Анна Лаба, РИА Новости Украина
Война на Востоке Украины продолжается уже не первый год, и сотни тысяч людей вынуждены были покинуть свои дома и переехать туда, где не свистят пули и не рвутся снаряды — в мирные регионы страны. По данным Министерства социальной политики Украины, из 1 миллиона 700 тысяч внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) насчитывается около 240 тысяч детей. Кроме того, тысячи детей остаются сегодня в прифронтовых зонах подконтрольной украинской территории и постоянно получают психологические травмы, потому что за их окнами ежедневно звучат взрывы. Такие дети нуждаются в постоянной помощи, в психологической поддержке и действенных реабилитационных программах. К детям, получившим психологические травмы вследствие войны, сегодня относятся также дети военнослужащих, погибших в АТО и тех, кто сейчас находится на линии соприкосновения.
Насколько государство участвует в создании действенных программ для детей с травмами войны, какую именно помощь необходимо оказывать таким детям, и чем игнорирование данных проблем опасно для общества в будущем рассказали на пресс-конференции в РИА Новости Украина психологи, представители международных и волонтерских организаций.
Нас ждут проблемы в будущем
Психологи обратили внимание, что обыватель не совсем понимает, что такое "травма войны", а на самом деле ребенок, который находится в зоне боевых действий, или ребенок, так или иначе связанный с этими событиями — будь то ребенок, живущий на линии контакта, или ребенок, которого переселили, или ребенок, отец которого ушел на войну — меняется навсегда.
"На самом деле, как мы в детстве помним свой мир, так мы дальше живем, если ребенок находится в большом стрессе, а война — это огромный стресс, который влияет на ребенка навсегда. Соответственно этот стресс никуда не девается, и меняет представление ребенка о мире, влияет на его образ жизни. Стрессовое расстройство у детей связано, прежде всего, с нарушением когнитивных, эмоциональных функций и социальной адаптации. И на сегодняшний момент есть какие-то отдельные кусочки психологической помощи или социальной адаптации, которые делаются силами международных организаций, силами волонтеров. Но, к сожалению, за три года боевых действий единой программы, единого курса, в Украине нет, и наверное, нет четкого представления о том, что дети — наше будущее, и то, как они воспринимают реальность, это то, как мы с вами будем жить через 20 лет. Потому что те дети, которые на сегодняшний день дезадаптированы, это те, кто в будут иметь ряд психологических и социальных проблем в будущем", — клинический психолог, психотерапевт, тренер, координатор проектов в британской организации International Аlert в Украине Алена Лукьянчук.
Государство как пассивный наблюдатель
Национальный директор по развитию программ СОС "Дитячі Містечка України", глава правления Украинской сети за права ребенка Дарья Касьянова обратила внимание, что за три с половиной годы войны в Украине радикально изменилась культура оказания психологической помощи и получения такой помощи. И люди научились действительно признавать, что они в такой помощи нуждаются и главное — обращаться за этой помощью.
"За три с половиной года огромные ресурсы — технические, финансовые, профессиональные — были вложены в сферу защиты правд детей, прав семей переселенцев международными организациями, волонтерскими организациями, украинскими общественными организациями. То есть это огромный комплекс разных сервисов в виде создания досуговых, психологических центров, и других разных видов помощи, которые работают как в так называемой "серой зоне", в освобожденных городах Донецкой, Луганской области, так и на территории всей Украины. На самом деле, за этот период времени сделано очень много. Но если говорить честно, кто это сделал, то государство особо в этот процесс не вмешивалось. Это факт", — подчеркнула Касьянова.
По сути, сегодня государство ничего не должно создавать — уже все создано. По мнению Касьяновой, было бы уже хорошо, если бы представители Министерства социальной политики, либо Министерства здравоохранения, или Министерства образования смогли бы взять на себя координацию и мониторинг предоставления данных услуг.
При этом от государства не требуется "изобретать велосипед" и создавать новые программы психологической помощи детям. Существует программа ЮНИСЕФ "Дети и война", которая апробирована и адаптирована в Украине психологами, обученными по курсу "Травма войны" штабом Рената Ахметова. Программа лицензирована Министерством образования и науки Украины и она реально используется на территории Донецкой, Луганской области и во всех тех регионах, где дети нуждаются в психологической помощи.
Докажи, что ты жертва
По данным ЮНИСЕФ, не менее 500 тысяч детей в Украине нуждаются в психологической помощи, и это не только дети переселенцев и те, кто проживает в зоне военного конфликта.
"Это достаточно широкий пласт, и когда мы обсуждали в Минсоцполитики статус "Ребенок войны", который был принят в этом году 5 апреля, мы говорили о том, что около миллиона детей сегодня реально нуждаются в получении данного статуса, как бы это жутко не звучало. Но, к сожалению, до сегодняшнего дня документ с теми правками, которые рекомендовали международные, украинские организации, так и не принят. У нас были споры по этому вопросу, поскольку мы, как международные организации по защите прав детей, руководствуемся исключительно Конвенцией ООН о защите прав детей, 38 и 39 статьей, где написано, что государство, в котором идет война, обязано предпринять все усилия, чтобы защитить своего ребенка, который страдает на войне. Если вы посмотрите внимательно постановление Кабмина, вы увидите, что в нем выписано так, что ребенок и его семья должны еще доказать, что они являются жертвами", — сказала Касьянова.
