РИА Новости Украина – радиостанция Голос Столицы
Расходы на оборону увеличат. Соответствующее решение Совета национальной безопасности и обороны 12 июля ввел в действие президент Украины Петр Порошенко.
В частности правительству поручено внести в Верховную Раду предложение увеличить расходы общего фонда государственного бюджета на 2017-ый год на безопасность и оборону на сумму 9,5 миллиарда гривен.
Смотрите также: Фотоитоги 12 июля: Добкин vs Луценко, обыски в "Укрэнерго", Порошенко в Сумах
Сюда входят и средства, которые были конфискованы со счетов окружения экс-президента Виктора Януковича.
В каком финансировании нуждается сфера безопасности и обороны Украины, прокомментировал в эфире радиостанции Голос Столицы военный эксперт Олег Жданов.
Что означает увеличение расходов на оборону?
— К сожалению, мы идем по принципу: есть деньги — тратим, нет денег — не тратим. На сегодняшний день отсутствует программа реформирования вооруженных сил, отсутствует вообще программа обороноспособности страны. Да, есть концепция безопасности, но она не расписана в целевых программах по видам безопасности, по силовым структурам. Никто сегодня в нашей стране не скажет нам конкретно, сколько на какой сектор безопасности необходимо выделить денег. Поэтому мы идем по принципу: есть деньги — тратим, нет денег — сидим молча. К сожалению.
До каких сумм может дойти дело?
— Обороноспособность в первую очередь определяют вооруженные силы. На сегодняшний день из 5% ВВП, которые заявлены президентом, на вооруженные силы идет 2,5% всего-навсего. И из этих 2,5% порядка 80% — это содержание армии. То есть это бюджет проедания. Говорить о каком-то развитии, разработке новых вооружений, к сожалению, не приходится. Не те деньги. И поэтому, если появляется какая-то лишняя копейка, и она будет вложена в разработки новых вооружений или закупки новых вооружений, или военно-технического имущества для переоснащения армии, то это, конечно, огромный плюс для страны. Но опять же повторюсь, это все не целевые деньги. Это есть деньги — давайте бросим на оборону. А завтра скажут: а давайте бросим на Минздрав, а давайте бросим на образование или еще куда-нибудь. Но, к сожалению, это реалии нашей жизни, в таких условиях мы живем.
Какие сектора вооруженных сил Украины требуют наибольшего увеличения финансирования?
— Вооруженные силы в целом требуют увеличения финансирования. И если бы 5% ВВП выделялось на вооруженные силы, то тогда можно было бы говорить… Даже эти 2,5%, которые сегодня выделяются, скажите, где программа развития вооруженных сил, их преобразования, реформирования и прочее. Ее не существует. Поэтому четко сказать, куда пойдут эти деньги, никто на сегодня, еще раз повторюсь, не может. Если бы была такая программа, мы бы с вами сейчас обсуждали, какую статью расходов увеличить, допустим, закупку вооружений или разработку вооружений. Да, мы могли бы оперировать с вами этими цифрами, понимая, что, допустим, из этого процента есть четкая цифра по содержанию армии, есть численность 250 тысяч, она требует такой-то суммы ежедневно на содержание. И это конкретная цифра, которая должна быть заложена в бюджете. Все остальное — это развитие, реформирование, перевооружение и прочее. Но мы с вами на сегодняшний день говорим об эфемерных цифрах, которые тяжело привязать к реалиям жизни. Я считаю, что, допустим, на сегодняшний день главная проблема вооруженных сил — это система управления и автоматизированные системы управления войсками. То есть связь и АСУ. Это две проблемы, которые на сегодняшний день стоят перед нашими вооруженными силами. Слава Богу, мы не воюем с высокотехнологичными армиями мира. Поэтому этого абсолютно достаточно. А вот систем управления, устойчивых систем, которые в условиях современного боя позволяют нам управлять войсками и не терять эту систему управления, плюс автоматизированные системы управления, которые способны моделировать бой в ходе регионального ведения боевых действий, это кровь из носу необходимые вещи для вооруженных сил. Сколько они стоят? Скажу сразу — дорого стоят. Выделяются ли на это деньги? Не могу сказать. Потому что нет программы, и вообще мы не понимаем, будет Генштаб их закупать или не будет.
