Евгений Стримов, РИА Новости Украина
Анализируя тогдашнюю общественную атмосферу и психологическую напряженность населения, можно уверенно предположить, что в случае подавления и расстрела Майдана состоялся бы резкий всплеск сепаратистских настроений на Западе Украины, пишет Валерий Майданюк (Валерій Майданюк).
В своей статье он приводит альтернативную версию украинской истории с конца 2013-го года. РИА Новости Украина приводит фрагменты этого материала.
Сценарий западноукраинского сепаратизма
"На бытовом уровне очень многие местные патриоты считают, что независимая Западная Украина и Галичина в формате ЗУНР, (…) могла бы значительно успешнее провести реформы и интегрироваться в ЕС.
Победа Януковича и репрессии против революционеров в условиях, когда областные советы и местные органы власти, в частности, областные МВД, заявили о поддержке Майдана и неподчинении центральной власти, означали первый шаг к институализации сепаратизма, но уже западноукраинского.
Начавшаяся в центре Киева Антитеррористическая операция (АТО) должна была быть перенесена и на западные области, где именно происходили поистине повстанческие события: захват облгосадминистраций, налоговой, прокуратуры, штурмы управлений СБУ и участков МВД, во время которых было похищено немало оружия.
Вооруженное сопротивление правоохранителям режима Януковича никто из революционеров и националистов не счел преступлением. Напротив, называли патриотизмом, борьбой народа с диктатурой и революционной целесообразностью. Штурмовали даже военные части внутренних войск, что уже было серьезным основанием для реакции власти.
В этих условиях центральная власть имела официальный и признанный международным правом повод для введения войск и наведения порядка в мятежных регионах. Януковичу пришлось бы для "наведения порядка" ввести на Западную Украину войска и милицейские подразделения из других регионов и начать "зачистку".
Аресты революционеров и активистов, расположившихся в захваченных административных помещениях, всколыхнули бы массовое недовольство населения западных регионов, которое было твердо убеждено, что режим Януковича нелегитимно удерживает власть в стране и является диктаторским.
В этих условиях наиболее радикальные элементы, например, активисты "Правого сектора", "Свободы", "автономные националисты", ультрас "Карпат" объявили бы о необходимости борьбы против власти и начали бы требовать независимости западных областей, которые не хотят и не будут жить в стране Януковича.
Сепаратизм в этой ситуации выступал бы средством отграничения от вражеских пророссийских регионов, не поддержавших Майдана, и был бы гарантией освобождения от уголовной ответственности за стычки с правоохранителями и захват отделений милиции. Начали бы формироваться "народные органы власти", сотни самообороны и боевые отряды с оружием, а активисты политических организаций провозгласили бы какую-то новую "Западноукраинскую народную республику".
Сегодня об этом не очень принято вспоминать, но во времена Евромайдана многие во Львове говорили, что в случае победы Януковича и подавления революции они готовы на политическое отделение Западной Украины.
Подавляющее большинство местного населения оказалось бы перед непростым выбором: либо поддерживать единство страны с нелегитимной властью, имеющей имидж коррумпированной и преступной и осуществляещей репрессии против революционеров, или же поддержать идею независимости западных областей.
В пользу последнего варианта сыграли бы сообщения местных СМИ, соцсетей, слухи от знакомых о донецких милиционерах или харьковских беркутовцах, которых привезли для установления контроля над мятежными территориями, зачисток и арестов непокорных патриотов. Картинка, на которой женщины и бабушки перекрывают дорогу БТРами, призывая силовиков не стрелять, могла бы повториться не на Донбассе, а в Галичине.
Новая УПА и галицкие "ополченцы"
Радикальные бойцы местной самообороны и активисты правоцентристских организаций вступали бы в бои и перестрелки с правительственными войсками и милицейскими подразделениями, которые называли бы карателями.
После первой пролитой крови уже бы никто не выяснял, с чего все начиналось, поскольку гражданский конфликт перешел бы на другую стадию эскалации. Линия фронта пролегла бы где-то около Збруча, а страна бы разделилась на два непримиримых лагеря. Убитые, искалеченные жертвы боевых действий, взаимные издевательства над пленными, а также неизбежные в условиях боев жертвы среди мирных жителей стали бы той точкой невозврата, после которой вся Западная Украина возненавидела пришедших из-за линии фронта.
