РИА Новости Украина – радиостанция "Голос Столицы"
В Украине 20 февраля отмечался День героев Небесной сотни. По этому случаю в Киеве прошел ряд массовых акций. Заявки на их проведение подали 13 организаций.
Мероприятия, посвященные Дню героев Небесной сотни, начались еще 18 февраля. Первый день прошел спокойно, Марш памяти Героев Небесной сотни завершился панихидой и возложением цветов к Мемориалу памяти на улице Институтской. По данным полиции никаких правонарушений зафиксировано не было.
А вот вчера вечером, 19 февраля, произошли столкновения между активистами и полицией. В результате, пять протестующих были задержаны, среди которых и лидер ОУН Николай Коханивский. Утром всех задержанных отпустили.
Также из-за вчерашних противостояний были травмированы два полицейских. По факту травмирования правоохранителей Национальная полиция начала уголовное производство.
Как будет развиваться ситуация дальше, перерастут ли акции протеста в нечто большее, в эфире радиостанции Голос Столицы спрогнозировал директор Украинского политконсалтинговой группы Дмитрий Разумков.
Какие сейчас настроения у людей? Протестные настроения в обществе, на каком уровне сегодня?
— На самом деле, нет такого понятия, как пиковый период — три года, но в состоянии неспокойствия общество находится, наверное, на протяжении всего этого времени. С одной стороны, бывают моменты деэскалации внутренних конфликтов, с другой стороны, мы видим напряжение в обществе и недовольство многими процессами, которые сегодня происходят в государстве. И, к сожалению, в ближайшем будущем, я думаю, что ситуация в позитивную сторону кардинально не поменяется. Как бы многим этого ни хотелось.
Что не могут поделить у нас активисты с представителями полиции?
— Вы знаете, как правильно было сказано в свое время: разруха не в клозетах, разруха в головах. И эти вещи, на мой взгляд, наверное, где-то аморальны. Потому что мы живем в гражданском свободном обществе, и все эти мероприятия можно было бы проводить 22, 25 числа, закончить их 15. Просто для многих людей это траурные дни. На Майдане погибло очень много людей и с одной, и с другой стороны. И, наверное, было бы правильно почтить их память. Не вдаваясь сейчас в детали кто прав, кто виноват. Вот сегодня как раз те дни, которые и стоило бы воспринимать, как дни примирения и внутреннего преклонения перед тем, что произошло. Дать паузу и для себя, и для общества, передохнуть, вспомнить те трагедии, которые были, и вынести из этого уроки. А у меня складывается впечатление, что мы не уроки пытаемся выносить из этих памятных дат, а, наоборот, на них заработать. В том числе, и политический имидж. Хотя, думаю, что это неправильно, и рано или поздно это кому-то аукнется.
А что касаемо полиции и действий наших протестующих, в моем понимании, монополия на власть должна быть сугубо у государства. Как кому бы это не нравилось. И если мы говорим, что место сидения определяет место поведения, то по ряду народных депутатов, лидеров, скажем так, блокадников, мы это можем наблюдать. Когда они были на стороне оппозиции, они вели себя по-одному, когда сегодня они стали народными депутатами и отстаивают, я сейчас не занимаю какую-либо из сторон, я просто говорю, отстаивают свою позицию, то риторика у них тоже очень сильно поменялась. Они резко вспомнили о том, что у них есть и депутатская неприкосновенность, о том, что их защищает Конституция Украины и закон. И забывают о том, что такие же права и обязанности есть у представителя правоохранительных органов. Просто, к сожалению, по отношению к рядовым гражданам полиция может применить ряд мер, а по отношению к народным — этого снова не происходит. Хотя в том числе и те личности, которые вчера рассказывали, какие есть законы в Украине, и как они должны работать, они забывают о том, что когда шли на выборы, ровно как и все остальные политические силы, они обещали снять депутатскую неприкосновенность. Нужно проводить реформы, начиная с себя, наверное, то поведение, которое было вчера по отношению к представителям полиции со стороны ряда митингующих, и в том числе народных депутатов, оно неправильно. Это мягко говоря, неправильно. С учетом того, что, на мой взгляд, полиция, как минимум, в начале вела себя достаточно спокойно, без каких-либо провокаций с их стороны.
Меры безопасности в столице оправданы, по вашему мнению?
— Думаю, что да. По ряду причин. Первая — давайте не забывать, мы находимся в состоянии войны. И усиленные мероприятия по обеспечению общественного порядка и безопасности граждан, я думаю, что они оправданы. С другой стороны, мы понимали, что будут и акции протеста, которые мы наблюдали вчера. Поэтому я думаю, что ничего страшного, что сегодня шесть тысяч представителей Нацполиции и Нацгвардии обеспечивают правопорядок на территории Киева.
Какие темы можно вспомнить в День памяти Героев Небесной сотни для того, чтобы привлечь к своей персоне внимание?
