Павел Рудяков, эксперт
Сделанное Виктором Януковичем в эфире российского телевидения накануне очередного заседания суда по обвинению его в госизмене заявление о выходе его и его представителей из судебного процесса перевернуло всю ситуацию и весь, выражаясь языком Юрия Луценко, "процесс века" с ног на голову. Одних только процессуальных последствий этого шага наберется с полдюжины, а то и того больше. Последствий же политических, включая репутационные, может оказаться столько, что их анализ займет не один месяц. Свое решение Янукович мотивировал просто и прозрачно: у него нет уверенности ни в объективности суда, ни в справедливости его будущего решения, ни в соответствии этого решения правовым нормам и процедурам. Ответ на вопрос, почему сначала взялся участвовать в процессе, а теперь вдруг решил отказаться от участия, пусть не совсем прямо, но тоже был дан. Понадобилось время для того, чтобы окончательно убедиться в неправовом характере судебных слушаний, в предопределенности их результата, а также в том, что его право на полноценную защиту не будет соблюдено.
Комментируя решение своего клиента и его последствия, один из адвокатов бывшего президента сказал, что теперь судебный процесс со всей очевидностью просто разваливается, теряя последние остатки собственно юридической процедуры и превращаясь в откровенно политическое действо. При всей ее категоричности с такой оценкой трудно не согласиться. Отказ обвиняемого и его адвокатов от участия в судебных слушаниях делает приговор суда по его делу еще более спорным, еще менее обоснованным с юридической точки зрения и менее легитимным. Число процессуальных нарушений, допущенных в ходе рассмотрения дела Януковича в Оболонском суде Киева и без того начинало зашкаливать. В ситуации, сложившейся после выхода стороны защиты из процесса, обеспечить его законность и снять сомнения в его политизации становится заведомо нереально. И это, похоже, хорошо понимают все, кроме, разве что, Луценко, который, конечно, тоже понимает, что сел в лужу, но признавать этого не хочет и не может. Цена победы для него слишком высока. И поражения – тоже.
Что остается делать генпрокурору? Вариантов не так много, и все они, если отбросить детали, сводятся к продолжению судебно-циркового представления под названием "Процесс века над изменником Януковичем". С удвоением или даже утроением усилий по поливанию грязью обвиняемого, навешивания на него всех возможных и невозможных собак. Пусть с заметно более низким, чем до этого момента, коэффициентом полезного действия с точки зрения личного генпрокурорского пиара (вспомним, как на предыдущих заседаниях суда большинство микрофонов стояло на столе адвокатов, объективы камер были направлены преимущественно на них). Правда, нужный результат теперь практически недостижим. Приговор Януковичу в любой ситуации и при любых обстоятельствах будет выглядеть неубедительно. Для того чтобы оспорить его в Европейском суде по правам человека, адвокатам обвиняемого не понадобится много труда. Есть, думаю, все основания предполагать, что они – адвокаты – сосредоточатся теперь именно на сборе и надлежащем оформлении доказательств того, что права их подзащитного в ходе слушания его дела в украинском суде были нарушены, причем, грубо, системно, в особо, так сказать, крупных размерах.
Назначение государственного защитника, решение о котором принял Оболонский суд, на первый взгляд, решает проблему. Но это только – на первый. Если присмотреться к такому варианту внимательнее, станет ясно, что "плюсов" в нем гораздо меньше, чем "минусов". Присутствие нового участника судебного процесса позволяет сохранить сам этот процесс, но только формально. По сути же дела, оно превращает его из акта политической расправы, каковым он являлся до этого, в откровенный фарс. Кто бы ни был назначен госзащитником, он будет зависим от власти, лишен возможности общения со своим подзащитным. Да, и изучить материалы дела, собранные, как известно, в двадцать восемь томов, до следующего заседания, назначенного на 12 июля, ему вряд ли будет под силу.
Отношение к делу о государственной измене Януковича в украинском обществе предельно политизировано. И это не удивительно, учитывая все обстоятельства дела и его контексты, по-другому не могло и быть. Облечь, пусть не в безукоризненную, а в относительно сносную, правовую оболочку политические претензии нынешних правителей к правителю бывшему не удается. И вряд ли удастся даже путем привлечения самых лучших мировых юридических светил. Юридическая безграмотность Луценко, конечно, играет свою роль, но дело, главным образом, не в ней, а в объективной слабости позиции стороны обвинения, в юридической несостоятельности доказательств и аргументов, собранных ею для суда.
Читайте также: Янукович затягивает судебный процесс — Батрин
Даже самый, казалось бы, неубиенный козырь в руках Луценко и прокуроров, каковым с их подачи принято считать письмо Януковичу к Владимиру Путину с просьбой ввести войска РФ на территорию Украины, в юридической плоскости выглядит более чем сомнительно. Во-первых, если его принимать во внимание, то надо признать, что на момент его написания Янукович оставался президентом. Во-вторых, текст можно интерпретировать по-разному, ставя под сомнение сам факт просьбы о введении войск. Ко всему прочему, в одной из интерпретаций может фигурировать, мягко говоря, малоприятный для стороны обвинения тезис, согласно которому, если Янукович собирался использовать войска только 1 марта, то это является подтверждением того, что он не использовал их и не собирался использовать ни 18-20 февраля, ни до этих роковых дней.
Наконец, в-третьих, обвинение Януковича в госизмене строится на письме, которое в свое время показывал в ООН Виталий Чуркин. В распоряжении стороны обвинения есть только копия документа, оригинал же отсутствует. Если следовать законодательной букве, никакая копия не может быть принята к рассмотрению судом как доказательство вины обвиняемого. Соответствовать международным правилам и нормам в данном вопросе выгодное власти решение Оболонского суда неспособно по определению. Заведомо же идти на отказ от такого соответствия было бы себе дороже. Любая международная судебная инстанция посчитает решение, основанное на учете копии, неправомерным едва ли не автоматически. В такой ситуации делать "орлам Луценко" и ему самому остается одно: и дальше гнуть свою линию, направленную на безусловный приоритет политики над правом. Формат заочного правосудия, вроде бы, этому способствует. Да, вот беда: только в нашей местной политико-правовой "песочнице". Для ЕСПЧ же, например, заочное судилище, пусть даже основанное на специальной законодательной базе, – стопроцентный формальный показатель нарушения прав обвиняемого в целом и его права на полноценную защиту в частности.
Отказ адвокатов Януковича от участия в судебных слушаниях вызвал общественный резонанс. Меньше внимания обратили на слова одного из них о том, что его клиент готов подать встречный иск о государственном перевороте, совершенном участниками "Майдана". Для суда, где рассматривается иск против бывшего президента, Генпрокуратуры, лично для Луценко такой поворот может создать целый ряд дополнительных проблем. Их – проблем – и сейчас хватает с тзбытком, а может стать еще больше. Если, отбросив политику, взглянуть на ход событий, связанных со сменой власти в Киеве в феврале 2014 года, то правовая оценка всех перипетий способна оказаться далеко не столь однозначной, как ее представляет отечественной публике Луценко. Стабилизации политического процесса и общественной жизни в стране это способствовать, конечно же, не будет. Совсем наоборот: если нечто подобное произойдет, амплитуда раскачивания "лодки" нашей государственности способна достигнуть без преувеличения катастрофических масштабов. Со всеми вытекающими.
