РИА Новости Украина
Поль Морейра (родился в 1961 году) — французский журналист и режиссёр документального кино. Создал серию фильмов о конфликтных зонах, в том числе об Ираке, Афганистане, Бирме, Израиле, Республике Конго, Сомали и Украине. Морейра, по сути, реанимировал и поднял до степени искусства жанр журналистского расследования на французском телевидении. Режиссер является обладателем ряда международных премий за тележурналистику, его фильм-расследование "Ирак: Агония нации" получил премию за лучший документальный фильм на 47-м Телевизионном фестивале в Монте-Карло.
В связи с премьерой фильма "Маски революции", а также в связи с той реакцией, которую вызвала премьера этой картины во Франции, режиссер опубликовал достаточно обширный блог на ресурсе pltv.fr.
Смотрите также: Фильм "Маски революции" в переводе
Выдержки из этого текста мы предлагаем вашему вниманию. (Перевод — Николай Червяков; редактирование и оформление текста (курсив и п/ж) — РИА Новости Украина).
Поль Морейра. Когда я начал это расследование об Украине, то с ошеломлением обнаружил, до какой степени побоище в Одессе 02 мая 2014-го стёрлось из памяти… 45 погибших в огне человек в сердце большого европейского города XXI столетия. Всё было снято на десятки камер и мобильных телефонов. И никто из меня окружавших, об этом не помнил.
После короткого расследования я обнаружил, что событие отнюдь не было подвержено цензуре. К нему приступили, объявили открытым, но никогда не продолжили. Все как будто отвернулись.
Почему? Возможно, потому, что жертвы были русскими? Эти погибшие стали просто "кем-то", людьми без прошлого. Кто их убил, и почему, собственно, они умерли? "Кто-то", кто был никем.
Чтобы заговорили об этих мёртвых, нашим демократиям следовало бы просто высказаться. Официально, открыто. Нужны жёсткие реакции Канцлеров. Коммюнике Министров иностранных дел. Но после русского вторжения в Крым русскоязычному населению надолго уготована дурная репутация.
Так что же случилось 2 мая в Одессе? Я понял это, просмотрев часы изображений, проинтервьюировав десятки свидетелей, найдя жертв и агрессоров, складывая все истории вместе до тех пор, пока все факты не сложились в логичную картину этого безумия. Важное уточнение – я говорил исключительно с прямыми свидетелями этих событий, и только их слова затем вставил в фильм. С людьми, которых я видел на других кадрах, что позволяло мне пусть частично, но избавиться от преувеличений и откровенной лжи, которые неизбежны всегда — как со стороны нападавших, так и их жертв. Результат этой кропотливой работы и стал центром фильма.
Во время моего расследования этого события с "тихим эхом" я осознал значение националистической милиции. Они стояли в первой линии уличных боёв на Майдане, потом сформировали батальоны, отправившиеся на Восток… Но эти батальоны не были подчинены армии. Они не подчинялись той же дисциплине. Они могли служить дополнительной поддержкой правительства. Или создать свою, параллельную полицию. И – да! – в их рядах неонацистские символы были очевидной реальностью.
Моё расследование шло в противоход с принятой риторикой. Я знал, что столкнусь с отчаянным противодействием, что меня обвинят в пропутинской игре, в использовании элементов её пропаганды. Но я не ожидал подобной степени отрицания, переходящего порой в истерию. На одном украинском сайте я уже был назван "террористом" на службе русских спецслужб. Требуют запрета фильма. И даже посол Украины пытался оказать давление на Canal+. Что удивляет меня больше всего. Так как мне кажется, что Украина должна срочно задаться вопросом о парамилитарных группах. Они, как подтверждает фильм, сейчас представляют собой самую большую угрозу для украинской демократии.
Отказаться поделиться собственными знаниями лишь потому, что "это прорусская пропаганда" — значит самому стать пропагандистом. Тогда отдельные факты просто опускаются. Не ради лжи как таковой, а руководствуясь самыми добрыми намерениями. Но нельзя забывать: из подобных умолчаний и рождаются наихудшие теории заговоров.
Во Франции обвинения в мой адрес раздавались в основном от двух воинствующих блогов и непривычно для себя непримиримой газеты Le Monde — от штатного украинского корреспондента Бенуа Виткина (Benoit Vitkine). Во всех трёх публикациях аргументация схожа. Я недостаточно тонко нюансировал крайне правых – их цвет разнится от тёмно-коричневых тонов неонацистов до светло-бежевых националистов. Я преувеличил важность роли вооружённых автоматами Калашникова, а порой и танками парамилитарных групп. Я недостаточно подчеркнул их героическую роль в борьбе с русскими. И преувеличил американское влияние в смене режима.
А ещё допустил ряд фактографических ошибок.
Попробую ответить им здесь.
Чтобы поставить под сомнение мой фильм, Бенуа Виткин приводит лишь один пример. Он обвинил меня в том, что я придумал танки нового поколения, сооружаемые националистическим батальоном "Азов" (к которому он сам питает, как мне показалось, нежную снисходительность). На самом деле, так и есть. И командир батальона Андрей Билецкий мне говорил об этом с большой гордостью. 1,2м брони в передней части и расширяющие обзор видеокамеры. Технические детали этих новых военных монстров можно найти в Интернете (tanknutstan.wordpress.com). С другой же стороны, Бенуа Виткин не может не знать, что Андрей Билецкий – выходец из самой радикальной правой среды. Его избирательный вес довольно мал (хоть он и депутат), но его вес "в железе" и вооружённых людях – весьма значителен.
