Василий Стоякин, обозреватель
Владимир Путин намеревается исходить из стратегии многополярного мира, в котором учитываются мнения всех заинтересованных стран, а борьба с терроризмом осуществляется на основе общих стандартов. При этом опыт Украины будет представлен как позитивный пример прекращения внутреннего конфликта (вопрос Крыма традиционно не обсуждается), а опыт Сирии – как возможность реализации стратегии совместного противодействии террористической угрозе.
Барак Обама, судя по предварительным заявлениям, никакой новой стратегии предлагать не собирается – с какой это стати США должны отказываться от позиции ключевого геополитического игрока, определяющего мировую повестку дня? Украинский случай рассматривается как пример российской агрессии, а вопрос Сирии в контексте отстранения Башара Асада, поскольку при его сохранении успешная борьба против ИГИЛ невозможна.
Украинское руководство, естественно, поддерживает позицию США, однако тут есть сразу несколько проблем, которые ухудшают положение Украины.
Во-первых, это общее снижение интереса к украинскому вопросу в мире. У нас подписаны Минские соглашения, достигнуто прекращение огня. Осталось только завершить политическое урегулирование конфликта. На этом фоне активное военное противостояние в Сирии и поток беженцев в Европу привлекает несравнимо большее внимание.
Для решения этой проблемы украинская дипломатия пытается увязать украинскую и сирийскую проблемы. Так, президент Петр Порошенко недавно обратил внимание на сходство ситуаций в странах – там, где появляются российские "зеленые человечки" усиливается конфликт и появляются беженцы, а министр иностранных дел Павел Климкин заявил, что Россия участвовала в подготовке боевиков ИГИЛ.
Политика эта правильная, но для мировых лидеров малоубедительная. Они отлично знают, что украинское руководство так и не озаботилось получением юридически корректных доказательств российской агрессии (даже в Крыму, причем именно там-то беженцев мало, а боевых действий не было вовсе). Они также знают, что конфликт в Сирии начался до появления ИГИЛ и именно вследствие намерения США свергнуть Асада. Известно им и то, что ИГИЛ изначально появился на территории Ирака с попустительства американской стороны и искать здесь "российский след" несерьезно.
Во-вторых, США далеко не так последовательны в поддержке Украины, как можно было бы подумать. Если вопрос Крыма рассматривается совершенно однозначно, то относительно Донбасса сказать того же нельзя. США поддержали Минские соглашения, де-юре признав, что российских войск на территории материковой Украины нет (заметим, что российские войска в Сирии были обнаружены немедленно, хотя их наличия никто и не думал скрывать).
Впрочем, есть не слишком популярная точка зрения, в соответствии с которой США и Украина сознательно не замечают российских войск – это сделало бы полностью невозможным мирный диалог и экономическое сотрудничество (не забываем критическую зависимость украинской энергетики от поставок российских газа, угля, ядерного топлива и собственно электроэнергии).
В-третьих, позиция США по Сирии крайне уязвима и в последнее время американцы вынуждены идти на согласование своей позиции с российской. Вероятно, если Обама попытается следовать своей прежней логике (сначала добить Сирию, потом приняться за ИГИЛ), он не встретит понимания у большинства Генассамблеи. Проверять, в какой форме выразится это непонимание, американская дипломатия, скорее всего, не захочет.
Учитывая общую невыигрышную для США ситуацию, Москва, скорее всего, предложит Вашингтону компромисс – обмен активного участия России в антиигиловской коалиции на сохранение Асада и невмешательство США в урегулирование конфликта на Донбассе. США попытаются нейтрализовать российские предложения угрозой расширения СБ ООН и лишения России права вето (к этим требованиям уже присоединилась Украина), однако усилиями США авторитет ООН и ее способность влиять на ситуацию в мире сильно дискредитированы.
В чем же может быть выигрыш Украины при этой неудачной ситуации?
Начнем с того, что вопрос Крыма, по обоюдному согласию сторон, рассматриваться не будет. ЕС и США не признают вхождение Крыма в состав России, а Россия отказывается от пересмотра итогов прошлогоднего референдума (даже если в результате Крым все равно останется в составе РФ). Таким образом, "крымские" санкции все равно сохранятся, правда, эффект их будет такой же, как и прежде. Блокада Крыма со стороны Украины не будет встречать критики со стороны ЕС и США, но и эффект ее вряд ли будет большим.
Относительно Донбасса ситуация более позитивна.
Если США сочтут возможным согласиться на сохранение Асада (что маловероятно), возможно изменение формата "нормандской четверки" путем введения в нее представителя США. Однако гарантий того, что он будет последовательно отстаивать украинские интересы, нет.
Впрочем, даже если США пойдут на уступки России, ничего трагического для Украины не произойдет. Снижение глобального интереса к украинскому кризису, чего, по-видимому, боятся в Киеве, означает также и то, что неуступчивость Украины в реализации невыгодных ей пунктов Минских соглашений не приведет к давлению со стороны ЕС. Зато осенние выборы на Донбассе в любом случае признаны не будут и, соответственно, отказ Украины от проведения выборов встретит полную поддержку. Так же очевидно и то, что никто не будет требовать от Украины прописанных в Минских соглашениях законодательных изменений: конституционной реформы, в иных очертаниях, чем уже приняты в первом чтении; изменения избирательного законодательства специально под Донбасс; изменения закона об особом порядке самоуправления в отдельных районах Донбасса (в нынешней редакции он не может быть выполнен сепаратистами – ни по срокам, ни содержательно).
Точка компромисса, очевидно, состоит в озвученных, например, Юрием Луценко планах Украины – непризнание сепаратистских режимов на Донбассе при сохранении экономических связей (приднестровский вариант). Уступки, на которые придется тут идти, будут незначительными – упрощение пропускного режима и возвращение региона в гривневую зону (что необходимо, прежде всего, самой Украине – для получения доходов бюджета от работы уцелевшей промышленности Донбасса). Для России это также приемлемый вариант выхода из украинского кризиса.
В общем, даже самый негативный сценарий развития ситуации после сессии выглядит для Киева вполне приемлемым. При этом, даже в идеальной ситуации рассчитывать на восстановление территориальной целостности даже материковой части Украины в этом, или начале будущего года не стоит.