— На сегодняшний день есть очень серьезное разочарование действующей властью очень многих граждан, по большей степени, это связано с объективными реалиями. Но есть ряд политиков, которые пытаются на этом заработать политические дивиденды. В такие траурные дни преподнести себя и показать себя как единых борцов за права и свободы граждан Украины гораздо легче. Другой вопрос, насколько эффективно это отразится на их политической карьере и сможет ли это принести им те голоса на будущих выборах, на которые они рассчитывают. История нас рассудит и покажет. Но с точки зрения данных персоналий, это возможно, и они получают дополнительный, в том числе, и медийный контент, который и мы с вами обеспечиваем.
Когда примут закон о запрете торговых и определенных экономических отношений с оккупированными территориями Донбасса? Есть информация?
— Есть очень много составляющих этой проблемы. С одной стороны, первое, что приходит на ум – это формулировка "проснулись". Мы жили в состоянии войны три года, и тут резко на фоне политических падений рейтингов мы придумали себе тему блокады с Донбассом. Я бы понял данную ситуацию, если бы возникла идея блокады сразу после тех событий, которые произошли на востоке и на юге нашей страны, но с одной маленькой оговоркой – если бы всем желающим, которые проживают на временно оккупированной территории предоставили реальную возможность переехать на территорию свободной Украины. Не просто "переезжайте, а как у вас там будет получаться, то большой вопрос". И многие переехали, и многие вернулись на временно оккупированную территорию, потому что себя здесь найти не смогли. Им не смогли здесь обеспечить нормальные социальные условия жизни, их не смогли обеспечить работой, их не смогли обеспечить даже элементарной человеческой поддержкой. Это есть проблема и в обществе, и есть проблема в государстве, которое не смогло выполнить в данной ситуации свою функцию. И, понимая, что в данной ситуации им существовать будет тяжелей, чем вернуться туда, потому что там хотя бы жилье есть, а здесь его далеко не многие смогли бы позволить, люди были вынуждены вернуться. Тем не менее, они остаются патриотами, они любят Украину. Если бы могли, они бы сделали все, чтобы Донбасс, допустим, Крым снова стали украинскими, но у них на это физически нет возможности. По поводу блокады, по поводу ситуации с углем. Логика в определенной степени тоже есть, потому что правительству, власти, и, в том числе, тем нардепам, которые взяли и подняли на древко этот флаг блокады, стоило над этим задуматься тоже сразу и проработать механизм реальной диверсификации поставок угля.
У нас же была ситуация, когда блокировали с той стороны.
— Абсолютно верно. И у нас было уже в этот промежуток времени веерное отключение, и уголь покупали в экстренном порядке. А потом снова все наладилось, и вроде как нормально. Мы живем по принципу: пока петух не клюнет, мужик не перекрестится. А это не есть правильно. Это могут позволить себе граждане, но не может позволить себе власть. Поэтому эти механизмы нужно было прорабатывать, нужно было искать пути решения этой проблемы, потому что, так или иначе, она могла возникнуть. Грубо говоря, завтра тем же ДНР-ЛНР поступит команда с России не поставлять сюда уголь, и они не будут его поставлять. И мы здесь вообще не сможем повлиять. Но, тем не менее, предприятия, которые добывают этот уголь, они в большинстве своем зарегистрированы на территории Украины, то есть мы блокируем свои предприятия. Тут есть много аспектов всяких, потому что тут нет или черного, или белого, тут очень много серого.
Но, тем не менее, если мы говорим о людях, которые там работают, они получают заработную плату, и здесь я соглашусь с президентом, когда он сказал, что лучше пусть они работают в шахтах, нежели они берут оружие и идут отстаивать русский мир на линии соприкосновения. Мы не задумываемся о том, как это подается российской пропагандой не только на ОРДЛО, не только на территорию РФ, но и на весь остальной мир. Получается, что Украина отказывается от своих территорий, и сейчас уже пошли разговоры: а давайте стену поставим. У нас уже были разговоры когда-то про стену и колючую проволоку, и это не очень хорошо закончилось.
Как изменилась ситуация за три года после Майдана? Чего мы хотели тогда и что удалось достичь?
— Говорить, что совсем ничего не сделали, тоже будет неправильно, и огульно критиковать всегда легче, чем делать это самому. Да, мы можем говорить, что у нас есть ряд реформ начатых. Наверное, основной из них является реформа Нацполиции, и я ее все равно оцениваю достаточно позитивно, хотя понимаю, что говорить, что она завершена, к сожалению, пока еще не приходится. Вот со всеми основными реформами похуже, потому что идей было много, а внедрение оставляет желать лучшего. В первую очередь, это, конечно, борьба с коррупцией, то, что нам обещали, и это было одним из основных аспектов, почему Майдан возник – потому что все понимали, что воруют, но так воровать нельзя. Плюс еще и разбили голубую мечту об ассоциации с ЕС. В принципе, подсознательно мы понимаем, что в Европе такой коррупции нет. Она есть везде, но не в таких объемах и не настолько нагло. И тогда это был социальный взрыв, который привел к Майдану.
Сближение с Европой замедлилось, или мы этого достигли?
