Павел Рудяков, эксперт
Почти ровно год назад — 29 августа 2016 года — Борис Ложкин без лишних слов и слез, как показалось, даже с некоторым, пусть в большей мере напускным, чем реальным, энтузиазмом, сменил пост главы Администрации президента на должность секретаря созданного в тот же самый день Национального инвестиционного совета при Президенте Украины. Петр Порошенко, по его собственным словам, поставил перед Ложкиным задачу превращения Нацсовета в мощный инструмент формирования инвестиционной политики государства.
"Борис Ложкин — лучшая кандидатура на роль ключевого менеджера и коммуникатора в вопросе привлечения инвестиций в экономику", — заявил тогда глава государства. И вот, миновал год. Ложкин исчез из сводок новостей и из информационного поля, вопрос об инвестициях завис в воздухе. Сам новоиспеченный секретарь вскоре после назначения говорил о том, что приоритетом его деятельности на новом месте станет создание «устойчивой экосистемы», привлекательной для иностранных инвесторов. "Инвесторы с большими деньгами придут в Украину, — заявлял в сентябре прошлого года Ложкин, - если почувствуют, что у нас здоровый климат и привычная для них система ценностей. Если увидят, что существуют четкие и понятные правила игры, не меняющиеся в зависимости от политической конъюнктуры".
Если судить по итогам первого года работы инвестиционного Нацсовета, решить задачу не удалось. В плане привлечения иностранных инвестиций от Порошенко — Ложкина что-то где-то пошло не так, как хотелось. Что именно? Не сложился "здоровый климат"? Подвела "система ценностей"? Не исчезла "зависимость от политической конъюнктуры"? Или и то, и другое, и третье вместе взятое? А может, еще что-то, кроме перечисленных факторов? Ответы на эти, как и на ряд других, вопросы очень непросты. Многое в них остается дискуссионным. Такое положение вещей характерно не только для Украины, но и для многих других стран мира.
Привлечением инвестиций занимаются многие, привлечь же удается далеко не всем.
Более того, даже те, кому это удается, далеко не всегда оказываются в выигрыше. Для нашей страны те связанные с иностранными инвестициями факторы и обстоятельства, о которых говорит Ложкин, представляют собой не причину, а следствие. Фундаментальная же причина отсутствия серьезных инвестиций и неспособность власти их привлечь состоит в том, что в стране проводится последовательная антиинвестиционная политика. На словах выражая готовность распахнуть двери перед инвесторами, на деле власть делает все, чтобы они не пришли. По сути, мы не первый год имеем дело с государственной стратегией ухода от привлечения инвестиций.
Инвестиции, как Восток, — дело тонкое, очень тонкое. Есть страны, которым привлечение иностранных инвестиций позволило заметно ускорить рост ВВП, добиться увеличения уровня занятости населения, улучшить количественные и качественные показатели потребительского спроса, а также ряд других маркеров экономического развития. Существуют, однако, и примеры (и их, надо признать, гораздо больше), когда привлечь инвестиции не удается, а если удается, то проблемой становится получение от них нужного практического результата. Парадокс ситуации состоит в том, что меры, предпринимаемые правительствами первой и второй групп стран для привлечения инвестиций, в большинстве своем идентичны. А вот результаты разные, даже очень разные. В чем тут дело? Как объяснить тот факт, что нередко приход в страну иностранного капитала обусловливает заметное усиление социально-экономических различий, а статистически значительный рост ВВП сочетается с растущей бедностью, нищетой большинства населения? Иначе говоря, хорошие статистические показатели экономического развития на макроуровне никак не отражаются на уровне общего благосостояния, который остается низким или падает.
Специалисты склонны полагать, что все дело тут заключается в характере взаимоотношений между правительствами стран, привлекающих иностранных инвесторов, и самими инвесторами. Последние вкладывают средства в другие экономики, привлеченные определенным набором льгот и привилегий, которые им там предоставляются. Есть и другие обстоятельства, встречающиеся реже, но, тем не менее, тоже очень важные. Так, например, итальянский «Фиат» разместил часть своего производства в Сербии не только потому, что цена рабочей силы в этой стране заметно ниже, чем в Италии, а сербское правительство предоставило ему солидный пакет льгот, но еще и для того, чтобы открыть для своей продукции непрямой путь для экспорта на рынок России. Такие вещи надо непременно учитывать. Иначе можно просчитаться, проиграв даже после привлечения инвестиции.
Похоже, украинская власть, несмотря на формирование Национального инвестиционного совета и появления там Ложкина, ни о чем подобном не думает и думать не хочет. У нее свой взгляд на проблему. Она думает не о том, как за счет иностранных инвестиций двигать вперед национальную экономику, повышая социальные стандарты, а о том, чтобы продавать инвесторам льготы и привилегии, не заботясь о социально-экономическом эффекте иностранных вложений в украинскую экономику. Иначе говоря, не о том, чтобы привлечь инвестиции и чтобы они работали, а о том, как взять с них свой процент. Для власти это, безусловно, выгодно: чиновничьи бонусы в сделках такого рода, как правило, высоки. Для инвестора выгода тоже есть. Бизнес делается по очень благоприятной с точки зрения налогов и остальных "поборов" схеме, а прибыль беспрепятственно выводится оттуда, где она создается, туда, куда пожелает инвестор. Для населения же ни выгоды, ни перспективы в подобной деятельности нет.
Читайте также: В ВР примут то, что нужно Порошенко, и уйдут от ответственности — Якубин
Чтобы новая миссия Ложкина могла оказаться хотя бы отчасти успешной, в Украине должна быть кардинально изменена система работы с инвесторами. Начиная с экономических и политических верхов и заканчивая средним звеном и низами. По силам ли секретарю инвестиционного Нацсовета, любимцу Порошенко добиться этого? Мой ответ — нет, не по силам. Главнейшее условие для прихода в страну иностранных инвестиций — обеспечение благоприятного для бизнеса климата — остается у нас чем-то сродни европейской интеграции. Говорится об этом много, делается мало. В такой ситуации, сколько бы ни говорили наши чиновники и активисты от экономики о том, что бизнес-климат в Украине день ото дня улучшается, ни один серьезный инвестор этим заклинаниям не верит и не поверит.
Когда Курт Волкер говорит, что ему бы "очень хотелось создания хорошего бизнес-климата, который до сих пор в Украине не создан", — его слова звучат как приговор. Возразить тут нечего. Любые возражения выглядят голословными. Когда после них Владислава Рутицкая, бывшая замминистра аграрной политики и продовольствия, а ныне вице-президент Фонда "Сигма — Блейзер", рассуждает о "семи причинах инвестировать в Украину прямо сейчас", ее логика и аргументы не вызывают никакого доверия, звучат едва ли не как насмешка. Украина, действительно, очень привлекательная для иностранных инвесторов страна. Но это — только теоретически. На практике же получается так, что она инвесторов не интересует. Климат не тот.
