Прокуратура Бельгии официально подтвердила, что взрывы в аэропорту Брюсселя были совершены террористом-смертником, а взрыв в метро также является терактом. Премьер-министр Шарль Мишель сообщил, что в связи с произошедшим в стране повышен уровень террористической угрозы до наивысшего.
Напомним, что из-за серии взрывов в бельгийской столице около 150 человек получили ранения, 35 погибли. Также сотрудники бельгийской полиции арестовали в Брюсселе двух подозреваемых в причастности к серии терактов.
Теракты в Бельгии в эфире радиостанции Голос Столицы проанализировал экс-первый заместитель секретаря Совета Национальной Безопасности и Обороны Степан Гавриш.
Можно ли провести параллель между терактами в Брюсселе и в Париже?
– В Париже убитых было 132 человека и 700 получили ранения. Ситуация в Бельгии такая же: в 8 утра в аэропорту у стойки "American Airlines" прогремел взрыв, в связи с тем, что службы практически не были готовы к такому теракту и такому количеству погибших и раненых, в госпиталях сейчас находится гораздо больше людей, и число летальных случаев, наверное, будет увеличиваться.
Кроме того, четыре взрыва прогремели в метро.
Есть информация о взрывном устройстве, которое не сработало.
– Да, нашли одно устройство, которое не взорвалось, его разминировали. По сообщению бельгийских журналистов, сегодня возле королевского дворца тоже прогремел взрыв, который обошелся без жертв.
Кроме того, также известно, что во время первых взрывов утром в аэропорту были найдены три шахидских пояса, которые были сняты с раненых террористов – или убитых. А также слышали выстрелы и крики на арабском языке. Насколько это соответствует действительности – сказать трудно.
Есть несколько деталей, которые позволяют понять, как могли происходить события. Первое – в минувшую пятницу был арестован такой Салах Абделсам, 24-летний лидер террористов, который подозревается в организации терактов в Париже. Он давал показания, и несколько дней назад министр иностранных дел Бельгии Дидье Рейндерс заявил о том, что террористы готовили серию терактов в Бельгии.
То есть лидер террористов не "раскололся", он не дал точно координаты и время совершения этих взрывов, не выдал этих террористов, но заявил о том, что такие взрывы будут.
То есть в Бельгии знали о возможности терактов?
– Да, и удивляет, что не были проведены антитеррористические мероприятия.
На этот период времени, насколько мне известно, уровень террористической угрозы поднят до пятого, то есть до красной линии, в столицу Бельгии введены войска. Эти меры не только превентивные, но и имеют целью максимально ограничить передвижения людей, проверить всех, кто находится непосредственно в столице.
И несколько проблем уже очевидны. Европе объявлена настоящая война. После терактов в Париже это второй масштабный теракт, дерзкий, это нападение на европейскую столицу.
Война Европе объявлена кем?
– В данном случае речь идет об ИГИЛ. Салах Абделсам – как раз их представитель.
Вы согласны с тем, что терроризм не имеет национальности?
– Не могу согласиться с расхожей доктриной терроризма, которая возникла в конце 90-х – начале 2000-х годов.
Сейчас терроризм действительно не может прикрываться национальными особенностями, но не в этом случае. Речь идет о джихаде. Джихад, как известно, представляет собой священную войну радикального ислама против христианского мира.
В Париже, когда террористы расстреливали в зале театра людей, они не задумывались о национальности. Они действовали против всех, и это был дерзкий вызов. Они руководствовались не просто идеей, они руководствовались мотивацией расправы над людьми, убийства для демонстрации силы и запугивания европейского мира.
Вторая проблема заключается в том, что европейское сообщество разобщено. В принципе, в Европе есть договор о функционировании ЕС, который дает возможность действовать совместно по различным вызовам, угрозам, включая терроризм.
Париж и Брюссель – это звенья одной цепи. Теракты не прекратятся, если ЕС не изменит политику.
Какую политику вы имеете в виду?
– Франция ввела жесткие меры, она приняла изменения в закон о лишении гражданства, о депортации подозреваемых в терроризме, об ограничении их прав и свобод, и она продолжает двигаться в этом плане.
Но ЕС на это не отреагировал. Напротив, в связи с атакой мигрантов, ими особо никто не занимался и серьезной фильтрации не происходило. Во-первых, органы безопасности ЕС не приспособлены к этому. Во-вторых, до сих пор не созданы ни общая армия, ни совместное ЦРУ, так сказать, и понятно, что европейцы работают только на своей территории. Не работают на территории потенциального противника, террористических группировок, к которым относятся и ИГИЛ, и Хезболла.
Третья проблема связана с политикой по миграции. Очевидно, что заигрывание с массами людей, прибывающих в Европу, приводит к тому, что этим злоупотребляют очень многие организации – не только террористические, но и другие – которые просто используют Европу как дойную корову, да еще и как место для запугивания мира и продолжение джихада.
То, что (канцлер Германии – Ред.) Меркель добилась решения, согласно которому практически все мигранты будут идти через Турцию, заплатив этой стране шесть миллиардов долларов США, не означает, что проблемы исчезнут. И уже правительства Финляндии, Швеции заявили об ограничении миграции.
Почему спецслужбы не вытащили из Абделсама информацию о терактах?
– Он как раз был арестован в районе Маальбека, где находится метро. Слишком слабые спецслужбы в Европе, а сама политика мультикультурности, политика отступления европейцев от безопасности принципов привела к чрезвычайно либеральной политике полиции.
Во Франции лица, которые были идентифицированы как террористы, были на учете полиции длительное время, были арестованы, но затем были отпущены. Часть этой темы связана с тем, что теракты очень хорошо организованы. Очень продуманные, синхронизированные.
