Правительство создало Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции. Об этом сообщил министр юстиции Павел Петренко. Его основным заданием будет формирование электронной системы декларирования доходов государственными служащими. Кроме этого, по словам министра юстиции, новый правительственный орган также будет иметь очень широкие полномочия.
На этом фоне в стране произошло два резонансных события. Верховная Рада вернула государству реальный контроль над "Укрнафтой". Кроме того, экс-руководитель "Укртранснафты" Александр Лазорко заявил о намерении оспорить свое увольнение в суде. Наряду с этими сообщениями в СМИ фигурирует и группа "Приват".
Подробнее об этих событиях в эфире радиостанции Голос Столицы рассказали народный депутат Дмитрий Добродомов и старший партнер адвокатской компании "Кравец и партнеры" Ростислав Кравец.
Господин Дмитрий, вы были в Верховной Раде, произошло по крайней мере два судьбоносных события…
− Да. Я их считаю судьбоносными. Я бы не называл, конечно, закон 2273 законом по "Укрнафте", хотя он так фигурирует. Речь идет о том, что проголосован возврат 50%+1. Это чтобы было понятно, потому что раньше было 60%, и государство, по сути, обладая пакетом, который больше половины, не могло управлять этой компанией, не могло принимать решения.
Там был введен менеджмент другого, частного акционера, зовут его Игорь Коломойский, и более 15 лет вот так работала "Укрнафта", одна из крупнейших топливных компаний страны. Таким образом, теперь можно собрать акционеров, можно посмотреть на менеджмент, можно провести аудит, можно принять наконец решение о выплате дивидендов государству. Я напомню, речь идет о нескольких миллиардах гривен, которых нам сейчас так не хватает.
Сегодня мы прошли точку невозврата, можно сказать, потому что это уже была принципиальная позиция. Хотел бы отметить работу межфракционного объединения "Еврооптимист", оно состоит из депутатов, которые впервые вошли в парламент. Так называемые молодые депутаты, их более 20, из всех фракций коалиции. Им пришлось 19 марта блокировать трибуну и принципиально обязать сбор этого комитета.
Спасибо общественности, которая осуществляла соответствующее давление со своей стороны, и в конечном итоге комитет наконец собрался и позволил проголосовать за этот закон.
Ростислав Юрьевич, что вы думаете об этом голосовании?
− Мы увидим результат. Вот шашкой рубануть − это хорошо, можно себе еще уши по ходу дела поотрубать, потому что это касается не только "Укрнафты", это касается всех акционерных обществ в Украине вообще. И есть очень много корпоративных конфликтов. И неизвестно, что будет после этого, хватит ли государству тех полутора миллиардов, которых не хватает на решение вопросов в других ситуациях.
Это было действительно блокирующим пакетом, чтобы акционеры, которые имеют, например, 59% акций, не выводили эти капиталы. Достаточно много таких ситуаций, когда есть акционеры, у которых 31% или 41%, например, и они не могут договориться с менеджментом. Только здесь государство не может договориться с менеджментом, а есть те же рядовые акционеры.
То есть мне кажется, что было довольно много других юридических путей и рычагов, которыми можно было решить эти вопросы с "Укрнафтой".
Почему вы так скептически настроены по этому поводу?
− Потому что в моей практике очень много случаев, когда именно это ограничение в 60% имеет определенные рычаги…
Какой будет реакция господина Коломойского? Начинаются большие войны финансово-промышленных групп?
− Мне даже трудно представить, трудно спрогнозировать, что будет после этого. Я считаю, что парламент дал этому зеленый путь.
Господин Дмитрий, вы согласны с этим?
− Я хотел бы подчеркнуть, что в законе все четко указано о тех акционерных обществах, где есть государственная доля. Причем здесь корпоративные войны? Мы все отстаиваем интересы в первую очередь государства.
Если говорить вообще о коррупции в государстве, есть шансы от нее избавиться?
− Надо констатировать по состоянию на сегодня, что обещанные реформы превратились в большую иллюзию, об этом тоже надо говорить открыто. Надо давить, надо требовать отчета от правительства по этим вопросам. Надо разбираться со скандалами, в том числе финансовыми, которые сейчас есть.
