журналисты не являемся носителями гостайны, мы не давали подписку о неразглашении, мы не имеем допуска к гостайне, но, тем не менее, нас все равно привязали к этому делу. Почему так произошло? Как, наверное, многие помнят, в июне против меня было сфабриковано дело о вымогательстве. Поэтому я был незаконно задержан, арестован и провел несколько дней в тюрьме, потом вышел на свободу. Дело это было сшито былыми нитками, доказательственная база крайне слабая, что, собственно, сами полицейские и донесли своему руководству.
Новое уголовное производство не связано с предыдущим делом?
— Нет. Оно связано в том смысле, что на фоне того дела, которое уже разваливается, по вымогательству, потребовалось новое дело, которое бы позволило еще раз применять какие-то репрессивные действия против меня и против издания, против наших журналистов, чтобы, в конечном счете, снова попытаться сделать меня подозреваемым, арестовать, и обысками, и прочими действиями дезорганизовать работу нашего издания.
С чем приходили к журналистам? О какой флешке говорила СБУ?
— Формальным поводом для фабрикации этого нового уголовного дело была некая мифическая флешка, которую якобы обнаружили во время предыдущего обыска, который был в июне у нас у редакции. Дело в том, что мы с адвокатами внимательно посмотрели протокол обыска, где перечислены все вещи, которые были изъяты, там этой флешки нет. Откуда она взялась? Мы просто не понимаем, что это за флешка, какая там может быть информация. У нас никакой секретной информации Минобороны не было. Подбросили ли ее или ее вообще в природе не существует, а ее специально придумали, чтобы искусственно нас привязать к какому-то существующему делу, это пока не понятно. Но, очевидно, что СБУ, используя этот формальный повод, будет совершать в отношении нас некие действия, пытаясь сфабриковать какое-то новое уголовное дело, по которому снова сделать меня подозреваемым, и дальше перенять эстафету от предыдущих фабрикаторов, чтобы попытаться посадить меня в тюрьму и "закошмарить" издание обысками, вызовами журналистов на допрос и т.д.
Какие материалы писали те журналисты, у которых также проходили обыски?
— Они писали очень разные материалы. Одна журналистка, у которой проходил обыск, много занималась расследованием частной жизни и состояний известных политиков, и по поводу нее постоянно было какое-то недовольство и со стороны Ляшко, и Администрации президента.
Возможно, у вас был какой-то компромат?
— Это одна из версий, что они искали мифическую флешку, какой-то компромат. Мы имеем материал, который используем в наших расследованиях, при подготовке наших публикаций. Это некая информация, которая нам поступает из разных источников, и которую мы можем использовать для подготовки общественно значимых материалов по коррупции, по расследованию тех или иных действий представителей власти, но само по себе это, естественно, не является преступлением. Поэтому они, видимо, пытаются найти или подбросить какой-то факт, который поможет им сфабриковать, допустим, какое-то дело по госизмене или по сепаратизму, или еще по чему-то. Этих доказательств фактически нет, потому что мы не сотрудничаем со спецслужбами и не поддерживаем сепаратистов, поэтому есть угроза, что они попытаются подкинуть или еще каким-то образом сфальсифицировать доказательства. Поэтому такое внимание со стороны правоохранителей еще раз доказывает, что речь идет не о том, что нам вменяют какое-то конкретное уголовное преступление.
Помните, когда меня задерживали за вымогательство, все говорили: это не свобода слова, это не вопросы журналистики, это вопросы чисто криминальные, было вымогательство подозрение, вот и его и задержали. Теперь же видно, что когда идет фабрикация нового дела, одно за другим, то уже для всех очевидно, что речь идет не о каком-то отдельном уголовном проступке, в котором меня якобы подозревают, а в системном давлении на наши СМИ в качестве мести за нашу редакционную политику, за те материалы, которые у нас выходили, в первую очередь, конечно же, за так называемые пленки Онищенко. По нашим данным, как раз именно после публикации этих записей и начались большие проблемы у нас с силовыми структурами, которым была дана команда фабриковать против нас уголовные дела в ускоренном порядке.
Ранее журналисты "Страна.ua" обратились к послам стран G7 и в представительство ЕС в Украине с просьбой защитить редакцию от давления власти. Возможно, вы обращались к кому-то за пределами страны?
