РИА Новости Украина — Радиостанция Голос Столицы
Вышгородский районный суд во вторник, 9 января, избрал меру пресечения в виде содержания под стражей 60 суток без права внесения залога подозреваемому в убийстве Ирины Ноздровской – Юрию Россошанскому.
В Кабмине назвали главные вызовы для правительства на 2018 год. По словам министра Кабмина Александра Саенко, это продолжение медицинской реформы, реформы образования с улучшением соцобеспечения учителей и реформа таможни.
Эти и другие события вторника, 9 января, в эфире радиостанции Голос Столицы проанализировал директор Украинской политконсалтинговой группы Дмитрий Разумков.
ОБ УБИЙСТВЕ НОЗДРОВСКОЙ
Во вторник, 9 января, Вышгородский районный суд Киевской области избрал меру пресечения подозреваемому в убийстве правозащитницы Ирины Ноздровской Юрию Россошанскому. Его арестовали на 60 суток без права внесения залога. Потому что сторона обвинения подозревает, что если бы его не арестовали, он попытался бы уничтожить доказательства своей причастности к убийству. Юрий Россошанский – это отец Дмитрия Россошанского, который в 2015 году сбил сестру Ирины Ноздровской, за что был приговорен к семи годам лишения свободы.
В понедельник, 8 января, спикер Нацполиции Артем Шевченко заявил о задержании подозреваемого в убийстве Ноздровской. Народный депутат Антон Геращенко сообщил, что у следствия есть орудие убийства и чистосердечное признание подозреваемого. Впрочем сегодня заместитель главы Нацполиции Вячеслав Амброськин заявил, что подозреваемый признал свою вину, но раскаиваться в содеянном не собирается. Сам же Россошанский, по сообщению его жены, оставил записку, в которой говорит, что возьмет на себя вину, но только из-за травли своей семьи. В то же время советник главы МВД Зорян Шкиряк заявил, что подозрение обосновано, а доказательства собраны безоговорочные.
Не стоит ли намекнуть обществу, что есть некоторые сомнения в вине подозреваемого?
— Нет, не надо. У нас на самом деле, к сожалению, многие из спикеров и представителей силовых ведомств бегут впереди следствия и очень часто заявляют о каких-то вещах, которые иногда и не связаны с делом. При всем уважении к Зоряну Шкиряку, я думаю, что он не является настолько глубоким специалистом, чтобы определять, достаточные это доказательства или нет. Но и давайте не забывать, что достаточность доказательной базы у нас в государстве определяет только суд, который признает человека виновным или же оправдывает его. Поэтому насколько это серьезные доказательства, насколько они обоснованы, насколько они веские и смогут ли они убедить суд в том, что Россошанский-старший виноват, покажет только решения суда. Я думаю, что они были достаточно серьезными по состоянию на сегодня, иначе бы не было такого решения суда — 60 суток без права залога.
Читайте также: Убийство Ноздровской. Виновный признает и не признает своей вины
Хотя, с другой стороны, с учетом общественного резонанса и того фактажа, который мы сегодня имеем, ожидать какого-то другого решения суда тоже не приходилось. Поживем — увидим. Я думаю, что адвокаты Россошанского будут подавать на апелляцию. И как будет приниматься решение в апелляционном суде, мы тоже посмотрим. Что же касается той доказательной базы, о которой мы говорим, и вчера следствие об этом говорило, Аброськин об этом говорил, что мы продолжаем собирать доказательства по этому делу, потому что это действительно очень важно. В любой момент подозреваемый, при том мы не говорим про конкретно взятое лицо, это в принципе очень часто бывает так, что сначала подозреваемый признает себя виновным, иногда под давлением следователя. Давайте будем честны, это тоже происходит, иногда потому, что совесть заиграла, а иногда через короткий промежуток времени, потому что адвокаты посоветовали, человек идет в отказ и говорит, что его заставили подписать эти показания. Поэтому доказательную базу, если таковая имеет место быть, следствию нужно собирать и собирать очень тщательно.
Адвокаты семьи Ноздровской говорят, что органы досудебного следствия намерено ограничивают их в доступе к материалам дела. Они считают, что предоставленной информации недостаточно, чтобы убедиться в вине подозреваемого.
