Павел Рудяков, эксперт
Если события станут развиваться так, как они развиваются сегодня, то в обозримом будущем тема государственной измены и государственных изменников может оказаться для представителей высшего эшелона нашей власти весьма болезненной. Обвинения в совершении действий, которые могут быть квалифицированы как государственная измена, выдвинутые Генеральной прокуратурой беглому президенту Виктору Януковичу, в ходе судебных слушаний по его делу обернулись самым неожиданным образом. Если собрать воедино все то, что рассказывали на суде вызванные туда в качестве свидетелей Арсений Яценюк, Арсен Аваков, Андрей Парубий, Андрей Дещица, Игорь Тенюх и другие, в голову как бы сама собой станет закрадываться очень-очень крамольная мысль. О том, что Крым в 2014 году у нас никто не забирал. Мы его отдали сами!
Если в этом (повторю еще раз: крамольном!) предположении есть хотя бы малая, малюсенькая-малюсенькая, толика истины, вопрос об "авторстве" акта государственной измены, повлекшего за собой выход Крыма из состава Украины и вхождение его в состав России, повисает в воздухе. Януковичу ведь вменяется в вину, что он "отдал" Крым 1 марта 2014 г. Историческое же заседание СНБОУ, на котором обсуждалась крымская тема и на котором, если верить данным под присягой свидетельским показаниям, и было, собственно, принято решение не защищать полуостров, состоялось днем раньше – 28 февраля. Выходит, что Янукович, вроде бы, и хотел "изменить" Родине, и даже, видимо, взялся "изменять", но не успел этого сделать. Крым отдали без него. В фильме "Операция "Ы" один из персонажей, объясняя другому тонкости ситуации с имитацией ограбления гаража, произносит: "Все уже украдено до нас!". Так и здесь: "Все уже сдано без нас!".
Апелляции тех, кому могли бы теперь быть предъявлены обвинения, пусть не в государственной измене, но в вопиющей халатности в исполнении взятых на себя функций по управлению государством, защите его интересов и обеспечении безопасности, к "идеалам революции", за которые они, якобы, "стояли на "Майдане", – в данном случае не проходят. Идеалы – идеалами, а разбазаривать "казенные земли" это – подсудное дело. Нет, и никогда нигде не было таких идеалов, которые бы позволяли заниматься чем-то подобным.
Общественное мнение в Киеве и, судя по всему, в остальной Украине к известию о том, что Крым сдали, отнеслось как-то уж очень индифферентно, чтобы не сказать – равнодушно. В обстановке перманентно повышенного градуса патриотизма это выглядит, мягко говоря, несколько странно. Беглый президент всячески отрицает свою причастность к передаче Крыма России, а тут целая группа высокопоставленных чинов чуть ли не прямо признает, что приложила к этому руку. Ну, разве не повод для патриотов и "активистов" в очередной раз побуянить на центральных площадях и улицах столицы? Конечно, повод! Еще какой повод! Тем не менее никаких буйств, никаких поползновений к тому, чтобы буйства организовать. Да что буйства? Даже какого-то слова, жеста, знака, которые можно было бы толковать как протест против тех, кто может оказаться виновным в сдаче Крыма, не было ни произнесено, ни сделано, ни подано. Может сложиться впечатление, что официальный патриотизм у нас функциональный. Там, где это кому-то для чего-то надо, он работает, там же, где не надо, предпочитает держаться в стороне, делая вид, что происходящее его не касается.
Читайте также: Корнейчук о суде над Януковичем: каждый свидетель — спаситель страны
Могли ли у участников заседания СНБОУ 28 февраля быть мотивы для того, чтобы повести себя так, как они повели, по сути дела, как теперь почти выяснилось, отказавшись предпринимать какие-либо действия по защите украинского суверенитета в Крыму? Если исходить из того, что у всех у них главным мотивом мыслей и поступков была, как они сами говорят, защита "идеалов Майдана" и "дела революции", то, конечно, не могли. Если же, отвлекаясь от того, что говорится, внимательнее присмотреться к тому, что делается, то ответ на поставленный вопрос не будет столь очевидным.
Андрей Дещица, работающий теперь послом в Польше, например, в суде сказал, что Крым решили не защищать с применением военной силы, чтобы не создавать непреодолимых препятствий для проведения выборов президента и Верховной Рады. Если так, а это, по всей видимости, именно так, то для тех, кто планировал участвовать в избирательных кампаниях, мотивация отказа от Крыма была более чем серьезной. Правда, их за это можно обвинить в том, что для них личные интересы важнее интересов государственных, но разве в наших широтах такая расстановка приоритетов нова? Для генералов всех мастей военная операция в Крыму была не нужна — хотя бы потому, что никто из них не умел по-настоящему, по-взрослому воевать. По состоянию дел на начало 2014 года все наши командующие и многие командиры были в значительно большей мере "завхозами", чем военачальниками. Осваивать военное имущество они умели и любили, вести солдат за собой в бой им никогда не приходилось.
Отдельно стоило бы, думаю, сказать пару слов о мотивации Яценюка. На заседании СНБОУ 28 февраля он присутствовал не просто как один из лидеров оппозиции и чуть ли не главный "кузнец" победы над Януковичем, а уже как полноценный премьер-министр (Верховная Рада проголосовала за его назначение накануне – 27 февраля). И даже не просто как "обычный" премьер, а как любимец американских партнеров, чье слово в Украине в ходе "Майдана" и, понятное дело, после него приобрело особый вес. В отличие от большинства остальных участников "тайной вечери безопасности", кроме, может, Александра Турчинова, ему достаточно было сказать одно только слово для того, чтобы переломить ситуацию, заставив собравшихся принять решение, отличное от того, что было, в конце концов, принято. Яценюк такое слово не произнес. Хотя на выборы идти не собирался. Думал о коллегах по "Народному фронту", которым надо было избираться в ВР? Возможно, и так, хотя лично мне это кажется сомнительным. Причину того, что любимец Виктории Нуланд промолчал в момент, когда одним словом мог защитить Крым, думается, следует искать совсем в другой плоскости. Истинные мотивы своего поведения сам Яценюк раскрыл чуть позже, уже занимая пост главы правительства, когда взялся с завидным упорством вбрасывать в публичное пространство идею о том, что Украина должна "скачать" с России за Крым деньги. Поначалу речь шла о десяти миллиардах долларов, позже аппетиты выросли до пятидесяти миллиардов.
Крым не стали защищать не только для того, чтобы избрать президента и парламент, и не столько для этого, а чтобы его выгодно продать?
