Глеб Суровягин, РИА Новости Украина
Ангар в промышленной зоне недалеко от киевской станции метро "Выдубичи" стал временным пристанищем для почти двух сотен беженцев с Донбасса. Здесь, на территории, принадлежащей одной из протестантских церквей, живут семьи с детьми, инвалиды и одинокие старики.
Прессе попасть сюда непросто – здесь обижены на журналистов, которые, по мнению организаторов лагеря, были не совсем объективны и исказили происходящее на территории. Даже представителям Киевского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи, которые привезли сюда в сопровождении телекамер бывшего многократного олимпийского чемпиона по фехтованию, чтобы он дал детям открытый урок, пришлось долго договариваться с комендантом лагеря.
"Вся помощь администрации заключается в том, что к нам приходят журналисты, а затем приходят пожарные, санэпидемстанция. От администрации мы не получили никакой помощи вообще. Недавно приходила СБУ и искала здесь сепаратистов", — грустно улыбается пастор Виктор Вознюк, приютивший беженцев из зоны АТО.
Жизнь в ангаре
Пол в огромном ангаре покрыт деревянным настилом и поверху выстелен ковролином. Помещение разделено перегородками. Все четко разграничено: с одной стороны — спальни для мужчин, с другой – для семейных пар с детьми. В торце на небольшом возвышении ночуют женщины с малышами. Все спят на двухъярусных кроватях. В семейных спальнях кроме кроватей еще втиснуты маленькие столики. Внутри на удивление чисто и воздух прохладен — не чувствуется, что здесь ночует две сотни человек.
"На сегодня здесь живет 190 человек, из них 59 детей в возрасте от шести месяцев до 17 лет. Другого места, чтобы дать приют беженцам, у нас нет, потому пришлось использовать ангар, который находится в собственности церкви", — рассказывает координатор лагеря Игорь, который приехал сюда с детьми и внуками из Артемовска Луганской области.
По его словам, сначала обеспечение беженцев продуктами и одеждой взяла на себя церковь. Позже, когда необходимого стало не хватать, обратились за помощью к волонтерам.
"Мы знаем, что киевляне – добрые люди. И это мы уже ощутили. Но когда мы в интернете вывесили объявление: есть такой лагерь, пожалуйста, помогите, сразу приехали не те, которые помогают, а 16 журналистов разных каналов. Одни сказали хорошее, а другие, как всегда, сбрехали, — сокрушается Игорь.
Сейчас в Киеве ширится кампания по дискредитации беженцев с Донбасса – и некоторые киевляне согласны помогать переселенцам из Крыма, но в штыки воспринимают помощь "сепаратистам". Уж появились городские легенды, что якобы беженцы из Луганской и Донецкой областей все поголовно пьяницы, преступники и тунеядцы, желают жить в столице за счет подаяний, дети глумятся над украинской символикой, а мужчины прячутся от войны.
Виталий Вознюк говорит, то мужчин в лагере совсем мало, и некоторым из них даже удалось устроиться на временную работу.
"Здесь в основном женщины с детьми, инвалиды – кто без ног, кто без рук, кто-то неподвижный. Но есть и мужчины, около 30 человек, некоторые работают. Но мы надеемся, что беженцы здесь долго оставаться не будут – они должны вернуться домой. Лето было теплое, но идет зима. С холодами жить в этом лагере будет невозможно, — поясняет Виктор.
Пока тепло, беженцы готовят еду прямо во дворе в небольшой полевой кухне. В жилой ангар пищу проносить нельзя – едят в отдельно стоящей временной палатке. На территории лагеря есть котельная, оборудованная стиральными машинами, душевые и туалеты.
Одежда и еда как подаяние
На стене ангара на самом видном месте висит детский рисунок: ватман раскрашен в цвета украинского флага, и на нем, словно сорванные ураганом листочки, вырезанные из бумаги детские ладошки.
"Это приезжают психологи, занимаются с нашими детьми", — объясняет Игорь, комендант лагеря.
Родители малышей рассказывают, что дети и сейчас, слыша рев пролетающего над промзоной самолета, в испуге приседают. Пугает их и громкий лязг железнодорожных составов (недалеко от ангара проходит железная дорога), особенно болезненно дети реагируют на фейерверки.
Кстати, психологи соцслужб городской администрации в этом лагере не работают.
"Что мы можем, то и даем. В первую очередь, чтобы дети оставались детьми, и работаем мы в основном с детьми", — объясняет Анна, представитель Киевского городского центра социальных служб для семьи детей и молодежи при КГГА.
"Чтобы оставаться детьми, дети сначала должны быть сытыми, а затем все остальное. Социальные службы могут это делать. Но вопрос в том, хотят ли? – интересуется комендант лагеря.
"Нет, наш центр может только организовывать мероприятия, на другое мы не имеем права. У нас другие задачи, но мы понимаем, что помогать нужно именно здесь. Активный отдых, чтобы дети не маялись дурью, — оправдывается Анна.
"Вы бы им лучше яблок привезли вместе со спортсменом", — подсказывает комендант, косясь на приехавшего в лагерь олимпийского чемпиона, раздающего малышам подарки – календарики со своим автографом.
"Детям нужна духовная пища", – парирует соцработник.