— Этот вопрос, наверное, было бы правильнее задать моим коллегам, которые являются адвокатами и более профессионально разбираются в этих нюансах. Но если не ошибаюсь, то следствие не обязано показывать адвокатам потерпевших материалы уголовного дела в стадии досудебного расследования. И в принципе это логично, и на мой взгляд, это правильно. Другой вопрос, что в очередной раз мы видим серьезный вызов по отношению к нашим правоохранительным органам. И хотелось бы верить, что все-таки доказательная база реально серьезная, и если старший Россошанский виноват, то он понесет заслуженное наказание. Но, с другой стороны, была оставлена записка, в которой фактически он говорит: "да, я признаю себя виновным, но на самом деле я не виноват". И тут есть две стороны медали. Или действительно это правда, или это было подготовлено, обдумана вместе с адвокатами схема, по которой может дальше работать сторона защиты.
Президент Петр Порошенко высказал Нацполиции благодарность за быстрое раскрытие этого дела. То, что глава государства сделал это заявление до решения суда, не способствует ли сомнениям общества в вине подозреваемого?
— На самом деле у меня есть определенные сомнения в том, что это так или иначе связано с Россошанскими по одной простой причине – это настолько за глупо, чтобы быть причастным к преступлению. Всякое может быть, конечно. К сожалению, далеко не всегда у нас преступниками являются Мориарти, но тем не менее, особенно сделать так, чтобы в достаточно короткий строк нашли убийцу.
Но как людям к этому относиться?
— Пока нужно ждать и понимать, какая есть доказательная база. Потому что сейчас мы все это рассуждаем на уровне человеческой логики, какого-то своего опыта, каких-то своих знаний, не владея информацией, что реально находится в материалах уголовного дела, на основании чего был задержан данный подозреваемый, какие доказательства, возможно, ДНК, возможно, орудия убийства с отпечатками, все же может быть. Мы сейчас фактически с вами гадаем на кофейной гуще. Но если журналистам, общественности и экспертам в какой-то степени это еще позволено, то должностным лицам, наверное, все-таки нет, по крайней мере, если мы говорим о европейском векторе развития, то этому стоило бы научится нашим власть имущим.
Некоторые из аналитиков допускают, что есть необходимость справедливого расследования и рассмотрения этого дела, потому что в противном случае это толкает граждан к волне самосудов. Насколько вероятной сейчас является угроза судов Линча?
— А другие преступления, которые происходят каждый день в обществе, они не могут толкать? Мы говорим о конкретно взятом деле. Почему оно таким стало? Потому что ему придали общественный резонанс. А так оно находится в ряде других тяжких преступлений, которые происходят в Украине каждый день и часто точно так же есть подозреваемые, иногда и более с веской доказательной базой, но, тем не менее, почему-то ничего не происходит. Здесь же, скажем так, вероятность судов Линча возможна. Она была возможна всегда, но как показывает практика, в Украине это происходит крайне редко и по крайней мере появляется одна, две, три головы, которые успевают остановить народ. Самое страшное, что может произойти, что начнут страдать невиновные, что кто-то с пьяной лавочки или в состоянии аффекта пойдет наказывать родственников Россошанского, которые к этому абсолютно никак непричастны. То есть это могут быть дальние, близкие родственники, которые абсолютно не причинили никакой вины Ирине. Такое тоже в обществе происходит, притом это происходило раньше, это происходит сейчас, это, к сожалению, происходить и будет.
Но для этого у нас есть правоохранительные органы и судебная система, доверие к которым последнее время становится все меньше и меньше. Доверие к судебной системе поднять после 2014 года глобально не смогли, а у правоохранителей был, скажем так, определенный скачок доверия, но, тем не менее, реформа, по большому счету остановилась на уровне патрульной полиции, глубоко внутрь она не пошла, а местами она дала даже негативные результаты вместо позитивных. Потому что сегодня мы обвиняем правоохоранителей в том, что они плохо расследуют.
О ЗАДАЧАХ КАБМИНА НА 2018 ГОД
В Кабмине назвали главные вызовы для правительства на 2018 год. По словам министра Кабмина Александра Саенко, это продолжение медицинской реформы, реформы образования с улучшением соцобеспечения учителей и реформа таможни.