— Да, мы обращались к международным правозащитным организациям, и от них поступила реакция. Во-первых, было заявление Международной федерации журналистов в нашу поддержку еще после первого дела о вымогательстве и, во-вторых, сегодня было очень жёсткое заявление международного комитета по защите прав журналистов, где от украинской власти прямо потребовали прекратить преследования нашего издания и четко охарактеризовали все уголовные дела, которые против нас возбуждены, как попытку оказать давление на независимые СМИ. То есть это как бы очень важная и ценная для нас реакция, которая показывает, что властям не удалось создать такую блокаду, чтобы не допустить утечку информации в происходящем беспределе за пределы Украины.
Что касается послов. У нас была встреча с представительствами посольств, были все представители стран "Большой семерки" плюс представительство ЕС в Украине, где мы обсудили ситуацию, мы передали все материалы по фактам давления на нас, на наших журналистов по поводу фальсификации дел против меня. Самое интересное, что они задали вопрос: "Все в Украине пишут о коррупции, критикуют по тем или иным аспектам власть, почему на вас идет такой накат?" И я тогда назвал две причины: первое – это пленки Онищенко, чем отличается та информация, которая содержится на этих пленках, и в откровениях самого Онищенко от того, что пишут все остальные СМИ? Все остальные СМИ пишут о том, что есть какое-то окружение президента, есть Кононенко, Грановский, еще кто-то, которые занимаются коррупцией, — вот они такие плохие люди. Но разоблачение Онищенко показывает, что на самом деле проблемы не в Кононенко, Грановском и прочих, а центр проблемы коррупционной – сам президент, потому что он является центром коррупционной вертикали, а все остальные люди из его окружения – это просто люди-функции, которые выполняют определенные задачи по его поручениям.
Грубо говоря, вы являетесь носителем сенсационных данных?
— Да, которые полностью переворачивают представление о том, что есть коррупция в Украине. Это один аспект и второй аспект, причина, по которой на нас оказывается такое беспрецедентное давление, потому что я уже на рынке с 1994 года, с 2004 года я возглавляю различные издания, но на моей памяти, такого масштабного и беспредельного ни на одно СМИ не было. Так вот, второй аспект заключается в том, что мы являемся с точки зрения властей ничейным проектом. То есть, мы не входим ни в какую финансово-промышленную группу, как крупнейшие телеканалы. Мы не принадлежим каким-то политикам, депутатам, или бизнесменам. Мы не живем на гранты от иностранных государств или посольств. То есть, с точки зрения властей мы издание, на которое нельзя ни через кого надавить. Мы очень большой стартап, в котором работает 15 человек, он был создан в феврале прошлого года, и за это время мы сумели выбиться в топ-десять, на прошлой неделе — уже в топ-пять украинских интернет-СМИ.
То есть надо сидеть тихо и молчать?
— Да, или писать о котиках, или быть совсем незаметными. То есть на сайты с аудиторией менее 50 тысяч человек в день никто не обращает внимания, поэтому там могут писать что угодно, но это никого волновать не будет. Наша проблема в том, что с одной стороны мы ничейные, а с другой стороны — мы очень высоко прыгнули по нашим аудиторным показателям и вошли в топ СМИ, и к нам сразу же было привлечено внимание.
А вам что-то предлагали, или сразу началось давление?
— Были невнятные такие переговоры о договоренностях, о покупке, но мы на них не пошли. Последний такой разговор состоялся в марте этого года, после нашего очередного отказа как раз и начало фабриковаться дело по вымогательству.
Грубо говоря, мы оказались без какой-то "крыши", которая с одной стороны могла прикрыть нас от этого давления, а с другой стороны, через которую с нами можно было договариваться. Это была наша принципиальная позиция, что мы существуем как независимое СМИ и мы не вступаем в какие-то договорняки с кем бы то ни было. Собственно, из-за этого и началось давление. При помощи всего этого вала уголовных дел, всему медиа-сообществу на нашем примере власти пытаются показать одну простую мысль: ребята, вы или выберете, под кем вы находитесь, или сидите очень тихо, чтобы вас не было заметно, тогда никто вас трогать не будет. Это очень четкий месседж, который посылает на нашем примере власть всем медиа в нашей стране: или вы с кем-то, выбирайте, с кем, или у вас будут проблемы.
У вас в издании нет редакторской цензуры? Разве вы на все материалы даете добро, даже если это расходится с вашими личными политическими взглядами?
