К снижению обороноспособности государства привели действия всех экс-министров обороны Украины, начиная с 1991 года. Об этом заявил главный военный прокурор Анатолий Матиос.
По его словам, следствие установило, что несколько экс-министров причастны к расформированию десятков воинских частей. Анатолий Матиос отметил, что действия бывших руководителей министерства обороны, в первую очередь, ослабили противовоздушную оборону государства.
По словам Матиоса, следствием установлено, что министр обороны Александр Кузьмук расформировал аэромобильный батальон, министр обороны Анатолий Гриценко расформировал 16-ю оперативную аэромобильную бригаду, министр обороны Владимир Шкидченко расформировал 15 воинских частей зенитно-ракетных войск, а бывший начальник Генштаба Владимир Заман переформатировал отдельные батальоны радиоэлектронной борьбы сухопутных войск.
О незаконной продаже военного имущества Украины, и последствиях, которые мы пожинаем, заместитель руководителя управления информационных технологий Министерства обороны Украины Сергей Галушко рассказал в эфире радиостанции Голос столицы.
У вас есть конкретные цифры, сколько военного имущество было продано незаконно при предыдущих министрах обороны?
— Законно или незаконно – это должен установить суд, но я скажу, что каждый год Украина публикует цифры о поставках оружия за рубеж в рамках программ военно-технического сотрудничества. Эти данные открыты. Украина обменивается ими с другими странами, и любой пользователь интернета может получить эти цифры. Не нужно быть большим специалистом, нужно просто внимательно посмотреть, какие образцы вооружения продавались Украиной за рубеж на протяжении последних более 20 лет. Простой пример: бронетранспортер БТР-80. На момент развала СССР мы получили их, условно говоря, в наследство, в не очень большом количестве. Львиную долю парка бронетранспортеров составляли машины БТР-70. По логике это машины более раннего поколения с более низкими характеристиками, надежностью и прочее. По той же логике, если есть излишки, нужно продавать более старые машины, а более новые оставлять на вооружении. Я сам командовал батальоном на БТР-80, прекрасно понимаю разницу между этими двумя машинами. Но почему-то мы в списках проданных машин обнаруживаем, пусть в небольших количествах, но технику под названием БТР-80. И вот если мы проанализируем ежегодные отчеты о продаже вооружений, то такие вещи обнаружим неоднократно. Поэтому то, что мы вступили в войну на Востоке в 2014 году, имея большое количество проблем в плане технического оснащения, то вполне логично дать правовую оценку причин, которые привели к таким проблемам.
Есть примерные цифры убытков, связанных с подобной распродажей?
— Какой цифрой можно измерить человеческую жизнь? Допустим, были бывшие батальоны территориальной обороны, сейчас они стали мотопехотными батальонами. Хотелось бы их вооружить, например, современной бронетанковой техникой, которой по штату не было, она потом появилась. То, что произошло в местах хранения на предприятиях, на ремонтных предприятиях, этого не хочется называть… Это остатки былой роскоши. Поэтому люди на этих машинах должны выполнять боевые задачи, это их жизнь, их здоровье. Поэтому какая цена может быть человеческой жизни.
В среду, 18 мая, парламент инициировал проведение полной инвентаризации военного имущества страны. Неужели на сегодня нет полной и достоверной информации?
— То, что у нас есть в наличии, числится по учету и можно проверить, где оно находится, в каком состоянии. Такой учет ведется, особых открытий не будет. Открытия будут, если делать ретроспективу, что у нас было на конец 1991 года, в каком количестве, в каком состоянии и почему оно уходило, какие решения принимались и насколько эти решения были объективными. Вот здесь очень много вопросов возникнет. Некоторые псевдопатриоты, условно говоря, съездили пару раз, попиарились в районе АТО и сделали пару громких комментариев, а на предыдущих должностях делали все, чтобы, скажем так, разоружится. Пусть они ответят и, общество и сами военнослужащие это оценят по заслуге.
Кто-то из нынешних чиновников Минобороны, Генштаба находились на тех должностях, которые могли бы принимать решение о продаже военного имущества?
— Для того, чтобы имущество было продано, техника должна стать излишней. Для этого искусственно проводились организационные штатные мероприятия, к примеру, расформировать или переформировать такую-то часть со сменой штатного вооружения и техники. Естественно, та техника, которая становилась нештатной или которая освобождалась при расформировании части, оформлялась как излишняя, нештатная, не относящаяся к боевому составу. Есть еще интересная сторона вопроса. Когда-то у нас, например, были силы так называемого сдерживания. Включали и ракетные бригады, причем не одну и не две, а включали командировочные авиационные полки. Если бы тогда российские колонны вооруженной техники пересекали границу на Востоке в 2014-2015 году, и этими ракетными бригадами мы могли на это перемещение влиять, то, наверное, ситуация была бы другой. Но мы вступили в события, имея всего лишь одну девятнадцатую ракетную бригаду из всей той бывшей структуры, которая называлась силами сдерживания. Эти ракетные комплексы были выведены из боевого состава и утилизированы или проданы. И в этом были заинтересованы многие из тех, кого мы называли и называем партнерами. Были факты влияния на руководство и государства, и Минобороны. За время службы приходилось видеть много документов, где стоят конкретные фамилии, кто давал предложения, кто их поддерживал. Поэтому, я думаю, что прокуратуре будет что сказать.
Читайте также — SIPRI: РФ остается основным потребителем оборонного экспорта Украины
Ранее эксперт по вопросам безопасности Денис Васильев в эфире "ГС" заявил, что на сегодняшний день принята концепция, согласно которой НГУ получает статус военизированной структуры, которая должна обеспечивать не только безопасность, но и оборону — как на границах, так и внутри государства. Он также уточнил, что на законодательном уровне этот вопрос еще не урегулирован.
