Павел Рудяков, эксперт
На рубеже ХХ-ХХІ вв. на Балканах Сербии, начинавшей этот период в федеративной "большой" Югославии, продолжавшей вместе с Черногорией в СР Югославии и завершившей в одиночестве как Республика Сербия, Запад отвел роль "региональной России". Со всеми, увы, вытекающими из этой квалификации после распада СССР последствиями. Сербию обвинили во всех смертных грехах "и ныне, и присно, и во веки веков", принялись в самом прямом смысле ломать через колено, не останавливаясь ни перед чем, не оглядываясь ни на кого, ни на что. Наткнувшись на сопротивление, довели дело до откровенной агрессии, объявив ее — это подумать только! — войной Добра против Зла. Кодовое название операции чего стоит: "Милосердный ангел"! Мнимое "Добро", при этом, натворило столько зла, что настоящему Злу и в страшном сне не могло присниться. Взявшись сокрушать страну, Запад обрушился всей своей мощью и на ее жителей. Западная пропаганда, обеспечивавшая информационное прикрытие преступления, представила сербов настоящим исчадием ада, которому нет места ни в Европе, ни вообще на Земле. Борис Олийник, один из тех, кто встал на защиту сербов, назвал это явление, решительно осудив его, "сатанизацией". Точнее не скажешь.
Почему, зачем, как? Как нечто подобное могло случиться в Европе, мнящей себя цивилизованной и справедливой, выступающей за равноправие? От избытка силы, примененной во имя глобального Pax Americana, у одних. От их ощущения вседозволенности и безнаказанности. От неспособности противостоять огромной силе у других. Это понятно. С какой целью? Целью была кардинальная смена элиты. Место элиты патриотической, готовой работать с Западом, помня о национальных интересах, должна была занять "демократическая", "прозападная", для которой каких-то других интересов, кроме интересов Запада, не существует. Первая устраивала сербов, вторая устроила Запад. Но и это была не окончательная цель, а средство для чего-то другого. Для чего именно? На этот вопрос с исчерпывающей откровенностью ответил президент Сербии Александр Вучич на манифестации, посвященной годовщине агрессии в небольшом городке Алексинац. "Все их устремления и политика были направлены на то, что есть нашим, и что всегда принадлежало нам, — сказал он. — Мы тоже не всегда были святыми, но мы никогда не отнимали чужого". Речь Вучича в этот день, интонация, с которой она была произнесена, дали основания полагать, что замысел Запада по смене сербской элиты удался только в среднесрочной перспективе.
Ракетно-бомбовые удары боевой авиации США и НАТО по территории СР Югославии начались 24 марта 1999 года около восьми часов вечера и продолжались семьдесят восемь дней. Первоначально агрессор громогласно объявлял и заверял мировую общественность в том, что поражаться будут исключительно военные цели. Как и многие другие заверения, эти остались только словами. Били буквально по всему, по чему можно было бить. По жилым кварталам, мостам, больницам, школам, родильным домам, объектам инфраструктуры. Всего было выпущено 420 000 ракет, 40 000 кассетных бомб, запрещенных к употреблению. Часть использованных НАТО против СР Югославии боеприпасов содержали в себе обедненный уран! Физическое поражение дополнялось радиоактивным заражением. Общее количество произведенных атак, а их оказалось 2 500, с точностью совпало с числом жертв: погибло 2 500 человек, включая военных и гражданских. Так же, как для агрессии нашли красивое определение — "гуманитарная интервенция", так и для жертв среди гражданского населения придумали безобидное словечко. Их назвали "сопутствующим уроном". Дескать, мы не хотели их убивать, но ничего не смогли поделать, они сами попали под наши бомбы. Сами виноваты, нечего, мол, было постоянно выбирать "не того" президента.
Скорбная годовщина, грустная история о том, как трудно приходится слабому или недостаточно сильному в мире, где международное право во многих случаях служит прикрытием для действия принципа права силы. "Для Америки международное право не является правом", — говорит новый советник по вопросам национальной безопасности Дональда Трампа Джон Болтон. К нему стоит прислушаться, он знает, что говорит. Предлагаю, однако, послушать и другую сторону — Вучича. Сербы долго молчали и, вот, заговорили. Да еще как заговорили! Итак, прямая речь: вот, в сокращенном варианте, что сказал сербский президент 24 марта, поминая жертв агрессии США и НАТО против Сербии и Черногории в 1999 году.
"Цель агрессии НАТО состояла в убийстве военных, полицейских, гражданских, в убийстве Сербии. Всех бомб, всех прерванных жизней им было недостаточно. Кара, придуманная ими для нас, еще не приведена в исполнение. Как будто вся эта страна должна стать одним огромным памятником чьих-то политических амбиций. Мы правы, и они знают, что мы правы, и знают, что неправы они. Они сказали, что борются против Зла, а Зло было в том, что мы сказали, что Косово — это Сербия, Зло было в том, что мы его защищали. По сей день Косово — главная тема. Мы не станем молчать, не станем представлять жертвы агрессии «сопутствующим уроном». Сербия — страна, имеющая достоинство, имеющая гордость, помнящая тех, кто отдал за нее жизнь. Мы сохранили за собой право сказать, что они нам делали, и что нам делают, и, наконец, мы добились права на то, чтобы об этом прямо сказать. Вы убивали нас из-за этого Косово, но больше этого не можете. Сегодня всем понятно, что сегодня Сербия может говорить всем то, что хочет. Наша жизнь стала нашим голосом. Они вынуждены будут начать ценить нашу жизнь. Хватит им нас убивать! Да, мы хотим партнерство и с ними, совершившими страшные преступления. Нет, мы не хотим в НАТО! Когда минует девятнадцать лет с момента преступления, во что оно превращается? Когда нет виновных, официально признанных, осужденных судом, нет справедливости, есть только жертвы? Как называется такое преступление? Надо ли считать его идеальным: по отрицанию самого его факта, по намеренному забытью, по последствиям? Один полководец сказал, что, чтобы стать генералом, надо положить 15 000 жертв. Какие звания они присвоили себе за 14 мертвых в Алексинце, за 2 500 в Сербии? Стал ли кто-то хоть ефрейтором на нашей крови? Сколько всего сделано против нашего народа, а мы должны были молчать, потому что, если бы стали говорить о своих страданиях, кто-то мог бы обидеться. Теперь у нас есть право сказать, что думаем!".
Читайте также: НАТО наносит удар: из Альянса высылают дипломатов РФ
Ну, как? Смело, решительно, патриотично? Смело, согласитесь, очень смело. Очень, чтобы не сказать — слишком. Так смело, что и дух захватывает, и за дальнейшую судьбу и политическую карьеру Вучича становится даже чуть-чуть страшновато. Не навредил ли он себе такой лихой риторикой, не навлек ли на себя чей-то гнев столь дерзкими речами? Самой Сербии такая степень самостоятельности в отношении Запада и не по чину, и не по карману. На митинге памяти жертв агрессии в Алексинце президента Сербии вживую слушали послы России и Китая (посла Украины, само собой, там не было). Позволю себе предположить, что именно присутствие Их Превосходительств позволило сербскому лидеру быть таким откровенным, прямым, уверенным в себе. Имея за спиной Москву и Пекин, можно думать о том, чтобы говорить с Америкой и Европой без излишнего подобострастия.