По ее словам, это привело к тому, что на сегодняшний день только 8 детей из миллиона возможных на территории Украины получили этот статус.
"И есть несколько случаев, например в Луганской области, где ребенок подорвался на мине, а второй случай, когда ребенок пытался распилить снаряд и получил очень тяжелые травмы — эти травмы записаны как бытовые, и против родителей возбуждено уголовное дело. Я думаю, что после таких инцидентов никакая семья не будет обращаться куда бы то ни было, чтобы получить статус ребенка, пострадавшего в результате военных действий", — считает Касьянова.
Первый шаг — признать проблему
По мнению экспертов, государству, в первую очередь, необходимо признать, что эта проблема в Украине существует, и для ее решения необходим комплексный подход.
"Первые и главные люди, которые могут оказать психологическую помощь ребенку — это семья. И если мы будем отдельно детям оказывать помощь, это не будет эффективно, или эффект будет минимальным. Нужно помогать семье. Нужно создавать условия, чтобы родители были в норме, в ресурсе, тогда они помогут своему ребенку адаптироваться. В этом случае можно давать родителям какие-то навыки, инструменты, с помощью которых они смогут помогать своему ребенку. Тогда можно будет работать со школьными психологами, с преподавателями, с социальными работниками и так далее, но пока мы не поддержим семью, все это будет "не о том", — считает директор реабилитационного лагеря "Лесная Застава" для детей героев АТО и детей-переселенцев Ирина Сазонова.
"Необходимо обучать школьных психологов (поскольку именно у них есть доступ в семьи), работе с травматичной детской психикой. Кроме того, до сих пор по линии контакта нет комплексной работы: там есть села, где есть дети, а психологов нет вообще, хотя выстрелы там слышны каждый день. И это тоже проблема, и эта проблема не решается, к сожалению, третий год подряд, и я не уверена, что она когда-то решится. То есть, необходим комплексный подход, начиная от линии соприкосновения и заканчивая школами, семьями, социальными услугами для семьей", — подчеркивает Лукьянчук.
Работать на объединение
Представители International Аlert, работая два года в Украине и организовывая лагеря для травмированных войной детей, столкнулись с тем, что у детей, представляющих разные точки зрения, не возникает проблем друг с другом из-за войны.
"Дети есть дети. Им не хватает какого-то диалога, какого-то внимания, какой-то ясности в том, что происходит. Банальной ясности, начиная с того, что ты не один, на тебя обращают внимание, то, что происходит, неправильно, но ты справишься. Потому что на самом деле дети переселенцев, в том числе, находятся в том же информационном потоке о том, какие переселенцы, скажем, нехорошие люди и как их тут не ждали. Дети это тоже слышат", — рассказала Лукьянчук.
Как отмечают эксперты, в Украине искусственно создается противостояние и недовольство переселенцами. Психологи и волонтеры предлагают делать клубы и центры досуга общими для всех детей, которым нужна психологическая помощь.
"Это могут быть дети, которые переехали из-за войны, дети, отцы которых сейчас защищают нашу страну, дети с особыми потребностями и прочие категории детей, которые нуждаются в поддержке, родители которых не могут платить большие деньги за какой-то досуг и развитие своих детей. Почему не делать это общим? Мы решим и проблему тех детей, которые переехали, и проблему конфронтации и конфликта, который может возникнуть в будущем. Давайте откажемся от "ВПЛ", переселенцы, беженцы и прочих штампов. Давайте не называть их какими-то группами, стигматизировать. Эти люди — они украинцы, они переехали из-за войны. Мы хотим помочь детям, чтобы избежать конфликтов в стране далее. Для этого мы должны работать на объединение", — подчеркнула Ирина Сазонова.
Читайте также: Тренд дня: "принц Аваков" и тотальная феодализация Украины
Эксперты убеждены, что самая главная проблема, которую сейчас необходимо решать на уровне государства, — это менять информационную политику в отношении украинцев, которые вынуждены были покинуть родные дома и приехать в мирные регионы страны. При этом психологи обращают внимание, что каждый, кто говорит о проблеме оказания помощи, должен нести ответственность за то, как он с этой проблемой обращается.
"Украина третий год живет, как будто мы первые в мире, у которых есть конфликт. На самом деле это не так: есть очень много стран, которые через это прошли. Есть очень много методик, наработок, начиная от того, что такое построение мира, какая реабилитационная программа нужна, как жить в конфликте и какие пути выхода из него должны быть. Как работать журналистам, как работать психологам — это все уже есть. Но мы не то что не хотим всем этим пользоваться, но предпочитаем делать вид, что мы уникальны. Мы не уникальны, все написано до нас. И конфликточувствительность — это то, что должно быть сегодня использовано всеми, начиная от представителей власти, журналистов, психологов, и заканчивая каждым простым обывателем", — сказала Лукьянчук.
Эксперты убеждены, что нельзя одновременно показывать по телевизору, какие прекрасные дети, параллельно рассказывая, какие жуткие семьи переселенцев.
