РИА Новости Украина — радиостанция "Голос Столицы"
Трехсторонняя контактная группа в Минске поддерживает разведение сил по всей линии соприкосновения. Это решающий фактор для достижения доверия. При этом прекращение огня способствовало бы скорейшей имплементации рамочного решения о разведении сил. Об этом по итогам заседания заявил спецпредставитель ОБСЕ Мартин Сайдик.
В Минске обсуждались вопросы модальности местных выборов, имплементация "формулы Штайнмайера" и вопросы амнистии. Также на встрече поднимался ряд вопросов экономического урегулирования, в том числе поставок воды, восстановление железнодорожных путей путей и линий электропередач.
Итоги встречи в Минске прокомментировал в эфире радиостанции Голос Столицы военный эксперт, полковник запаса Олег Жданов.
Результаты определенные по итогам встречи есть, но они не особо влияют на ситуацию на Востоке, в частности обстрелы не прекращаются…
— Я даже обратил бы внимание на то, что каждый из участников переговоров — наша сторона, российская и ОБСЕ — говорят абсолютно о разных вещах. В общем, об одном и том же, но в конкретике — о разном. Мы говорим, что надо еще добавить Дебальцево в передаче для нас, это очень важно. Российская сторона говорит о том, что надо отдать Станицу Луганскую. То есть, мы заранее ставим невыполнимые условия, и при этом, несмотря на такой оптимизм представителей ОБСЕ, вы правы, обстрелы как продолжались так и продолжаются. Это говорит о том, что и Украина, и РФ в лице руководителей, не заинтересованы в окончании этого конфликта. И чем дольше он будет продолжаться, тем больше гарантий того, что они дальше будут продолжать руководить этими странами.
То есть руководство сторон заинтересовано в продолжении конфликта?
— Абсолютно правильно. Дело в том, что практически и восстанавливать ничего не надо. Все линии электропередач работают, мы электрику поставляем на неподконтрольные территории, воду качаем, железнодорожные пути не повреждены, составы ходят круглосуточно, о чем пишут и говорят и СМИ, и наши представители. Единственное, немного пострадали дороги, но сейчас там КПП, и мы знаем, что в день там проходит до 30 тысяч человек, согласно данным наших представителей, пограничников, которые стоят на этих КПП. То есть жизнь идет своим чередом, а война идет своим чередом, у нас вот такой театр абсурда получается на сегодняшний день.
Почему договоренности о разведении вооружений и создании зон безопасности не продвигаются вперед? Из-за незаинтересованности сторон тоже?
— На сегодняшний день нет официальной информации ОБСЕ, что с той стороны отвели свои силы в Золотом и Петровском. Мы — да, отвели, есть официальное подтверждение ОБСЕ. Та сторона никуда не уходила. Поэтому чем больше мы будем создавать вот этих серых зон, якобы разводить войска, тем больше будет шансов для маневра той стороны, чтобы и диверсионную деятельность вести, и обстрелы продолжать. Нужна третья сторона, незаинтересованная, если мы хотим разводить войска. Если мы решаем вопрос, допустим, обороны и укрепления наших рубежей и идем по пути замораживания конфликта, то надо наоборот: сходиться на линии соприкосновения, выстраивать оборону, ставить там временную границу и после этого садиться за стол переговоров. Это как вариант. Но в этом случае конфликт замораживается. Сейчас конфликт представляет собой войну малой интенсивности, но одностороннюю, к сожалению.
Полицейская миссия ОБСЕ может как-то переломить ситуацию на линии соприкосновения?
— Вообще, само словосочетание "полицейская миссия ОБСЕ", это два абсолютно взаимоисключающих параметра. Дело в том, что ОБСЕ, это наблюдательная организация, ей надо переписать устав, чтобы им выдать оружие и сформировать на базе ОБСЕ полицейскую миссию.
Полицейская миссия предусмотрена уставом ОБСЕ, но либо для постконфликтного урегулирования, либо недопущения конфликта.
— Да, они применяются только тогда, когда вооруженные силы либо НАТО, либо ООН, в той же Югославии, там войска НАТО основную функцию выполнили по разделению и разоружению противоборствующих сторон. И только после военной операции передается территория для поддержания правопорядка на освобожденных территориях. А здесь мы хотим, грубо говоря, кинуть в бой полицейскую миссию ОБСЕ. Это абсолютно неприемлемо, и для ОБСЕ это не свойственно. У них правильно было сказано: только личное оружие для защиты себя в случае угрозы их жизни и здоровью. И второй вопрос, кто оплатит эту миссию? Я так смотрю по настроениям ЕС, у них свои проблемы, и оплачивать еще здесь миссию ОБСЕ вряд ли они будут. Мы и так знаем, что сегодняшняя мониторинговая миссия ОБСЕ оплачивается, в основном, российской стороной. И комплектуется в основном представителями российской стороны или стран, лояльных к РФ. Это Беларусь и Казахстан. На сегодняшний день мы прекрасно видим, как они работают: не вижу, не слышу, не могу. Поэтому либо это должна быть третья сторона, если мы говорим о полицейской миссии, то же НАТО может нам ее предоставить, как в Югославии, та же ООН может ее предоставить. Но в любом случае эти две организации для того, чтобы предоставить полицейскую миссию, должны четко понимать, что у нас вооруженный конфликт, а не внутренний конфликт. Это две существенные разницы — во внутренние дела государства никто вмешиваться не будет. Ни ООН, ни НАТО.
Читайте также: Донбасс: мариупольское направление в огне
Ранее политолог Руслан Бортник в эфире ГС прокомментировал, что одним из самых спорных вопросов "дорожной карты" по Донбассу станет контроль над украинской границей, а самым компромиссным — введение вооруженной миссии ОБСЕ.
А политолог Кирилл Молчанов в эфире ГС сказал, что реализацию политической части минских соглашений затягивают, поддерживая конфликт в "теплом" состоянии.
