Французская полиция вышла на митинги в крупных городах страны. Причина – жестокость участников массовых демонстраций, которые недовольны трудовой реформой.
За последние 2,5 месяца во Франции массовые акции протеста стали привычной картиной: протестуют члены профсоюзов, рабочие – против трудовой реформы, а пенсионеры – против пенсионной. Были и неоднократные столкновения с полицейскими с дубинками, со слезоточивым газом, коктейлями Молотова. В общей сложности 343 сотрудника полиции пострадали или получили ранения.
Смотрите также: Беспорядки во Франции: поджоги и задержания
Параллельно началась двухдневная забастовка, объявленная профсоюзами, ограничено движение по ключевым трассам. Их просто перекрыли дальнобойщики, что вызвало километровые пробки. В регионах Франции перекрыто движение практически 70% пригородных поездов. Властям Тулузы пришлось даже прибегнуть к аренде автобусов, потому что частные перевозчики отказались выходить на работу.
Причина – проект трудовой реформы, который правительство воплощает в жизнь в обход парламента. Франсуа Олланд, президент Франции, заявил, что закон непременно вступит в силу. Отметим, что сейчас во Франции 35 рабочих часов в неделю, а максимально со сверхурочными – 44 часа. Этот время хотят увеличить до 48 часов стандартной рабочей недели и 60 часов с внеурочными.
Забастовки и трудовую реформу во Франции в эфире радиостанции Голос Столицы проанализировал Олег Волошин, политолог-международник.
Массовые акции протеста, на которые даже полиция выходит, свидетельствуют о том, что накал страстей во Франции усиливается?
Для чего им это было нужно?
– Чтобы обезопасить себя от возможных новых терактов такими методами. Трудно себе представить, чтобы у нас сотрудники службы безопасности устраивали такое. А тем более, когда это касается обычных профсоюзов – а ведь у полиции свой профсоюз есть.
Это не то, что бастуют так, что тюрьму открыли, и они разошлись. Они считают, что они вреда не наносят никому.
Хотя, если вы вспомните, во времена, когда во Франции проводили большие либеральные реформы, то миллион человек приходило. Блокировали электростанции, автозаправки, тогда применяли активно и полицию, слезоточивый газ против демонстрантов. И все-равно (бывший президент Франции – Ред.) Саркози продавил, если не ошибаюсь, в 2010-м, свои реформы, но трудовое законодательство радикально изменить все же не решился.
Эксперты считают, что Олланд все равно пытается продавить эту реформу. Прибавит ли это ему дополнительных очков?
– Ему ничего не поможет. У него рейтинг одобрения –13%, вряд ли он может на что-либо рассчитывать, как социалист в целом.
Но это только в Украине каждый шаг измеряется рейтингами. Все-таки во Франции есть такое понятие, как ответственность, и человек думает не только о переизбрании, а о том, с чем он оставит Францию, кем он останется в истории. И пока у Олланда ситуация оставляет желать лучшего.
Поэтому активизировать, оживить рынок труда, упростить процесс увольнения работника – все это может стать толчком для возрождения французской экономики, которая – в глубокой стагнации. И потом будут вспоминать, что Олланд, хоть и социалист, но смог провести очень важные и нужные реформы.
Шредер, Меркель в свое время обеспечили какой-то экономический подъем. Меркель грамотно использовала те наработки, что сделали социал-демократы, в конце 90-х заставив немцев затянуть пояса. В итоге они потом проиграли выборы, но то, что Германия первая затянула пояса, позволило ей первой выкарабкаться раньше, чем другим странам ЕС, потому что немцам в конце 90-х – в начале 2000-х пришлось пересмотреть отношение к государству всеобщего благосостояния.
И вообще эта концепция рушится, это видно и по выборам в Австрии и Британии, особенно на фоне миграции, поэтому создателям этого государства всеобщего благосостояния ничего не светит.
Ранее директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии Михаил Погребинский заявил, что в обществе произошел спад протестных настроений из-за резкого ухудшения социально-экономической ситуации в стране. Так политолог прокомментировал результаты опроса, поведенного фондом "Демократические инициативы" и социологической службой Центра Разумкова.