А вопрос только в закупках? Есть ли смысл разрабатывать самим?
— Очень хороший вопрос. Опять же, он относится к тому, что уже сказал. А может быть, разработать самим. Это было бы дешевле, а может быть, и даже быстрее, чем купить то, что на сегодняшний день есть, потом обучать специалистов, потом внедрять, и потом еще покупать, тратить деньги на обслуживание и техническую поддержку. Хотя у нас огромная база, мы конкурируем в мире за третье-четвертое место по ІТ- технологиям, как базовая страна для ІТ-технологий. Поэтому вполне возможно, что мы могли бы написать сами любую систему управления, внедрить ее, еще и продавать, получать с этого есть прибыль. Но на сегодняшний день опять же, это мы с вами можем обсуждать, но под нашими словами никакой базы, никакой программы, никакого обоснования не существует. К сожалению.
Если говорить о расходах на оборону, то имеется в виду не только ВСУ?
— Абсолютно правильно. Дело в том, что существует ряд документов. Есть концепция безопасности страны, в которой четко прописаны, на какую часть силового блока сколько выделить средств. Вот согласно этой концепции, должна быть военная доктрина. На основании военной доктрины каждый силовой блок должен написать свою программу и в Кабмин направить цифру, обоснованную цифру, которая подкреплена расчетами и другими обоснованиями, сколько им необходимо для того, чтобы выполнить те задачи, которые поставлены в концепции по обороне. К сожалению, этого на сегодняшний день не существует. Поэтому мы можем только предполагать. Хотя развивать надо. Вот видите, встал вопрос, допустим, кибератак. Что нужно? Может быть, надо кибервойска. Может быть, надо киберполицию. А может быть, надо создавать какое-то ІТ-агентство, как, допустим, в США, в Литве — киберполиция, в РФ — кибервойска. Кстати, больше 10-ти лет существуют.
На сегодняшний день СНБО должно нам четко дать ответ на этот вопрос: что мы делаем для того, чтобы защитить страну и сколько это будет стоить. Есть у нас Государственная служба защиты связи и информации. Вопрос: что она делает, какие ее функции, почему она до сих пор молчит и не говорит, сколько ей надо денег для того, чтобы защитить страну от кибератак. Вот и это вам на примере, допустим, вот ІТ- технологий, рассказываю, как должно это выглядеть — увеличение расходов или обоснование расходов на силовой блок в любой сфере. Антитеррористические операции, есть целый антитеррористический центр в составе СБУ. Какие его задачи? Какие функции? Сколько денег надо на выполнение этих задач и функций? Какие перспективы развития? Это все должна СБУ нам написать в виде программы, обосновать, изложить. И тогда Кабмин, согласно бюджету страны, должен выделить эти средства. И либо мы их выделяем, либо мы их занимаем, либо мы делаем это что-то в кредит, или какими-то другими способами. То есть у нас на сегодняшний день страна живет одним днем. Мы не понимаем, что будет завтра. Или куда мы идем завтра. Вот это главная проблема Украины на сегодняшний день.
Учитывая то, что мы говорим о силовых ведомствах, информация о планах должна быть в публичном поле?
— Нет, она должна быть абсолютно в публичном поле. Закрытой в этой части информации должно быть только конкретика, которая уже опускается на уровень отделов, рядовых служб и статей на финансирование отдельных проектов или отдельных операций. Вот это — секретное. Все остальное — макропоказатели, должны быть абсолютно в публичном поле, должны быть опубликованы, обсуждаться обществом и публично быть принятыми, утверждены. Мы должны понимать, куда наше правительство тратит наши деньги для того, чтобы обеспечить нашу безопасность.
Напомним, эксперт аналитической группы "Левиафан" Николай Мельник заявил в эфире "ГС", что для проведения референдума о вступлении Украины в НАТО надо внести изменения в Конституцию и разрешить размещение военных баз в Украине, а для для этого не наберутся голоса в ВР.
Ранее эксперт-международник Евгений Ярошенко в эфире "ГС" заявил, что назначение спецпредставителя США, который будет заниматься только Украиной, снижает риск того, что Штаты привяжут украинский вопрос к сирийскому.