Читайте также: Итоги года. Майдан 2005 года повторится в 2016-том
Решительно и агрессивно настроенные местные мужчины пошли бы мстить тем, кого считали бы виновными в гибели своих родственников, друзей или односельчан. Те, кто провозгласил "новую ЗУНР", кто собирал боевые отряды ополчения, сотни самообороны, на принципах коллективизма и местного патриотизма, считались бы "своими", а те, кого власть прислала из других областей подавлять народную революцию – "врагами".
Такие повстанческие подразделения вполне вероятно, учитывая исторические традиции и общественные настроения, могли бы назваться "новой УПА". При таких условиях на Западной Украине, вероятно, могли бы сформироваться боевые отряды численностью 10-15 тысяч человек, которые вели бои с "карателями режима Януковича".
Кто-то из местной молодежи взял бы в руки оружие из твердых идеологических убеждений. Некоторые бы пошли "за компанию", потому что так сделали его знакомые и друзья, которые считали, что "каждый, кто патриот и любит Украину, должен быть с ними, а кто не с нами – тот против нас".
Кто-то бы пошел, потому что в условиях экономической блокады, остановки предприятий, запустения заведений туристической инфраструктуры и торговли только в ополчении можно было бы получить продукты, крышу над головой, раздобыть какие-то деньги.
(…) Для такой борьбы в регионе есть все необходимые ресурсы: большая часть военных баз в Украине еще с советских времен находится именно на Западе, где местные военнослужащие симпатизировали Майдану. В воинских частях Западного оперативного командования повстанцам удалось бы захватить оружие и боевую технику.
(…) Военные ресурсы на Западной Украине немалые, и они вполне могли быть задействованы. Вспомним, как львовские милиционеры и военнослужащие во время Евромайдана объявляли о своей поддержке народа и осуждали действия режима Януковича. Поэтому, вероятно предположить, что в условиях гражданского конфликта захваты военных складов повстанцами были бы восприняты с пониманием местными командирами и личным составом воинских частей.
Помощь извне
(…) В случае переноса АТО с Майдана на усмирение мятежных западноукраинских областей местные жители так же бы надеялись на помощь соседних европейских стран, как жители ДНР – на помощь РФ. Тогда многие говорили, что в случае победы Януковича десятки тысяч людей эмигририруют в Польшу, спасаясь от преследований.
Ведь по законам 16 января, даже антиправительственные посты в соцсетях приравнивались к пропаганде экстремизма, за что была предусмотрена уголовная ответственность. В помещениях Государственной миграционной службы люди говорили в очередях, что, если страны ЕС не будут выдавать виз, тысячам украинцев, спасающихся от расправы, то будут прорывать польскую границу, чтобы не попасть в тюрьмы режима Януковича.
Другие же заявляли о готовности бороться до последнего патрона. Сегодня это кажется невероятным, но это говорили обычные украинцы во времена Евромайдана, когда победа революции была неопределенной, а правящий режим становился все более жестоким.
Урок для патриотов
Как бы выглядели руины старинного Львова после уличных боев и артиллерийских обстрелов, что произошло бы с туристической инфраструктурой и горнолыжными курортами Карпат, если бы бои велись на западе страны?
Ужасные картины раненых людей, сожженных автомобилей, разрушенных жилых кварталов, взорванных мостов, уничтоженного аэропорта и стадиона могли бы стать картинкой новостей не из Донбасса, а из Галичины или Прикарпатья. К счастью, ничего этого в Галичине не произошло (…).
Такая альтернативная версия возможных сценариев современной украинской истории призвана, прежде всего, научить радикально настроенных украинских патриотов понимать логику поведения человека в экстремальных обстоятельствах. Осознание такой альтернативы истории должно также помочь по-другому воспринимать переселенцев из Донбасса, которых некоторые западные Украинцы часто безосновательно считают почти поголовно сепаратистами (…).
Ведь если бы история в переломный момент пошла другим путем, если бы Янукович в феврале 2014 не убежал – на месте дончан сегодня могли быть галичане, вместо ДНР – "ЗУНР", а Антитеррористическая операция могла бы происходить на западе Украины.