Единственная "верная нота", за которую я удосужился похвалы от Бенуа Виткина – это побоище в Одессе, в качестве "часто игнорируемого пост-майдановского эпизода". Это ваши собственные слова, уважаемый коллега…
У Анны Колен-Лебедевой (Anna Colin-Lebedev) свой блог на сайте Mediapart. А вот она как раз критикует мою трактовку "драмы" в Одессе. Она тщательно избегает слов "побоище", "бойня", чтоб не подчёркивать лишний раз крайней дикости этих убийств. Анна Колен-Лебедева говорит, что эта драма отнюдь не была обойдена молчанием. И в качестве единственного подтверждения приводит публикации, вышедшие… год спустя после упомянутых событий. Статьи того же Le Monde (Бенуа Виткин) и The Economist.
Анна Колен-Лебедева укоряет меня в повествовании, "сконцентрированном на слёзах жертв". Да, я предоставил слово матери потерявшей своего 17-летнего сына – Вадима Папуры. Её речь полна недомолвок, она была уверена, что я не сохраню её свидетельств, что Запад не задумается об их судьбе.
А ещё я предоставил слово украинским националистам, отдельные из которых испытывают угрызения совести. Прежде всего, я интервьюировал прямых свидетелей событий.
Анна считает, что всё произошло по вине недостаточной эффективности полицейских. По её мнению, я должен был сосредоточиться на этом. А не на боевиках, бросающих коктейли Молотова в здание и на земле добивающих раненных. Не на полной безнаказанности убийц и не на том, что украинское правительство спустило расследование на тормозах. О чём, кстати, упоминает и The Economist, статью которого она цитирует, но, вероятно, не изыскала времени прочесть.
Таковы главные претензии ко мне. Теперь перейдём к "мелочам".
В блоге Comité Ukraine (сomitе-ukraine.blogs.liberation.fr), который ведёт Рено Ребарди (Renaud Rebardy), я обвиняюсь в умолчании того факта, что батальон "Азов" интегрирован регулярной армией. Рено Ребарди не так услышал или плохо понял истинные связи батальона с украинским правительством. Вот текст моего комментария: "Официально это подразделение входит в состав национальной украинской армии, но в то же время, многие из его бойцов продолжают носить маски". А вот что ответил мне их командир Андрей Билецкий на вопрос о финансировании: "Если говорить о финансах, и что касается вооружения, то это предоставляет нам государство, равно как и часть нашей экипировки. Всё остальное – результат работы волонтёров, среди которых есть ряд мелких и средних бизнесменов, которые инвестируют в нас деньги и делают всё это возможным". Во время интервью и во фрагментах, выпавших при монтаже, Билецкий высказывает скрытую угрозу правительству, которое представляется ему слишком коррумпированным. Специфика позиции "Азова" состоит в том, что официально они входят в ВСУ, но сохраняют при этом весьма значительную автономию.
Вот факты: украинский парламент вынес на рассмотрение этот вопрос 23 февраля 2014-го, и на следующий день разразилась война. Русскоговорящее население обеспокоилось своим будущим, и Путин воспользовался ситуацией, чтобы начать свои манёвры. 28 февраля украинский президент отменил это решение. Но слишком поздно – джинн уже вырвался из бутылки.
Рено Ребарди ставит мне на вид заявление, что новый министр финансов Украины – американский дипломат со стажем.
Наталья Яресько приняла украинское гражданство в декабре 2014-го года, чтобы войти в правительство. Сначала она работала дипломатом в Государственном Департаменте США, в 1989-1995 годах специализируясь на странах Восточной Европы, но и затем поддерживала с американским правительством тесную связь, так как возглавила Western NIS Enterprise Fund (WNISEF) — фонд, предназначенный инвестировать средства государственного американского агентства USAID в экономику Украины. Она там оставалась да самого занятия поста в украинском правительстве (как и продолжала возглавлять свой собственный фонд частных инвестиций Horizon Capital).
Примечательно, правда?
Бенуа Виткин обвиняет меня, что я назвал новых министров экономики "пробизнесно" настроенными. Но они сами декларируют приверженность к "агрессивному бизнесу" – эти слова не вошли в фильм. А выражается это, к примеру, в росте цены на газ в 4 раза. Помимо прочего.
Ребарди же упрекает меня в излишней суровости по отношению к Олегу Тягнибоку. Я говорю о нём: "Исторически он принадлежит к неонацистскому движению".
А этот человек неоднократно декларировал намерение избавить страну от "еврейско-московской мафии" и часто употребляет слово "жидва". А ещё является основателем социал-национальной партии (вам это ничего не напоминает?).
Если остановиться на общем зрительском впечатлении, то становится очевидным, что широкая публика ничего не знает ни о сегодняшнем значении украинских неонацистских групп, ни о самом существовании бойни в Одессе. По той причине, что этот факт был признан второстепенным (что отнюдь не значит, что его вообще замолчали).
А в заключение я предлагаю всем просто посмотреть фильм и сложить о нём собственное мнение. Потому что те люди из социальных сетей, которые оскорбляют и угрожают – в большинстве своём картины не видели. Они её себе представили. А вера – крайне мощный наркотик.
