Валентина Агеева, Краматорск
Свыше полутора миллиона человек стали вынужденными переселенцами в результате вооруженного конфликта на Донбассе. Такие цифры приводятся в отчете Управления ООН по координации гуманитарных вопросов. У каждого переселенца свои мотивы для выбора нового места для жизни. Кто-то уехал в соседнюю страну, кто-то — в соседнюю область, а многие — на "прифронтовую" территорию Донецкой области, которая в любой момент может стать на военной карте "зоной АТО". Так, мои собеседники выехали в Краматорск, недавно ставший "освобожденным городом".
Это страшно, что мой внук "дитя войны"
"Если вы спросите меня, что я чувствую, то я, наверное, и не скажу вот так, одним словом. Я – за Украину, как страну, но уверена, что не должно было государство Украина посылать армию на свой народ. Всякие спецоперации или как они называются – это должно было быть. От происходящего люди с ума посходили, и это те, кого я близко знала, мои подруги, родственники", — говорит дончанка Елена Борисовна.
Она вертит в руках яркую чашку с улыбающейся лошадкой – символом минувшего 2014 года, принесшего в ее город войну. Чашку в Краматорск привезли из Донецка, вместе с другими вещами. Елена Борисовна с мужем, взрослой дочерью и внуком выехали из Донецка давно – пока все остальные районы еще жили мирной жизнью, через их дом на Октябрьском уже летали "огненные шары". "ДНР-овцы говорят, что нас обстреливает украинская армия, украинская армия говорит, что это ополченцы. Я видела, что и те, и другие стреляли. А над нашим домом все это свистело и летало туда-сюда. Никому нас, мирных, не жалко – мы расходный материал. Это война олигархов за землю и за деньги. "Бабы других нарожают", — знаете же такую присказку?" — моя собеседница вздыхает, прикрывает ненадолго глаза ладонью, потом вытирает слезу: "Хотите еще чаю?".
Сначала Елена Борисовна жила с мужем у людей, которые их приютили. "Незнакомые люди, понимаете? Они дружили с моей знакомой и сказали ей, что готовы принять переселенцев. Когда встал вопрос, куда же нам ехать (а нам было все равно, потому что нигде нас не ждали), она позвонила им и дала нам их адрес. Краматорск же сам недавно был в таком же положении, они понимают, что нам пришлось пережить. У них квартира дочери была пустая. Мы приехали, они нас встретили, поселили. А потом у них дочь потеряла работу в Киеве и вернулась в Краматорск. Нам пришлось искать квартиру. Но на тот момент мы, слава Богу, уже смогли переоформить пенсии здесь и долги по пенсиям нам отдали. Аня (дочь) нашла работу по интернету, сейчас еще муж немного подрабатывает. Я вяжу на заказ — не ахти, какие деньги, но дочка в интернет дала объявление, два-три заказа уже есть. Живем", — рассказывает моя собеседница.
Читайте также: В Донецке слышны разрывы, обстановка остается напряженной
Внука удалось пристроить в детсад: "Мы даже думали, что он отошел уже от войны. Но приболел, пошли в больницу, врач его разговорила, спросила, откуда он приехал. Вова наш начал рассказывать, что он из Донецка, что вот так шумят самолеты и так там взрывается. Пока все не рассказал, она не могла его остановить. А еще – он выключает телевизор, если вдруг мы не досмотрели, и он в новостях увидел военных, оружие… Это страшно, что мой внук "дитя войны".
Пятилетний Володя постоянно спрашивает, когда он вернется домой, где у него была отдельная детская и большое количество игрушек. "Я сама себе не могу ответить. Я не хочу там сейчас быть. Но мы вернемся, как только все наладится. Все войны заканчиваются. Там наш дом. Молодые легко приспосабливаются к новым условиям, а нам тяжело. Там мои отец и мать на Щегловском кладбище лежат, там у мужа родные похоронены. Мы хотим вернуться, конечно. Главное, пережить все это. Я точно знаю, когда совсем заканчиваются силы, открывается второе дыхание", — говорит Елена Борисовна и тут же признает – цел ли их дом сейчас, никто не знает.
"Мы теперь бомжи, в дом попал снаряд"
Молодая пара Константин и Ольга выехали из Донецка несколько месяцев назад, как только узнали, что у них будет ребенок. Супруги женаты уже пять лет, и малыш у них долгожданный. Костя работал в Донецке в одной из строительных компаний, Оля – менеджером. Говорят, что только-только начали, что называется "становиться на ноги" — сделали ремонт и собирались впервые в жизни отправиться за границу и встретить Новый 2015 год в ОАЭ. Деньги на путешествие копили на депозитном счете.
"Еще весной, когда все закрутилось, казалось, что, та, разрулят, не может быть, чтобы война. Мы выехали в конце лета, ненадолго, взяли документы и минимум вещей. Решили не рисковать в моем положении – пересидеть острую фазу. Поехали на неделю на море, потом – в Краматорск. Здесь у нас друзья живут, вроде как не сами в городе. Сняли квартиру, все ждали-ждали, пока закончится. Костя еще пару раз домой ездил, за осенними и зимними куртками, соседям лекарства возил. А потом позвонили соседи, сказали, что мы теперь бомжи, в дом попал снаряд". Какие могут быть эмоции – я плакала, что "все пропало", надо начинать жизнь с нуля. Только теперь нас еще будет трое", — сейчас совершенно спокойно рассказывает Оля.