Каким образом?
– Например, есть террорист-смертник – один или два. Есть человек, который должен следить за тем, что он совершил эти действия, то есть ликвидатор. Есть группа прикрытия, которая должна выполнить любую функцию, чтобы не допустить ареста и так далее. И есть те, кто снимают на камеры, фотографируют и так далее. В такой группе участвуют 5-6 человек.
Если мы правильно понимаем, что было семь терактов, то это уже 30-35 человек, которые действовали в столице ЕС, где собираются все лидеры Европы и Запада в целом.
Второй момент – координация действий, связь, система конспирации, использование различных методов.
В Париже это была наземная операция – использование автомобилей, заезды, стрельба в гражданских людей, в ресторанах, расстрел всех подряд, где некому было оказать сопротивление, где не было охраны, полиции. А тут взрыв у американской авиакомпании, у стойки, взрывы в метро – это все синхронизировано.
И здесь мы видим террористические технологии, используемые давно уже, еще со времен лондонских подрывов. Кто их научил этому? Они должны были иметь где-то полигоны, должны были где-то проходить соответствующие тренинги, чтобы приехать уже подготовленными. Они должны были где-то изготовить пояса шахидов, купить соответствующее оборудование.
И даже пронести автомат Калашникова в аэропорт, в зону вылета.
– Правильно. Я так понимаю, когда взорвали российский самолет и когда пронес через продажных полицейских работник авиакомпании бомбу на борт в Египте – это одно дело. А второе дело, когда речь идет о высокоорганизованной системе безопасности, которая есть в ЕС, где буквально на каждый квадратный километр приходятся десятки камер.
И в этом вопросе, в этом отношении мы имеем чрезвычайно важный вопрос – а кто же стоит за спиной этих террористов? Они не живут как европейцы, они заметны.
То есть не сделали выводов из парижского теракта европейцы. Не позволили Франции самостоятельно действовать и не распространили ее опыт на всю Европу.
И сегодня главная задача – сможет ли Европа консолидироваться и построить общую систему безопасности. Иначе она станет самой опасной территорией для посещения.
Есть чего бояться рядовым украинцам в плане терактов?
– Украина находится в водовороте войны на Востоке, где проводится АТО на протяжении уже более 2 лет. И очевидно, что не стоит повышать меры безопасности. Они должны уже существовать.
То есть украинские оборонные органы, Кабмин должны были давно разработать систему мер. Противодействие терроризму для Украины является задачей первого уровня национальной безопасности.
Террористами могли быть граждане Бельгии?
– Это точно были не любители. В Париже это были в основном люди, которые даже не просто там натурализовались, которые родились во Франции. Речь идет о системе вербовки людей. Но здесь интересная вещь – Бельгия с ИГИЛ не воюет. В Бельгии находится центр, мозг политической европейской институции. То есть была цель – запугать Европу.
Зачем это ИГИЛ?
– Европа предоставила Африке огромные возможности. Социальные расходы на каждого беженца – невероятные. Дают возможности жить, натурализоваться, перевезти родственников и так далее. И вместе с тем, происходят теракты.
Мне кажется, что в данном случае речь идет о том, чтобы Европа, возможно, начала действовать жестко. Чтобы флот НАТО останавливал все корабли и лодки, которые идут из Средиземноморья, и беженцы возвращались. И ИГИЛ хочет сконцентрировать, сосредоточить всех людей вокруг себя, вокруг своей идеи Халифата. Возможно, эта идея существует.
Европа это прекрасно понимает. Особенно ее руководители. А с другой стороны, несомненно, они не знают точных целей. Война священна до конца. Чем больше они убьют неверных, то есть людей, которые не соответствуют критериям веры, тем больше они будут счастливы в раю, с гуриями.
События в Брюсселе будут отвлекать внимание от оглашения вердикта суда по делу Надежды Савченко?
– Да, и реакция международного сообщества может быть недостаточной для того, чтобы освободили ее. Мало того, с моей точки зрения, ей надо пройти все процедуры до конца, чтобы наконец дело было перенесено в Европейский суд по правам человека.
При этом, как мне кажется, в Украине нет надлежащей реакции ВР, президента, Кабмина. Нет консолидированной реакции украинского политического класса по делу Надежды Савченко. А адвокат мог бы быть и украинский. Или мы могли нанять любого европейского адвоката и использовать в качестве политической площадки давления на правосудие.
Украинский адвокат, видимо, не так хорошо знает российское законодательство?
– Я знаю одинаково российское законодательство и украинское. Потому что учебники были общими.
Вам не предлагали ее защищать?
– Нет, хотя у меня есть лицензия адвоката. Я хотел сказать больше, что Барак Обама лично звонил несколько раз Владимиру Путину. Ангела Меркель звонила. Мы не слышали ни разу, чтобы звонил украинский президент. Почему? Надо звонить и давить.
Мало того, Надежда Савченко является частью минских соглашений. Об этом вчера сказал непосредственно Вячеслав Цеголко.
Как быстро Европа оправится от этих событий и перейдет к каким-то действиям?
– Не думаю, что это будет быстро. Но впереди, в 2017-2018 году, переизбрание почти всех европейских лидеров, и им надо будет говорить о чем-то избирателям.
Европа живет за счет безопасности и силовой политики США. Европе нужно самой понять, что она должна усиливать вооруженные силы, решать вопросы безопасности, проводить разведку, действовать единым центром.
Ранее в эфире "ГС" журналист "Укринформа" Андрей Лавренюк сообщил о количестве жертв и реакции правительства на теракты в метрополитене и аэропорту Брюсселя.
