Павел Рудяков, эксперт
"Все течет, все меняется", – сказал когда-то, давным-давно Гераклит, и никому еще не удалось опровергнуть этот его тезис, положив на стол нечто, что не было бы подвержено изменениям. "Все меняется, кроме "Минских соглашений" и нашей их трактовки", – хотелось бы, видимо, развить мысль философа представителям Киева, отвечающим за переговоры по Донбассу. Сделать это им, однако, вряд ли удастся.
Судя по всему, в Берлине и Париже готовы предложить обновленный подход к урегулированию конфликта на востоке Украины, способный, по мнению его авторов, сдвинуть мирный процесс с "мертвой" точки. О том, что в европейских столицах начинают по-другому смотреть на Украину и видеть то, что там происходит, не совсем так, как видели до недавнего времени, можно было по ряду косвенных признаков догадаться осенью прошлого года. Тогда, правда, догадки так и остались догадками. На встрече первых лиц государств, участвующих в "нормандском" формате, в Берлине 19 октября ничего нового не случилось и не прозвучало. Если не считать договоренности о создании "дорожной карты" реализации "Минских соглашений", на которую в Киеве предпочли не обратить особого внимания, отложив практическую работу в этом направлении в долгий ящик. На подготовку и согласование "дорожной карты" был отведен месячный срок. Когда он минул, не принеся никакого результата, никто из участников переговорного процесса сокрушаться не стал. На этот прискорбный факт даже внимания специального не было обращено ни в Берлине, ни в Париже, ни в Москве, ни в Киеве.
Жизнь пошла дальше своим чередом, в то время как "дорожная карта" осталась на обочине без видимых шансов на дальнейшее продвижение вперед. Сложилось впечатление, что об идее предпочли забыть. Но вот 6 февраля посол Германии в Украине Эрнст Райхель вдруг о ней вспомнил. И вряд ли это произошло случайно. Дипломат подтвердил высказанные рядом экспертов предположение о том, что Берлин от своего плана не отказывался, что работа по созданию "карты" велась и что по состоянию дел на данный момент ее немецко-французский проект уже существует. Ни слова относительно как содержательного наполнения того, что готовы предложить к рассмотрению в "нормандском" формате Берлин и Париж, так и проблемы согласования, посол не произнес, интрига тут сохранилась и даже, можно сказать, усилилась. Хотя определенные намеки все же прозвучали. Вызвав бурную, местами – истерическую, реакцию части отечественного политического класса.
Так, например, говоря о создании "условий" для выборов в ДНР-ЛНР (именно так: не о самих выборах, а пока только о создании необходимых условий для того, чтобы о них можно было начинать говорить), немецкий посол допустил, что в одном из вариантов голосование могло бы состояться в присутствии российских войск. Затем Райхель вспомнил о подзабытой у нас "формуле Штайнмайера", заявив, что она предполагает специальный статус для Донбасса. По его мнению, в соответствии с ней порядок ходов в организации выборов должен был бы быть следующим. Местные выборы в ДНР-ЛНР проводятся. Их контролирует, им содействует ОБСЕ, в задачи которой в данном случае входит, кроме всего прочего, подтверждение того, что выборы прошли в соответствии с международными стандартами. После этого вступает в силу закон о спецстатусе, который, если следовать логике посла, должен быть подготовлен и принят до этого. На этот ключевой момент у нас никто не обратил ни малейшего внимания. А зря! Стоило бы над такой перспективой задуматься, причем самым серьезным образом.
Далее Райхель заявил о том, что сохраняет актуальность вопрос о последовательности шагов в реализации "Минских соглашений". Это, как известно, один из главных пунктов, относительно которого позиции сторон кардинально расходятся. Представители ДНР-ЛНР и Россия считают, что надо следовать порядку, зафиксированному в самом документе. Украина предлагает на нумерацию в тексте "Минска–2" внимания не обращать, взявшись сначала за обеспечение безопасности, подразумевающую восстановление контроля Киева над украинско-российской границей, а уж потом – за политические аспекты. Европа в лице Германии в какой-то момент предложила, чтобы безопасность и "политика" шли параллельно друг другу. Это предложение, однако, так и повисло в воздухе. Развивая тему последовательности шагов, посол со всей определенностью сказал, что остается не согласованным и – внимание! – вряд ли будет согласовано положение, согласно которому сначала Украина возвращает себя контроль над границей и только затем могут быть проведены выборы в Донбассе. А ведь именно это положение является краеугольным камнем позиции Киева, которую до недавнего времени молчаливо поддерживала Европа.
После наделавшего шуму интервью Райхеля последовало сразу несколько сигналов подряд, чтобы не сказать – настоящая сигнальная серия. Если принимать во внимание заявления и комментарии не только официальных лиц, но и разного рода публикации в европейских СМИ, то за последние дни их набралось порядка двух-трех десятков. Заключительным аккордом прозвучали слова министра иностранных дел Франции Жана-Марка Эйро, от которых у наших дипломатов во главе с министром Павлом Климкиным должны были бы волосы подняться дыбом. Признав, что ситуация в Донбассе зашла в тупик, Эйро заявил, что ответственность за это несут обе стороны. И пошел еще дальше, предложив понимать под "обеими сторонами" не Украину и Россию, как это в Европе предпочитали делать до сих пор, а Киев и Донецк–Луганск. Комментариев по этому поводу ни с Банковой, ни с Михайловской площади не последовало, что надлежит, думаю, понимать как свидетельство растерянности в связи с тем, что происходит в Европе, и неготовностью адекватно реагировать на это.