По вашему мнению, это действительно самые важные вызовы для правительства на этот год?
— Смотрите, получается, у нас три направления. Одно направление – это ГФС, я имею в виду таможню. Да, это важно, но, скажем так, не для всех граждан Украины. Медицинская реформа это зона ответственности МОЗ и образовательная реформа – это зона ответственности МОН. Вопрос: если у нас только три приоритета на этот год, чем будут заниматься остальные министерства и какая их смысловая нагрузка? То есть у каждого из министерств должен быть хотя бы десяток приоритетных направлений. Потому что получается, что у нас весь Кабмин будет заниматься тремя вопросами. Это приоритетные задачи. Что значит приоритетные задачи? А пенсионерам пенсии – это не приоритетные задачи? А нормальные социально-экономические условия для всех остальных граждан – это не приоритетная задача?
Насчет реформы таможни Саенко заявил "мы хотим укомплектовать наши границы оборудованием, что будет анализировать грузы в автоматическом режиме – это масштабная инициатива в борьбе с контрабандой". Как вы это прокомментируете?
— У меня иногда после таких заявлений складывается впечатление, что надо закупить автоматы, которые будут работать вместо наших министров. Может, тогда это будет более в тему, и каждый будет говорить по своему направлению. Потому что у нас проблема с таможней была, есть и, к сожалению, будет. В этом году, как минимум, всех комплексов, которые закроют все проблемы, никто не закупит. Для них денег нет. Во-вторых, вопрос: а куда делась та реформа, которая была сделана в 2015 году, в 2016 году? Она уже себя изжила? Теперь последним этапом остается и последней соломинкой остаются действительно только комплексы? Окей. И что дальше? Тогда давайте везде менять. То есть давайте дождемся, пока в Японии изобретут реально самообучающихся роботов, и наберем их вместо наших чиновников, министров, депутатов и всех остальных, и тогда реально заживем. Это, к сожалению, было бы смешно, если бы не было так грустно. Но факт остается фактом. А те миллионы гривен, которые были потрачены на реформу таможенной службы? Мы же проводили реформу. То есть в таком случае мы должны сейчас расписаться, как государство, в несостоятельности тех реформ, которые мы провели. И фактически тогда деньги пустили на ветер или как?
Саенко сделал акцент на том, что правительству крайне важно тесно сотрудничать парламентом в вопросе продолжения реформ. Что министр Кабмина хотел сказать этим заявлением?
— Главное, чтобы парламент не обиделся и вообще не перестал ходить на работу. Они и так туда плохо ходят, а тут могут вообще сказать, что Кабмин сказал, что у нас взаимодействия нет, поэтому мы ходить перестанем. А если серьезно, то говорить о том, что отсутствует взаимодействие в работе между парламентом и Кабмином, к счастью, сегодня не приходится. Давайте вспомним, как достаточно неплохо проголосовали за бюджет. Давайте вспомним, как достаточно неплохо и слаженно проголосовали за те реформы, которые предлагал Кабмин. Никто особо не требует отчета у премьера. И дни правительства в парламенте проходят тоже более-менее спокойно, мягко. Никто, скажем так, не идет на разрыв.
То есть все-таки они неплохо взаимодействуют?
— Гройсману последнее время удалось наладить более-менее адекватную работу с ВР. Идиллии, конечно, нет, и всегда хочется чего-то лучшего, и более слаженной работы. Но, тем не менее, по состоянию на сегодня, мы с вами это в той или иной степени видим. Это раз. Два — давайте не забывать, что следующий год — это год предвыборный, где надо будет раздать и, главное, выполнить, последние обещания перед новой избирательной кампанией. А народным депутатам без поддержки Кабмина это часто тоже выполнить очень тяжело. И Кабмину идти на выборы с не очень хорошим рейтингом тоже вряд ли хочется. Поэтому я думаю, что как раз работа в следующем году может быть более-менее слаженной. Если не победят какие-то чересчур амбициозные политики, политические силы, которые попытаются, скажем так, перевернуть ситуацию с ног на голову, дабы получить больший результат во время избирательной кампании.