У супругов был частный дом в Петровском районе Донецка, купленный, в основном, на сбережения родителей. Теперь от него остались только стены. Костя еще раз съездил домой, на машине друга вывезли к теще и тестю в другой район Донецка все, что осталось сравнительно целым после бомбежки.
Растерянность и непонимание, что делать дальше. Попытались получить обещанную материальную помощь от государства. Для получения справок переселенцев пришлось выстоять огромную очередь. И то – пришлось приходить в УТСЗН три дня подряд — было не пробиться к заветному столику, где девушка выписывала справку и ставила печать. От 400 гривен "на трудоспособного" пришлось отказаться. Жили в съемной квартире, а для получения справки на материальную помощь от них затребовали подписи и паспортные данные трех свидетелей, подтвердивших, что они действительно живут в городе. Кроме того, попросили также привести хозяина квартиры, чтобы тот лично подтвердил: такие-то проживают по такому-то адресу. Арендодатель отказался от такого квеста наотрез. "Хотя мы разговаривали со знакомыми, которые выехали в Винницу и в Днепропетровск – у них таких требований не было. Разве что какие-то соцслужбы пришли потом домой и проверили, живут они там, или нет", — рассказывает Ольга.
Теперь супруги говорят: "В Донецк не вернемся, даже когда закончится война. В гости ездить будем, а жить – нет. Там уже совсем другой город. Привезем малыша, покажем, вот здесь жили, здесь был наш дом…".
Да и в Донецкой области оставаться сейчас считают опасным – ополченцы все время грозят наступлением, а это — снова обстрелы и смерть рядом. В соцсетях нашли объявление, позвонили волонтерам, а те помогли в поиске временного жилья в Полтавской области. Выезжать собираются уже на следующей неделе. "Мы смотрим на жизнь оптимистично. Уже нашли хатку себе, Косте там пообещали помочь с работой. Наша дочка появится на свет в прекрасном месте с хорошей экологией", — уверены супруги.
"Папина дочка"
Двадцатипятилетняя Юлия из Донецка уезжать не собиралась. Так сложилось: ее фирма перерегистрировалась в Краматорске и предложила сотрудникам переехать туда же.
Родители сказали: "Надо ехать, нечего тут сидеть". И Юля поехала. Тем более, что она была одной из тех, кто в Донецке выходил на проукраинские митинги, и об этом многие знали. На вопрос об отношении к "ДНР" ответила резко: "Они пришли в мой город и украли мою жизнь". Но и к украинским властям сейчас у Юли есть претензии: "Они впустили в Донецк колонну техники и вооруженных людей, а теперь выставляют нам претензии, что мы не прогнали "террористов", что мы сами "позвали войну" и за это теперь "наши старики и дети должны сидеть в подвалах".
В Краматорске вместе с двумя коллегами Юля снимает однокомнатную квартиру. "Мы приехали, начали звонить по объявлениям. В трех случаях оказалось, что та сумма, которая указана в объявлении – это "опечатка", а разница – в несколько сотен. Три дня снимали квартиру посуточно. Потом нашли постоянное жилье. Тесно, но мы дружим, находим общий язык. Две кровати и диван, в шкафу у каждой отдельная полка, готовим по очереди – здравствуй, общага", — рассказывает Юля.
Ее родители в Донецке остались без работы, и 25-летняя "папина дочка", как она себя называет, вдруг оказалась единственным добытчиком в семье. Конечно, это "несладко". "Стараюсь экономить, не тратить деньги куда попало. Но сейчас и потребности другие. Раньше я могла себе позволить "убить" всю зарплату на одежду и всякие "-няшки", сейчас – нет. Главное, чтобы была еда, крыша над головой и возможность помогать родителям", — рассуждает девушка.
Справку переселенца в Краматорске она даже не пыталась получить. Во-первых, работает, и нет времени стоять в очереди в рабочий день, а во-вторых, "мне от государства нужно, чтобы оно мне не мешало, в помощь не верю"… Она пытается каждый месяц съездить в Донецк, к родителям, чтобы отвезти лекарства – у мамы хроническое заболевание — и деньги. Сейчас в связи с введением пропускной системы в зону АТО не знает, как ей быть.
"Я не понимаю, мы перестали вдруг быть жителями Украины? У моих родителей паспорта Украины, они не ополченцы, не входят во "власти ДНР", никаких условий для их эвакуации оттуда государство не создавало. Зачем закрывать "границу"? Это же не признание "ДНР"? Но тогда, если это оккупация, значит, Украина там бросает своих. Теперь люди не смогут выехать оттуда, чтобы снять деньги с карточек, непонятно, будут ли туда пускать машины с продуктами… Что же это за жизнь такая, когда ты не можешь вернуться домой!" - говорит девушка. Теперь ее мечта забрать из Донецка родителей. Но еще больше она хочет, чтобы война закончилась, и все стало "как раньше". "Но я понимаю, что как раньше вряд ли будет", — вздыхает Юля.
А в Краматорск едут и едут новые переселенцы – оттуда, где после перемирия снова активизировалась необъявленная война, названная антитеррористической операцией.
