Для более эффективного проведения реформ, Украина пригласила на руководящие посты много новых специалистов, в том числе иностранных.
Налоговая реформа, которую в конце прошлого года приняла Верховная Рада, предусматривает сокращение количества налогов и сборов с 22% до 9%. Также правительство отменяет на два года проверки для малого и среднего бизнеса. Кроме того, правительство решило повысить ставку для пассивных доходов (проценты, роялти, инвестдоходы) с 15% до 20%, по дивидендам – 5% или 20% (в зависимости от уплаты налога на прибыль). Законом предусмотрено, что тестовый режим системы электронного администрирования по НДС будет вводиться с 1 февраля по 1 июля 2015 года.
Почему результаты проведения налоговой реформы не радуют украинцев, в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал старший экономист "Case Украина" Владимир Дубровский.
Реформы – это шоковая терапия. Но то, что мы наблюдаем, скорее похоже на шок без терапии.
– Надо начинать с того, что реформа − понятие действительно очень сильно дискредитированное и очень сильно искаженное. Реформа меняет отношения между людьми, между экономическими субъектами. Когда мы говорим, что повышение цен на газ – это реформа, это называется извращением, потому что повышение цен – это повышение цен.
Когда Яценюк говорил о том, что мы в энергосекторе начали реформу и теперь по реверсу будем газ в Украине получать − это тоже часть реформы?
– Это тоже не реформа, это чисто технические вещи. Очень важные, очень нужные, я не говорю о том, что их не нужно делать, просто давайте называть вещи своими именами – это не реформа, это важные и полезные технические изменения. Реформа – это, например, приватизация, это налоговая реформа и многие другие. Реформы – это то, что делал Бальцерович. Главная реформа, которую ему удалось сделать − это отпуск цен, либерализация цен.
Потому что мы уже этого не помним, но в Польше была ситуация еще хуже, чем у нас в конце 80-ых, начале 90-ых – там на полках магазинов вообще ничего не было.
Украинские челноки, которые туда ездили, помнят.
– Да, вот они туда и привозили все. И это есть реформа. Бальцерович в этом смысле действительно великий реформатор, потому что он имел в голове план, он этот план обсуждал, он его хорошо разрабатывал, он собрал очень хорошую команду, он пришел с этой командой и сделал реформу. Вот в чем разница с нашими так называемыми реформаторами, которые пришли без своих команд и без видения того, как и что нужно делать, а у Бальцеровича это видение было. Он был профессором экономики, работал в США. И он собрал команду из таких же прогрессивных экономистов и смог это сделать.
Если говорить о наших людях, которые пришли со стороны в правительство, то министр финансов точно пришла без своей команды, без видения. И намеренно или нет, она отдала реформы, которые действительно нужно проводить, на откуп бюрократам, которые в этом министерстве сидели уже по много десятков лет, многих из которых вообще привел Азаров. Или Клименко, что еще хуже.
Не дает возможности провести реформы на организационном уровне то, что люди приходят со стороны, но они приходят без видения, без команды. И либо система их отторгает, либо система их переваривает. То есть они вынуждены полагаться на своих заместителей со старым мышлением, с "совковой" подготовкой. Кроме того, они работают в этой системе, то есть у них есть определенный конфликт интересов, они выросли в этой системе. Вот как можно поручить реформировать налоги налоговикам? Это все равно что мы поручим гаишникам самим, на свое усмотрение, писать правила дорожного движения.
Люди с пессимизмом воспринимают налоговую реформу…
– Это вообще не было реформой. По двум причинам. Во-первых, реформа, как я уже говорил, должна изменить отношение. Какие главные проблемы в отношениях между государством и налогоплательщиком? Главная проблема, что у нас до сих пор действует так называемая конфискационная система налогообложения, на самом деле это средневековая система, против нее в Британии была революция, и у нас была революция тоже в значительной степени против такой системы.
Система эта заключается в том, что государство определяет – сколько денег оно хочет собрать, с кого оно хочет собрать, и произвольно требует – вот ты мне должен столько-то, а ты столько-то. Почему? А потому что я так захотел. Вот эта система для бизнеса убийственна, потому что бизнес никогда не может работать, когда он не в состоянии предсказать свои будущие платежи. Что говорят крупные инвесторы? Мы можем работать при высоких налогах, но мы не можем работать при непредсказуемых налогах.