О МИРОТВОРЧЕСКОЙ МИССИИ НА ДОНБАССЕ
Накануне вышло интервью посла Украины в ООН Владимира Ельченко. Он рассказал нюансы ситуации в Совете Безопасности ООН вокруг миротворческой ситуации на Донбассе. По его словам Совбез был готов начинать техническую работу над мандатом, но РФ откинула все важные положения и сдвигов в этом вопросе в ближайшее время не будет.
Согласны ли вы с мнением посла?
— К сожалению, да, Ельченко очень опытный дипломат, Ельченко был, в том числе, и послом в РФ, он много что знает изнутри и, к сожалению, я думаю, что он прав. Если в середине прошлого года, грубо говоря, в конце лета-осенью мы, особенно в рамках встреч Волкер-Сурков надеялись, что все-таки начнется какой-то процесс и вроде бы он даже где-то на горизонте замаячил и в относительно ближайшем будущем мы увидим голубые каски на востоке нашего государства, то чем ближе приходила зима, тем более морозные отношения мы наблюдали как между этой двойкой, так, в принципе, между всеми другими участниками этого процесса, в первую очередь, РФ. Они занимают достаточно радикальную позицию по отношению к миротворческой миссии ООН на востоке нашего государства и похоже, что менять ее пока не собираются или только на их условиях, или никаких других.
Ельченко заявил: "И Лавров, и главы России повторяют, как мантру: мы готовы пойти на то, чтобы миссия ООН охраняла ОБСЕ, хотя ни в ОБСЕ, ни в ООН никто не может понять, что это даст". Из-за чего произошло такое торможения процесса переговоров?
— Потому что это не происходит на российских условиях и если бы мы согласились на том, что это будут стоять российские голубые каски и притом только на линии разграничения, я думаю, что Россия бы сказала "окей" и она бы начала участвовать в этом процессе. То есть мы прекрасно понимаем, что если будет закрыта граница, то, по большому счету, это означает смерть для так называемых ЛНР, ДНР, потому что перекроется поток как финансовый, так и поток вооружения, который речками бежит из РФ и поддержка этого режима моментально развеется и все станет на свои места. Я думаю, что месяца-двух не пройдет и все станет понятно. Россию, естественно, это не устраивает. Россия, с одной стороны, хочет вернуть нам Донбасс, но только на своих условиях и с полным контролем на этих территориях, дабы это был такой поводок для Украины. Может, это не совсем красиво звучит, но, к сожалению, это так. Это основная задача РФ по состоянию на сегодня. Забирать Донбасс – такой задачи, в отличие от Крыма, у России нет, но и вернуть Донбасс в том состоянии, в котором он был до войны, я имею в виду экономическом, моральном, психологическом, РФ невыгодно. Она, естественно, этого не допустит.
Кроме того, посол Украины в ООН заявил: "Им нужно либо сохранение ситуации, которая есть сейчас, либо так называемая миротворческая операция на российских условиях, которая заморозила бы этот конфликт на десятилетия".
— У нас, к сожалению, с Ельченко во многом мнения сходятся. Факт остается фактом: сегодня ситуация по отношению к введению миротворческой миссии зашла в определенный клинч, тупик.
Глава МИД Германии высказал надежды, что сторонам удастся согласовать мандат миротворцев на Донбассе, при чем еще до выборов президента РФ "реалистический и приемлемый".
— Притом там, если не ошибаюсь, звучали еще заявления о том, что давайте пока разместим миротворческую миссию на линии разграничения, а потом постепенно…
По словам главы немецкого МИД, это должна быть вооруженная и мощная миссия ООН, которая будет пребывать по всех оккупированной территории, а не малочисленная группа, которая будет охранять представителей ОБСЕ и находиться на линии разграничения.
— Давайте не путать. Это стратегия-максимум. Речь шла о том, чтобы изначально разместить миссию ООН на линии разграничения с постепенным заходом и выходом фактически на государственную границу Украины. Но на такие условия можно идти только в том случае, если будет четкий план, когда будет происходить это и по каким датам, конкретным датам.
Ранее адвокат Елена Карнаух, комментируя суд по делу Ноздровской заявила, что сомнения адвокатов рискуют быть обоснованными.
А юрист Евгений Лосовский в свою очередь отметил, что убийство правозащитницы не раскроют без контроля общества.