Единственное, что можно сказать положительного, что 20 марта завершается спецпроверка кандидатов в Национальное антикоррупционное бюро, под которое мы сделали все законодательство, под которое сделали прозрачную конкурсную комиссию, все правила.
И это первый максимально аполитичный орган. В ближайшие дни кандидатов подадут на рассмотрение, и президент в течение 10 дней должен уже назначить наконец директора этого Бюро, которое является одним из важных пунктов выполнения коалиционного соглашения.
Ростислав Юрьевич, вы тоже на это смотрите с оптимизмом?
− У нас после революции достоинства прошел год. Что изменилось? Мы сделаем Антикоррупционное бюро, мы сделаем "Антикоррупционное бюро 2016", мы сделаем "Суперантикорупционное бюро 2018"…
Мы видим, как сейчас за судьями гоняются. Фактически я вижу, что это расправа над судьями. Что будет делать Антикоррупционное бюро? У него очень широкие полномочия – можно проводить оперативно-розыскную деятельность, и исключительно внутренним приказом директора Антикоррупционного бюро раскрывается любая тайна, включая банковскую тайну.
Господин Дмитрий, вы также считаете, что идет расправа над судьями?
− Мы сняли трех совершенно одиозных судей и дали разрешение на их арест. Это судья Царевич, которая грубо нарушая любые законодательства и вообще любую не только судейской честь, а и человеческую совесть, штамповала дела. Судья Вовк, занимался тем же, судья Косюк. На сегодняшний день это трое судей, по которым мы голосовали о снятии.
Я вам больше скажу, сейчас есть представление еще на 200 судей, и это мало, так как из 12 тысяч судей минимум две трети − это судьи, которые не имеют права носить мантию. Если вы поездите по областям и посмотрите, какие решения принимают эти судьи, посмотрите, в каких имениях они живут, на каких автомобилях они ездят на свою очень большую зарплату в 10-12 тысяч гривен, тогда все станет на места.
Мы пробуем это делать нормальным цивилизованным способом, принимая соответствующие законы. Есть такое популярное слово − политическая воля. Я вынужден его принять. Как только появляется политическая воля, появляется результат. Мы имеем неплохой пример для подражания, в Грузии эта политическая воля была.
Ростислав Юрьевич, по вашему мнению, политической воли сегодня хватит на реальные изменения?
− Чтобы была политическая воля, тот человек, который приходит на должность, должен быть патриотом. Уже много лет складывается такое впечатление, что люди, которые приходят, они "временщики". Они приходят поработать год, чтобы что-то себе заработать.
Господин Дмитрий, что вы думаете по поводу таких чиновников?
− Проблема украинской политики за эти годы − это "игра в короткую". Да, это проблема. Я сам слышал в свое время министра, который не побоялся сказать: "Да хватает на три-шесть месяцев прийти". О какой стратегии развития министерства, области, которую он представляет, можно вообще говорить. То есть подход к решению кадровых вопросов ужасный. В этом плане надо четко это признать. Контроль очень слабый.
Именно поэтому мы и делаем сейчас эти превентивные меры, которые в будущем должны быть стратегическими. Надо менять очень много. Нам надо менять стратегию Антимонопольного комитета, мы делаем сейчас законопроект о Счетной палате, потому что это должна быть аудиторская компания, вроде тех, которые работают в Великобритании или Германии. Надо взять под контроль как минимум государственные средства, не говоря уже о средствах Европы.
Мы с таким трудом бьемся за те пресловутые деньги МВФ, а иностранцы прямым текстом говорят, что они хотят вообще чуть ли не установить прямой контроль за ними. Они имеют огромное подозрение, что часть из них разворовывается. Именно поэтому я возлагаю надежду и на Антикоррупционное бюро, которое должно заработать, и на Антикоррупционное агентство.
Я очень надеюсь, что мы примем закон и переформатируем Счетную палату, которая в первую очередь будет следить за тендерными государственными закупками, где кроется основная коррупция. И с влиянием олигархов надо что-то решать, поэтому мы сейчас разрабатываем законопроект о государственном финансировании партий. То есть инициатив много, и они воплощаются.
