Павел Рудяков, эксперт
Как могло случиться-получиться, что одному-единственному слову (только слову!) – "Малороссия" – удалось в считанные часы взбудоражить уже, казалось бы, погрузившуюся в отпускную спячку политическую жизнь почти по всей Европе, одному только Господу Богу ведомо. Но – случилось, но – получилось! На ровном, чтобы не сказать пустом, месте разыгралась самая настоящая медийная буря. От известия о старте проекта "Малороссия" пошли такие круги по воде, что остается только диву даваться относительно того, чья же могучая рука их запустила и разогнала? Теперь, когда первые слова по данному поводу произнесены, первая реакция заинтересованных сторон заявлена, первые залпы информационно-пропагандистских кампаний отгремели, стоило бы, как мне кажется, поразмыслить о том, насколько реален перевод идеи, о которой идет речь, из плоскости символической в плоскость практическую. Иначе говоря, есть ли или может ли быть будущее у того начинания, о котором вдруг объявил Александр Захарченко?
Судя по степени жесткости и неприятия, проявленной Европой в ответ на сенсационную новость из Донецка, ожидать не только поддержки, но даже элементарной снисходительности со стороны Запада в отношении проекта "Малороссия" в Донбассе не приходится ни сегодня, ни завтра, ни во веки веков, аминь! Если так, то реализовать в чистом виде замысел Захарченко представляется невозможным. В распоряжении Берлина, Парижа, Брюсселя есть достаточно средств, способов, инструментов, чтобы заставить считаться со своим мнением на пространстве от Лиссабона до Владивостока (или, если кому-то больше нравится вариант от Петра Порошенко, — от Лиссабона до Харькова) кого угодно. На этом – все? Точка? Окончательный и бесповоротный отказ? Вполне возможно и очень даже вероятно, что именно так. Впрочем, как учит опыт жизни, никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не стоит говорить никогда. Тем более в нашем постмодерном мире, в котором грешное тесно переплелось-перепуталось с праведным, виртуальность – с реальностью, слова – с делами. В котором любое – без всякого преувеличения любое – "нет" может в зависимости от условий и контекстов означать и "нет", и "да", и "да, но не сегодня".
Если исходить из предположения, согласно которому всем участникам "минского" процесса поисков мирного урегулирования конфликта на востоке Украины или, по крайней мере, большинству из них действительно хочется найти компромиссное решение в обозримом будущем, измеряемом не годами, а месяцами, – то на инициативу с "Малороссией" можно будет взглянуть под несколько иным углом зрения. Попробую пояснить.
Читайте также: Погребинский: к заявлению по Малороссии нельзя относиться серьезно
"Минские соглашения" со всей очевидностью забуксовали всерьез и надолго. Вдохнуть в них новую жизнь представляется маловероятным. Тем более имея в виду, что взгляды на то, что, куда и как надо "вдыхать", у разных участников "нормандского" формата разные и сближению их позиции не подлежат. Запад видит перспективу в том, чтобы заставить Москву выполнять "Минск-2", надавив на ДНР-ЛНР. Россия убеждена, что начинать выполнение соглашений должен Киев и что давить надо именно на него. Естественно, Европе и Америке как спонсорам киевской "революции". Выражаясь языком, привычным для западных СМИ, если думать о компромиссе, следовало бы искать баланс между "принципами и прагматизмом". Как это ни парадоксально прозвучит, но идея "Малороссии" при определенных условиях могла бы, подтолкнув переговорный маятник в сторону прагматизма, дать позитивный результат. Точнее говоря, не сама идея, а отказ от нее, обставленный соответствующим образом и достигнутый на основе согласования позиций.
Если думать о выполнении "Минских соглашений" не на словах, а на деле, то элементом, способным сдвинуть дело с мертвой точки, является, хоть об этом не принято говорить, диалог между Киевом и Донецком-Луганском. Без этого, на основе односторонних действий сторон, выход из сложившегося "минского" тупика оказывается не только маловероятным, а нереальным по определению. К такому диалогу давно призывает Москва. Судя по ряду признаков, к такому варианту развития событий начинают более внимательно, с большим пониманием прислушиваться кое-где в Европе, например в Германии. Если прислушаются, если донесут свою новую точку зрения до сведения Киева, если тема внутриукраинского диалога перейдет в стадию реализации, главным камнем преткновения может стать вопрос о персоналиях. Позиция центрального украинского правительства тут остается, как известно, предельно твердой и принципиальной: диалог невозможен, так как ни с Захарченко, ни с кем-то другим, кто "засветился" в первые годы существования непризнанных республик, переговоров быть не может. Раз так, то для диалога понадобятся новые люди, и главной характеристикой любого из них будет его договороспособность для Киева. Компромиссное решение в данном случае лежит на поверхности: Киев уступает, соглашаясь на диалог, Донецк-Луганск уступают, соглашаясь дать переговорщиков, устраивающих другую сторону.
Если такая ситуация сложится, вопреки подводным камням и течениям, ей препятствующим, гораздо большие шансы на победу в конкуренции за звание "гетмана Малороссии-Донбасса" будут, думаю, иметь "бывшие". Иначе говоря, представители "донецкого клана", отстраненного от власти в результате "революции достоинства". Понятно, что "бывшие" "бывшим" – рознь. Одни в бегах по далеким заграницам, другие в Москве и Ростове, третьи – в Верховной Раде и около нее. Тех, что в Раде, в данном контексте можно не рассматривать. Для них синица в руке в любом случае сейчас предпочтительнее, чем журавль в небе. А вот из тех, что в бегах да в подмосковных рощах, при желании вполне можно было наскрести пару-тройку достойных кандидатов, способных удовлетворить и Киев, и Европу, и Москву, и даже Соединенные Штаты.
Читайте также: "Малороссия" – неоднозначный проект, идущий в разрез с договоренностями
Думаю, не ошибусь, если предположу, что едва ли не оптимальным вариантом тут был бы Виктор Янукович. Особенно для Германии. Там вряд ли забыли данные ему в феврале 2014 года гарантии по исполнению плана мирного разрешения конфликта, подписанного им с "Майданом", и его камбэк мог бы несколько скрасить неприглядную ситуацию. Янукович, однако, находится под судом в Украине. И, скорее всего, будет, пусть и заочно, осужден за государственную измену. Так что о его кандидатуре как об участнике каких-либо переговоров с Киевом в ближайшем будущем можно не упоминать. А вот о Николае Азарове, наоборот: упоминать в данном контексте и можно, и, как представляется, нужно. К нему у новой власти претензии тоже есть, однако в какую-то внятную форму, имеющую юридическое выражение, они пока не облечены. Кроме того, Азаров, с одной стороны, не вызывает идиосинкразии в Донбассе, с другой – пользуется неизменным уважением Петра Порошенко, с которым они в свое время очень тесно и успешно сотрудничали на финансово-экономической ниве как высокопоставленный и влиятельный госчиновник (Азаров) и политик-бизнесмен (Порошенко).
Получается, что если искать компромиссную фигуру на роль "гетмана Малороссии" или "президента Донбасса", то именно Азарову она подошла бы лучше, чем кому бы то ни было другому. Но это – только в том случае, если искать.