Вот, например, венчурные компании. Почему у нас все наши великие умы, изобретатели не могут пробиться на рынке? Потому что это делают венчурные компании. Это компании, которые финансируют очень много рискованных разработок с тем, чтобы некоторые из них сработали и появились Apple, Google, Microsoft и прочие гиганты. А теперь представьте себе, в условиях нашей налоговой системы, что какие-то проекты сработали – пришла налоговая и конфисковала всю прибыль. В результате, с чем останется венчурная компания? Ни с чем.
Поэтому прежде всего налогообложение должно быть предсказуемым. И это главный приоритет, который мы ставим себе при разработке этой налоговой системы. Мы должны изменить эти отношения. Главная загвоздка тут не в НДС, который больше всего ругают предприниматели, а в налоге на прибыль предприятий. Потому что прибыль – это вообще понятие очень эфемерное. Любой бухгалтер может нарисовать, что ее нет, только если вы не банк или страховая компания, где с этим сложнее. И в результате получается, что налог на прибыль, в том виде, в котором он сейчас есть у нас, мог бы работать, если бы у нас был фондовый рынок, на котором предприятия наоборот – заинтересованы показывать свою прибыль.
Что может предложить нам эта конфискационная система, какие реформы, и вообще – пойдет ли система на то, чтобы себя уничтожить?
−То, что предложено, эту конфискационную систему никоим образом не уничтожает. Вернусь к теме об НДС. Сложилась такая ситуация, что поскольку уже установлен план, значит нужно выискивать любые огрехи у предпринимателей, чтобы из них этот план выдавить. Плюс была такая проблема, что господин Азаров воспринимал возврат НДС экспортерам как льготу, причем искренне. На самом деле, счета НДС – это способ борьбы со всем этим, и это не самый худший способ борьбы, если только вводить их с умом. То есть не надо так бояться самого понятия НДС-счета.
Проблема была в том, что правительство эту идею обернуло на свою пользу тем, что предприниматели сначала авансом внесли деньги и больше их никогда не увидели. И соответственно, в условиях, когда прокредитоваться невозможно, а если возможно, то под совершенно сумасшедшие проценты, то вымывание 1/6 оборотных средств часто оказывается смертельным для бизнеса. У моих коллег были идеи, они разработали механизм – как сделать так, чтобы для большей части бизнеса это не было бы мучительно больно. Я хочу подчеркнуть, что мы предлагали все эти усовершенствования не просто так, а взамен на снижение единого соцвзноса.
А что вы скажете про новый налог на недвижимость?
– Сейчас совершенно не время вводить такой налог. Это правильный институциональный механизм, но он требует серьезного администрирования и вызывает большое недовольство граждан. Не нужно сейчас будоражить людей. Гораздо правильнее было бы, например, не освобождать промышленные предприятия от налога на коммерческую недвижимость. И с них получить эти деньги. Гораздо правильнее было бы реально сократить бюджет. Зачем срезать какие-то мелкие вещи, с детских завтраков или еще чего-то, что опять же вызовет недовольство, но позволит сэкономить копейки?
У нас есть льгота на газ, и это действительно огромная дыра в бюджете. Ее нужно устранить, конечно, потому что любой товар должен стоить столько, сколько он стоит, иначе это порождает злоупотребление. Но для начала, поскольку сейчас взять и поднять цену до коммерческой нельзя, то хотя бы надо ввести очень простое правило – никому никаких льгот и никаких субсидий предприятиям. Только физлицам. Для начала даже каждый может прийти и лично на руки получить эту льготу. А потом можно будет ввести проверку на бедность.
Почему так не сделали?
– Я вам больше скажу! Как оказалось, "Нафтогаз Украины" с его новым руководством совершенно не против. Новое руководство «Нафтогаза» − прогрессивные люди, которые туда пришли, согласны. Они даже неофициально сделали расчеты и говорят, что это может сэкономить двадцать миллиардов гривен даже без того, чтобы проверять людей на бедность, то есть всем подряд. Уже это позволит сэкономить гораздо больше, чем написали все эти чиновники, каждый на своем месте, что он там может чуть-чуть срезать.
Кроме того, тот же Яценюк, когда он еще не был на месте Азарова, говорил, что на госзакупках воруется 80-100 миллиардов гривен. Я согласен с этим. Если мы сейчас другие, новые, то давайте хотя бы половину этих денег сэкономим в бюджете, но для этого надо ввести экстремальную прозрачность.