— У нас есть внутренняя политика, которая заключается в том, что мы не являемся рупором какой-либо политической силы, это раз. И во-вторых, мы не занимаемся разжиганием ненависти в обществе. То есть, мы не пляшем по поводу смерти какого-либо человека, пусть он даже был политическим оппонентом моим или кого-то из журналистов, мы не говорим о том, что есть украинцы правильные и неправильные, что есть украинцы, которые являются патриотами, есть украинцы, которые являются антиукраинцами, и которых нужно вообще лишить гражданских прав или выгнать из Украины. Вот в этом плане у нас есть четкая наша редакционная позиция, что мы в эту историю не играем. А власть хочет заставить, чтобы все СМИ играли в её политологические игры по делению Украины на правильную и неправильную, по разжиганию ненависти к людям с другими убеждениями или воззрениями на какую-то проблему, будь то эти реформы, которые проводятся в стране, или решение вопроса Донбасса. То есть у нас позиция такая, что все мнения должны быть выслушаны, любое мнение нужно уважать.
Это так можно подвести итог под вашей оценкой состояния свободы слова в Украине?
— Если подытожить, то я могу сказать, что сейчас свобода слова в Украине переживает, наверное, самый тяжелый период за всю историю независимости. Потому что были проблемы при Януковиче, я их сам испытывал… но у Януковича все-таки были тормоза. Я не могу представить, чтобы при Януковиче, допустим, "Украинскую правду", или какое-то другое оппозиционное СМИ так "кошмарили", как сейчас "кошмарят" "Страну". Почему у Януковича были тормоза, а у тех, кто сейчас, их нет. Две причины: первая, это война, которая стала для власти оправданием любых репрессивных действий в отношении несогласных с ней. Это касается и каких-то общественных организаций, и СМИ. То есть власть продвигает концепцию, что если кто-то критикует то, что происходит в стране, критикует президента, его политику, то он работает на врага. Значит, это пятая колонна, значит, это антиукраинец, значит, с ним можно поступать по беспределу, не церемонясь.
Какие у вас источники финансирования?
— Как я уже говорил, мы очень большой стартап. Изначально я его видел как проект, который при минимуме затрат принесет максимум результата в плане завоевания аудитории. Поэтому я изначально рассчитывал расходы на этот проект таким образом, чтобы я мог покрыть их из тех средств, которыми я обладаю, чтобы я не зависел в этом плане от каких-то еще источников финансирования. Поэтому за счет того, что стартовали небольшими силами, но завоевали большую аудиторию, и соответственно у нас появились доходы от рекламы, мы можем себя чувствовать достаточно независимыми от внешних источников, потому что мы живем на свои деньги. Я рассчитываю, что уже к концу года наш проект выйдет на самоокупаемость, и будет приносить даже… пусть поначалу небольшой, но доход. Именно это является основой нашей независимой позиции.
Международные неправительственные организации отмечают улучшение за последние два года в Украине показателей свободы слова. Вы согласны с такими данными?
— Дело в том, что есть проблема, связанная с тем, что западные организации при Януковиче реагировали на самое малейшее нарушение прав журналистов в Украине. Причем реагировали очень жестко, были не только заявления, но и звонки, допустим, из посольств, и даже из Госдепартамента, из Еврокомиссии. Поэтому власти боялись перешагивать какую-то красную черту в отношениях со СМИ. После Майдана у Запада есть впечатление, что те люди, которые пришли к власти, они, может, не совсем порядочные, не совсем эффективные, как госдеятели, но, тем не менее, это плюс-минус свои люди, которых нужно поддерживать и как-то тотально не критиковать. Поэтому на очень многие нарушения на Западе сейчас закрывают глаза по политическим причинам.
Но всему есть предел, и то заявление Международного комитета по защите прав журналистов, там очень четко говорится — это говорит координатор программ комитета по Европе и по центральной Азии — она говорит, что когда они были в Киеве, это было не так давно, они презентовали свое исследование по убийству Шеремета, то она почувствовала атмосферу страха, в которой находятся украинские журналисты, и, по её мнению, эту атмосферу страха насаждает именно власть. Поэтому, так или иначе, как власти при помощи прикормленных медиа-экспертов не пытаются показать, что в стране все хорошо, все равно сведения о творящемся беспределе проникают и в международные правозащитные организации. И если власть не одумается и будет продолжать думать, что ей все позволено, и она может любыми способами давить на СМИ, то, я думаю, что пройдет еще немного времени и ряд международных организаций будет крайне жестко настроен по отношению к действующей власти и состоянию свободы слова в нашей стране.
Ранее председатель Национального союза журналистов Украины Сергей Томиленко заявил в эфире "ГС", что в отношении изданий, которые критикуют власть, правоохранители должны действовать исключительно в правовом поле.
Напомним, в эфире радиостанции Голос Столицы директор института информационного общества Ярослав Павловский заявил, что четкую характеристику действиям холдинга "Страна.uа" можно будет давать только после решения суда.