— Смотря, в каком аспекте. У нас, да, есть договор об ассоциации, у нас есть более теплые и понятные взаимоотношения с рядом европейских государств, в том числе, и ключевых, по крайней мере, пока, если мы говорим о Германии и о Франции, у нас есть европейская поддержка и поддержка по состоянию на сегодня, со стороны США, но говорить, что мы выполнили все пункты, которые ставило общество как вызовы перед властью, не приходится. Ключевым остается борьба с коррупцией. Этого требуют от нас и наши европейские партнеры. Сначала они предлагали, потом просили, сейчас уже требуют и, в принципе, право у них на это есть, потому что они нам много в чем помогают как финансово, так и в санкционном плане, потому что, давайте будем честными, они несут от санкций убытки и потери, и их общество, их бизнес тоже от этого страдают. Уже подходит тот момент, когда им все тяжелей и тяжелей объяснять, почему они делают так много для нас, а мы делаем так мало для себя.
Но, тем не менее, возвращаясь к той же полиции, я надеюсь, что у нас произошли ротации в руководстве Нацполиции, мне хотелось бы верить, что мы уйдем только от реформирования патрульной полиции, в принципе, это произошло достаточно понятно и, на мой взгляд, оно носит позитивный характер, но у нас не реформировали все остальное, что вокруг этой системы вертится. Пришел сейчас человек, который имеет опыт работы в правоохранительных органах, если я не ошибаюсь, 25 лет, и мы понимаем, что у нас розыск и следствие за реформой патрульно-постовой службы, которая стала патрульной полицией, отошло на второй план и рассыпалось. И вот сейчас перед ними стоят достаточно большие вызовы — реанимировать это. Времени ушло много, и ушло много профессионалов, а многих профессионалов мы выгнали сами, и сейчас это нужно восстановить, привлечь снова людей на службу и параллельно обеспечить их достойной заработной платой, потому что мы можем говорить все, что угодно, но с коррупцией можно бороться только одним способом, который состоит из двух частей: достойная оплата труда и жесткий контроль с неотвратимостью наказания.
Но здесь также нужна реформа судов.
— Да. И прокуратуры, и мы еще все остальное не закончили. Фактически мы сделали только часть, поэтому работы очень много. Но здесь хотя бы мы видим какие-то шаги и какие-то телодвижения, в том числе сейчас мы видим по Генпрокуратуре. По разному можно относится к Луценко, но, тем не менее, это происходит. Политики было много в последнем его выступлении, но что мне лично импонировало, что не происходило шапкозакидательства, не было "улю-уля" и мы побежали, мы все молодцы. Четко говорилось: это у нас хорошо, это у нас плохо, а это мы должны с соседями – с СБУ, МВД, Нацполицией, Нацгвардией изменять и править, потому что мы часто занимаем такую позицию, что у нас все классно, нам ничего не надо. А реформы пусть за нас кто-то другой делает. Так не будет.
Своєю думкою на організацію заходів, присвячених Дню героїв Небесної сотні, в ефірі "ГС" поділився виконавчий директор Українського інституту майбутнього Віктор Андрусів.
Як ви ставитеся до заходів безпеки, які запроваджені до днів вшанування пам'яті загиблих на Майдані?
— Відчуття насправді змішані. Тому що я, безумовно, підтримую необхідність цих безпекових заходів у зв'язку з тими можливими провокаціями, ризиками, які можуть мати місце. Але, знову ж таки, дуже важливо, як все це подається, як це все комунікується. Тобто, якщо б, дійсно, перед тим, як організовувати це все, була потужна просвітницька кампанія, що будуть мати місце такі надзвичайні заходи, що вони будуть виглядати ось таким чином, люди були б до цього краще підготовлені, і, відповідно, вони б інакше це сприймали. Разом з тим поведінка самих поліцейських повинна викликати у людей відчуття поваги, і з їх боку людина має відчувати повагу. Не дуже нормально, коли я приходжу покласти квіти до своїх побратимів загиблих, а мене хтось, вибачте, шмонає і махає навколо мене металошукачем. Я б хотів, щоб люди принаймні вибачалися за таке. І я б хотів бачити, що вони дійсно з повагою ставляться до мене і тих, хто приходить.
Читайте также — Павлив: стычки между людьми в форме — это еще не Майдан
На вашу думку, можливі прояви агресії чи зіткнення активістів з поліцією чи з іншими активістами в рамках цих заходів?
— Я вважаю навіть з політичної доцільності, цим особам не варто робити будь-які політичні дії в ці дні. Це дні пам'яті. І спроби піаритися, вирішувати якісь свої політичні питання є проявом зневаги. І на мою думку, не можна отримати ніяких політичних дивідендів за рахунок того, що будуть організовуватися подібні дії. Тобто це те, що повинно консолідовувати будь-кого і єдині, у кого це не викликає співчуття і не викликає якоїсь поваги, це вороги України.
Ранее спецкор Голоса Столицы Александр Ивасивка сообщил, что около 400 человек присутствовали на панихиде по героям Небесной сотни и слушали проповеди священников.
А политолог Руслан Бортник в эфире "ГС" заявил, что объективное расследование расстрелов на Майдане возможно только после переизбрания нового парламента и президента.