Нужно отдать должное — действительно, киевские городские власти организовали детям экскурсию в зоопарк, а администрация Голосеевского района свозила малышей в дельфинарий.
— Это помогает хоть как-то снять у детей нервное напряжение, — признаются родители.
Новые дети войны
Худощавому вихрастому подростку привезенный в лагерь чемпион не интересен, мальчишка внимательно наблюдает за малышами, которые возятся в детском домике. Кстати, все игрушки в лагере – куклы, детские домики, велосипеды, а также коляски, тренажеры, манежики для самых крохотных – принесли неравнодушные люди.
— Это твои брат и сестричка?
— Нет, мы просто за ними присматриваем.
Паренька зовут Эдик. Он приехал с мамой из Донецка. Им удалось уехать поездом – вокзал тогда еще работал. Отец присоединился к ним позже – ехал на машине уже под обстрелами. Сейчас оба родителя ищут работу. Пока безрезультатно. Эдик должен идти в 8-ой класс, но в какую именно школу – пока не знает. Его школа в Донецке пока цела.
"Мы здесь уже месяца два. Понятное дело, скучаю и очень хочется вернуться. Как все успокоится, конечно, вернемся, но под такими обстрелам родители не особо хотят", — бодрится Эдик. Потом признается: "И я не хочу".
Журналистка одного из украинских телеканалов втолковывала представительнице социальной службы, что ей нужно обязательно найти ребенка, говорящего по-украински. Делала она это, правда, на чистом русском языке. Соцработник понимающе кивала. Неизвестно, увенчались ли их поиски успехом, но подумалось: неужели дети, не говорящие по-украински, перестают быть детьми? А вот этот карапуз с пустышкой на шее, возящийся в манеже, и вовсе еще не говорит. И если он пролепечет "Мама", можно ли со стопроцентной достоверностью определить язык, на котором он произнес свое первое слово?
Ангелина с мужем и двумя детьми тоже бежали из Донецка.
"Мы здесь с 27 июня. Со мной двое детей, одному три с половиной, другому шесть с половиной. Старшему идти в этом году в первый класс. Мы еще не знаем, куда пойдет… Мы не знаем, где мы будем жить. Потому что в Донецк нельзя возвращаться. Будем искать жилье и тогда уже по месту жительства искать школу. Я работу и не пробовала искать – на мне дети и мама семидесяти девяти лет, я не могу их бросить. А муж пытается найти работу. Он недавно приехал, все тянул, думал – наладится, и мы вернемся домой, но… А работу не так-то просто найти в Киеве. Сейчас много переселенцев, все ищут работу и жилье, а жилье очень дорогое. На те зарплаты, которые предлагают сейчас, – две-две с половиной тысячи — жилье снять невозможно. Мы узнавали, двухкомнатная квартира четыре–пять тысяч плюс коммунальные услуги. Мы просто не знаем, как мы будем… вся надежда на Бога. Что там будет происходить, даже не знаю", — с отчаянием говорит женщина.
Социалка и работа, как мечта
Одинокая пенсионерка-инвалид Лариса Михайловна бежала из Луганска. У нее нет близких, и она совершенно потерялась в Киеве. Но возвращаться домой она не хочет – боится. Пенсионерка даже готова пойти няней в семью, которая потеряла кормильца в зоне АТО, чтобы быть хоть кому-то нужной, пригодиться, помочь. С пенсией у нее все плохо. Два раза ходила добиваться, и оба раза это закончилось для нее плачевно — отказывали ноги, и она, упав, сильно расшиблась.
"С пенсией как-то попроще бы сделали… Сил нет старикам ходить по инстанциям", — жалуется Лариса Михайловна.
Лина Соколова приехала в Киев из Перевальска Луганской области с тремя приемными детьми, старшему из которых восемь лет, и живет в лагере вот уже два месяца.
Она помогает коменданту и пытается организовать досуг малышей. Ее муж, работавший дома водителем автобуса на междугороднем маршруте, потратил две недели на поиски работы в столице. Но безуспешно.
"Нормально относятся, все хорошо, устраивает трудовая, но когда говоришь, что временно – отказывают. Но я уже и домой собрался… Но у моих знакомых было так, что работодатели открывают паспорт – видят луганскую прописку, и сразу говорят, мол, извините, мы в ваших услугах не нуждаемся", — рассказывает мужчина.
"Сейчас вообще такая тенденция, некоторые говорят: я луганских не беру на работу и своим знакомым не советую брать. Мол, все луганские пьют. Но все люди разные", — включается в разговор Лина.
Но они не обижаются. И очень благодарны киевлянам.
"Низкий поклон киевлянам. Эти люди каждый день нам помогают. Мы увидели "щиру украинську душу". Простые люди действительно показали, что мы — одна Украина. Как только наш город освободят и повесят украинский флаг, мы поедем домой, восстанавливать Восток. Но мы поедем другими людьми. В нашем ангаре все за Украину, но будучи за Украину, мы не знали, какая она – Украина. И только здесь, в Киеве, узнали, какие люди здесь живут… какими мы должны быть, и мы такими будем", — говорит Лина Соколова. Ее голос не дрожит, но в глазах стоят слезы.