Подтверждения же тому, что в Европе происходит нечто важное, кардинальное и к тому же непосредственным образом затрагивающее Украину, появляются едва ли не каждый Божий день. Не успели как следует разгореться украинские страсти и "дикие танцы", вызванные интервью посла Райхеля, как МИД Германии дал официальный комментарий по этому поводу. Ожидавшихся нашими патриотами от дипломатии извинений и опровержений в нем, как и следовало предполагать, не содержалось. Берлин, по сути дела, решительно встал на защиту своего посла, сняв спорные вопросы и исходившие от наших "достойников" претензии с помощью "железобетонной" формулировки: "Минские соглашения – это путеводная звезда для всех наших усилий…". Когда в дополнение к ней прозвучал тезис, согласно которому главной, по мнению немцев и французов, задачей министерской встречи в "нормандском" формате 18 февраля в Мюнхене является "возобновление дискуссии" по выполнению "Минска–2", стало понятно, что рутинным предстоящее мероприятие не окажется. Все говорит о том, что 18 февраля в процессе поисков урегулирования конфликта в Донбассе могут появиться новые важные моменты. Берлин и Париж, скорее всего, выступят с рядом новых совместных предложений, направленных на реанимацию мирного процесса. Претензии в том, что "Минские соглашения" не выполняются, будут предъявлены всем. И если для Москвы в этом не будет ничего неожиданного, она к подобным обвинениям в свой адрес привыкла, то для Киева такой ход событий будет означать революционный поворот с явным знаком "минус". С которым придется что-то делать. Если не станем делать мы сами с собой, другие возьмутся делать с нами.
Что именно делать, прояснится позже. Пока можно строить предположения и догадки, в которых, понятное дело, мало проку. Тем не менее предположить, что новая позиция Германии и Франции по Донбассу будет включать в себя элементы, с одной стороны, более критичного подхода к Киеву, с другой – более внимательного отношения к мнению Москвы, можно, думается, уже сегодня. Показательна в этом плане позиция нового министра иностранных дел Германии Зигмара Габриэля, сформулированная им 15 февраля в интервью газете "Frankfurter Allgemeine Zeitung". "Европа постепенно должна брать на себя все больше ответственности в вопросах лидерства и обеспечения собственной безопасности", – сказал он. И добавил: "Россия, в первую очередь, является нашим соседом – хотите вы того или нет, имея в виду соседство не географическое, а геополитическое…". Если больше ответственности в вопросах лидерства и безопасности, значит есть основания полагать, что будет предпринята попытка активизации усилий Европы, если не по мирному разрешению конфликта в Донбассе на основе компромисса — с учетом интересов не какой-либо одной, а всех сторон, — то, по крайней мере, по его деэскалации. Если Россия в первую очередь — сосед, значит следует ожидать, что мнение Москвы будет принято во внимание. Конечно, чуда не произойдет, и Европа не перейдет целиком и полностью на позиции Кремля. А вот с позиций заведомого признания правоты Киева всегда и во всем, веры в его безгрешность, его поддержки, видимо, отойдет.
На фоне европейских намеков, экивоков и дипломатических формул сенсационная реплика Дональда Трампа, безапелляционно заявившего, что "Россия должна вернуть Крым Украине", прозвучала явным диссонансом. На первый взгляд, может сложиться впечатление, что на основе такого понимания американцами проблемы достичь той "солидарности" США и Европы по Украине и России, о намерении призвать к которой европейцев заявил, направляясь на "старый" континент, госсекретарь США Рекс Тиллерсон, практически невозможно. Но это только на первый взгляд. В действительности добиться относительного единства мнений и действий по "украинскому вопросу" Америка и Европа при определенных обстоятельствах могли бы. Тем более что по обе стороны океана партнеры по евроатлантическому сотрудничеству и содружеству, не сговариваясь, выразили готовность, занимаясь Россией, слушать и слышать саму Россию.
Что же касается идеи Трампа вернуть Крым Украине, то это, скорее всего, тезис, призванный утихомирить его собственных внутренних оппонентов и врагов. А заодно – обозначить один из пунктов повестки дня будущих переговоров с Кремлем. Не более, хоть и не менее, того. В зависимости от того, как дела на этом направлении пойдут дальше, и тональность сделанного заявления, и само оно могут поменяться. А что, если Москве удастся объяснить американцам, что Крым стал ответом на "Майдан"? Что и в первом, и во втором случае "сплоховал" Барак Обама? А американцы, со своей стороны, продолжив мысль о том, кто, что, кому и почему должен вернуть, скажут, что Крым, конечно, надо бы вернуть, но прежде нынешней киевской власти следовало бы вернуть бразды правления в стране Виктору Януковичу?
